Мир-Теймур Мамедов: «Меня давно привлекают тамги – не только как символы, но еще и заложенной в них энергетикой» – ФОТО

Недавно в Баку завершился международный дуