Художник Орхан Гараев: «Это был… очень печальный период моей жизни. Я был совсем один, но именно тогда я и начал рисовать»

С Орханом Гараевым мы познакомились на одной из презентаций, где он помогал организаторам,  работая в качестве фотографа. 

Помню, тогда я подумала, что он – однозначно светлый и позитивный человек. Посмотрев его работы, я поняла, что он еще и талантливый. А вот когда мы, наконец, встретились для беседы, открыла в нем чрезвычайно интересного собеседника и очень тонкого и мудрого не по  годам человека.  Орхану всего 24 года, но его рассуждения и взгляды на жизнь подкупают какой-то удивительной, легкой рассудительностью. И это только на первый взгляд не сочетается, это как раз и есть та самая гармония. Когда человек говорит о сложном просто, и жизнь воспринимает такой, какая она есть, при этом пытаясь постичь ее законы.

- Вы всегда такой позитивный?

- Нет, иногда я бываю спокойным и очень молчаливым. Правда, окружающие, привыкшие к моему «вечному позитиву»,  зачастую принимают смену моих эмоций за грусть или депрессию. Пытаются как-то помочь, вызвать на откровенный разговор. На самом деле, мне просто бывает необходимо побыть одному, наедине со своими мыслями, с их «диалогом». Это не означает, что мне плохо, это означает, что наступил момент некоей потребности к самоанализу, что ли… Но те, кто меня хорошо знают, уже привыкли, и даже если не совсем понимают, то пытаются принять эту мою особенность. Остальные, скорее всего, думают, что я какой-то сумасшедший: живу один, работаю в одиночестве, да еще порой молчу в темноте, при одиноком свете единственной лампы, - смеется Орхан. - Но что поделать, вот такой я человек.

- Неужели никогда не бывает действительно грустно или плохо?

- Бывает, конечно, я же живой человек. Более того, если возникает проблема, я погружаюсь в нее целиком, пока не найду решение. Или, если не найду, не смогу перестать об этом думать.

- По принципу: «Если хочешь решить проблему – сам стань проблемой»?

- Наверное (смеется).

- А Вы не склонны драматизировать?

- Думаю, склонен. Но мне это как раз помогает сконцентрироваться на конкретной неприятной ситуации. Я сначала драматизирую, а потом решаю проблему. 

- Орхан, Вы похожи на очень самостоятельного человека.

- Да. Я всегда делаю и поступаю так, как считаю нужным. Конечно, из-за этого возникали проблемы, даже родители обижались – мол, ты нас не слушаешь. Но я им объяснял, что – да, я понимаю, что как близкие мне люди вы хотите, чтобы мне было хорошо. Но тем самым вы пытаетесь оградить меня от ситуаций, через которые я должен пройти сам, чтобы получить какой-то опыт. И потом – никто не может знать, что именно для меня хорошо, кроме меня самого.  И даже если я сегодня ошибаюсь с оценкой, завтра я пойму это. Но сам! Иначе нет никакого смысла. Всему надо учиться на собственном опыте.

- Вы всегда были таким мудрым?

- Вы полагаете, что я мудрый?

- Уверена. Вы озвучиваете то, что сегодня пишут во многих книгах.

- Ну… может, я много читаю?.. Не задумывался над тем, мудрый я или нет. Я просто живу и познаю мир. И потом, еще три года я был другим, все свое время полностью посвящал учебе и работе. Возвращался с занятий и до утра пропадал в мастерской, работая сутками…

- Вы недавно окончили Художественную академию?

- В прошлом году. До нее учился в Детской художественной академии в Гяндже, откуда я родом. И надо сказать, что она дала мне очень многое. Вернее, наши занятия с Мамедом Вердиевым. На мое счастье, он тогда вернулся из Санкт-Петербурга, где учился в Институте живописи имени Репина, и вновь стал преподавать. Это не просто учитель, это – наставник, научивший нас всему. В том числе, мыслить. Он всегда говорил: «Ищите сами ошибки в своих работах. Если их укажу вам я, завтра вы не сможете видеть их сами. Ведь я не буду рядом вечно».

Именно благодаря занятиям у него я смог так легко поступить в Академию. Дело в том, что у меня был перерыв в моей любви к искусству.

- С чем он был связан?

-  С печальной частью моей жизни: у меня были серьезные проблемы с сердцем, и еще когда я был совсем маленьким, родители отвезли меня в Подмосковье. Но там я заболел еще сильнее, и меня поместили в закрытый диспансер. Это был… очень печальный период моей жизни. Я ведь был там без родителей, совсем один. Но именно тогда я и начал рисовать. Я рисовал целыми днями, и для меня это было настоящим спасением.

Ну, а потом, когда мы вернулись  в Гянджу, родители и отдали меня в Детскую академию. Однако после занятий там и дополнительных трех лет обучения у Мамеда Вердиева, я внезапно снова заболел. Требовалась срочная операция на сердце.  Период реабилитации был долгим – целый год, я буквально заново учился ходить и жить. И на какое-то время оставил любимое занятие.

- Что же заставило Вас снова вернуться к нему?

- Пришло время определяться с будущей профессией. И тогда я задумался,  для чего-то мне подарили жизнь снова. В этом должен был быть смысл, и я стал искать цель жизни. И я подумал, что она должна быть - необязательно какая-то глобальная, но если даже я смогу заставить улыбнуться, хотя бы одного человека, - значит, уже живу не зря. А умел я только рисовать, и смею надеяться, что у меня это неплохо получалось. Вот и вернулся.

- Говорят, случайностей не бывает. Вы не думали о том, что все эти трудности, сложности, трагедии как-то  сформировали Вас?

- Безусловно. Все эти сложности закалили мой характер.

- Вы учились  на факультете живописи?

- Сначала да, но после третьего курса нужно уже определиться с направлением, и я выбрал экспериментальное, хотя все были уверены, что я выберу или станковую живопись или монументальную. Но в выбранном мною направлении есть главное – свобода самовыражения. Кроме того,  для меня это было чем-то совершенно новым, а я очень люблю учиться новому.

- Вы почувствовали, что нашли себя?

-  Да. Мне неинтересно делать что-то одно. И поэтому я не только рисую, но и работаю со стеклом, металлом, тканями, занимаюсь скульптурой. Причем, я не учился специально этому, я наблюдал за работой других скульпторов. Этому нас учил и Мамед муаллим, он говорил, что суть надо понять самому.

- Вы ведь еще фотографируете.

- Да. Научился тоже сам, интуитивно, а сам фотоаппарат освоил методом «тыка», что называется. Ведь в фотографии главное – это не техника, а способность видеть, найти правильный ракурс, свет, игру теней и пропорций… Но, опять же, фотограф -  тот же художник, он должен суметь сначала увидеть конечный результат.

Я относился к этому как к хобби, но внезапно мне стали поступать заказы на фотосъемку (смеется). А у меня даже не было сначала собственного фотоаппарата, приходилось брать напрокат, а потом оплачивать его из гонорара.

Я сотрудничаю с издательством «Şərq-Qərb», и  Расиму Музафарли и Севиль Исмаиловой я до сих пор очень благодарен. За то, что поверили в меня.

- Вы работаете на постоянной основе? Но ведь художники же – натуры творческие и свободные. 

- Свободные. Но меня вполне устраивает стабильная зарплата, ведь я снимаю жилье. Ну и, затраты постоянные тоже есть  - краски, кисти, холсты…  Но я всегда открыт новому, поэтому недавно стал заниматься и графическим дизайном.

Несмотря на то, что я никогда этим не занимался, в чем честно признался, меня берут за креативность (смеется). Ну и, надеясь, что я научусь всему быстро. Мне же очень интересно вновь познать что-то новое для себя.

- Орхан, но ведь Вы  рисуете. Неужели художник не может заработать  на своих работах? Или Вы придерживаетесь  принципа «Художник должен быть голодным»? Вы ни разу не озвучили каких-то грандиозных планов о том, чтобы ваши работы украшали все галереи города… и так далее.

- По поводу «голодных художников» - это не про меня, эра Ван Гога и Модильяни давно прошла. Сегодня – эра умных художников (смеется).

- Это здорово, конечно. Но в чем конкретно это выражается?

- В том, что я лично зарабатываю не на живописи, а на скульптуре или фотосессиях. Понимаете, каждая моя картина – это часть меня, я слишком трепетно отношусь к ним. Поэтому я не продаю их в галереи: мне важно знать, кому потом достанется моя картина. Каждая из них – часть моей души, моего опыта, моего видения мира. Поэтому и на заказ я писать не могу. И не продаю свои работы.

- А подарить можете?

-  Подарить – да. Но сделать такой подарок должно быть моим желанием. Мне важно быть уверенным, что человек, у которого дома будет моя работа, как минимум будет понимать ее, а значит – и меня. А значит, не разрушит то, что на ней… Это очень тонкий момент.

Я не люблю, когда меня просят подарить работу или нарисовать портрет, во мне как будто «ломается» все представление об этом человеке. Я – художник, я «леплю» образ каждого, и желание отобразить этот «нарисованный» образ  на холсте должно возникнуть во мне самом. 

- Понимаю. Орхан, расскажите о своей поездке в  Тбилиси, Вы ведь недавно вернулись с фестиваля современного искусства.

-  О, это был прекрасный опыт. Я был в Грузии впервые, и сразу попал на Международный фестиваль современного искусства имени братьев Зданевич Fest I Nova  2015.  Он проходил в селе Гарикула Каспского района, на территории арт-виллы с аналогичным названием.  У арт-виллы был 15-летний юбилей, и фестиваль был посвящен именно этому событию. Сам фестиваль, который проводится в Грузии уже седьмой раз, - грандиознейший, тут представлены проекты в разных жанрах: фотография, трехмерное кино, живопись, графика, мультимедийные инсталляции, арт-объекты, перформансы, скульптура и даже поэзия. Вместе с грузинскими художниками, в фестивале участвуют их коллеги из Европы, США, стран СНГ и Южного Кавказа. 

Комиссар Павильона Азербайджанской республики - Дадаш Мамедов, руководитель Консульства Искусств Азербайджана, куратор - Сабина Шихлинская, заслуженный художник Азербайджана, независимый куратор. Художники - Бутунай Хагвердиев и я. 

Кураторской концепцией было представить работы в стиле лэнд-арт, а основной темой нашего павильона стало художественное, культурологическое и философское осмысление одной из природных стихий - огня. Поскольку с ним связана древнейшая история Азербайджана, земли, одно из названий которой - «Страна огней», мы решили придать своему павильону некую единую смысловую нагрузку.  Мы представили три работы, основной мыслью которых была история о том, как Прометей подарил людям огонь.

Лестницы, поднимающиеся вверх, укладывались в виде основания костра, и такой же костер, но уже настоящий, горел перед нашими работами. Бутунай создал фигуру инопланетянина в образе Прометея, а третьим объектом было дерево, украшенное орнаментами азербайджанских ковров. Все эти три экспоната представляли собой одну сцену. Обычай прыгать через костер на Новруз Байрамы символизирует путь вперед, когда все старое и отжившее оставляешь позади. Огонь, поднимающийся вверх, символизирует стремление к покорению вершин.  Возле нашего павильона собралось много зрителей, и я думаю, что именно разожженный костер привлек внимание публики. Ведь огонь греет во всех смыслах, объединяя людей.

Мне очень понравилась и атмосфера на фестивале, и участники, и природа. Мы ведь жили на территории арт-виллы «Гарикула», в том самом особняке XIX века.  При этом все расходы, связанные с проживанием и питанием участников фестиваля, взяли на себя его организаторы. И мы очень благодарны автору и идейному вдохновителю фестиваля - Караману Кутателадзе – художнику и основателю первого Центра современного искусства в Грузии. 

Очень надеюсь, что в будущем еще не раз буду участвовать в этом фестивале, потому что идей возникло много.

- А где еще хотели бы побывать? Есть желание  уехать и  творить где-то за рубежом?

- Наверное, я Вас сильно удивлю, но у меня никогда не  было какого-то огромного желания уехать куда-то.  Да, мне интересны другие страны, и художнику, должно быть, важно набираться впечатлений, путешествуя по разным странам, но…  Я не вижу проблемы в том, чтобы сесть в самолет и полететь в какую-то страну, если вдруг возникнет  необходимость или желание. Ну, или не в самолет, даже если средств – минимум, всегда можно найти способ путешествовать.

Но уехать навсегда, работать в другой стране – нет. Мне многие говорят – мол, людям искусства в нашей стране трудно, заработать почти невозможно, да и никому особо не нужен наш труд. Возможно. Но мне нравится жить здесь. Да, за границей мне, может быть, было бы  очень легко жить и зарабатывать, но какой в этом будет интерес и смысл? Если я не увижу сложностей, если не пройду через трудности, какую  смогу дать «отдачу» посредством своих работ? И почему я не должен дать эту «отдачу» своей стране? Да, пусть не ценят все, но я думаю, что если я – художник, то моя задача – показать людям, что и как я вижу!  Я хочу, чтобы моя страна, мой народ продвинулся хотя бы на шаг, на пол-шага вперед в понимании того, насколько  важны искусство и литература, потому, что именно они заставляют нас понимать и ценить все прекрасное, что есть вокруг.

Иначе - мрак… Тупо жить – очень легко. А вот жить с умом  сложно, но интересно.

Если я буду жить за границей, я должен буду стать частью их культуры, истории и политики, чтобы стать интересным им. Я должен буду подстраиваться под них. И о какой свободе тогда можно говорить?.. Нет, это – не мое.

Другое дело – представить там свою страну, показать им Азербайджан таким, каким я его вижу. Вот к этому я стремлюсь.

- Мечты сбываются?

- Я верю в это. Более того, я заметил, что если я чего-то очень сильно хочу, и стараюсь сделать для достижения этой цели все по максимуму, у меня всегда получается.  

И потом, есть мечты, а есть цели. Допустим, будучи в Грузии, я понял, что мой английский сильно хромает. Меня это очень расстроило, потому что я – человек, для которого важно говорить, делиться, выражать себя, и при этом быть уверенным, что тебя не только слушают, но и слышат. И самому  важно слышать. Но пробелы в знаниях английского мне очень мешали. И кто в этом виноват? Только я. Так что сейчас буду подтягивать уровень.

- Вы верите в предназначение, в судьбу? Или все же считаете, что человек творит свою судьбу сам?

- На жизненном пути нам может встретиться множество дверей, но ту, в которую я войду, я выбираю сам. Другими словами, нам предоставляют возможности, ситуации и обстоятельства. А выбор уже за нами, и это важно.

- У Вас есть работа «Жизнь после смерти». Вы верите в это? В параллельные миры, измерения?

- Я всегда хотел в это верить, возможно, поэтому и выбрал такую тему для дипломной работы. Но… долгое время не мог «сложить паззлы» в один, не мог понять, как же я на самом деле вижу ответ на этот вопрос: есть ли жизнь после смерти?

Отношение к уходу человека из жизни у меня на тот момент было уже очень… спокойное. Ведь я видел ее не раз, когда был ребенком и жил в больнице.  То есть, я понимал, что смерть – это неизбежный итог жизни любого человека.

Но тогда в нашей Академии произошла трагедия – совершенно нелепо погиб один из учеников вместе с двоюродным братом. И я стал думать: как же так, в чем же тогда был смысл их жизней, если она оборвалась так внезапно и случайно? Дело в том, что в тот день  в Академии не было занятий, и то, что погибший оказался там – стечение каких-то непонятных обстоятельств.

И вдруг я понял…Моя работа – это триптих. В первой части человек по «кусочкам» собирает собственную жизнь: выбирая профессию, друзей, увлечения. Во второй части триптиха – потери, которые неизбежны, и поэтому все снова «ломается».

А вот третья представляет собой некий портал, пройдя через который все эти «кусочки» воссоединяются и отправляются в новый путь, в новую, незнакомую нам здесь жизнь.  Шахматные фигурки на картине символизируют то, что жизнь  - это своего рода игра. И паниковать, если она закончилась, не стоит, ведь начнется новая. И я в это очень верю.

Я уверен, что «там» что-то есть, какое-то продолжение. У меня есть картина «Реинкарнация», в процессе работы над которой я размышлял над тем, рождается ли человек еще раз, и от чего зависит то, каким и где он снова появится на свет.
Помните, как в фильме «Куда приводят мечты», когда в Раю «ожили» все картины героини? Тут есть глубокий смысл: и рай, и ад – это то, что создает сам человек…

- Вы познаете мир. Это здорово.

- Я думаю, что человек – это как некий материал: металл или дерево… И жизнь нас «чеканит», деформирует постоянно. Сегодня я в той «форме», которую придала мне жизнь, и она – не конечная. Я не чувствую, что уже созрел или состоялся, я продолжаю познавать мир и себя. По-моему, это  естественно. Я знаю, что ничего не знаю (смеется), но зато я познаю.

 - Орхан, спасибо Вам за интересную беседу.  Желаю познать мир и себя, новых работ и впечатлений.

Натали Александрова

Фото предоставлены Орханом Гараевым.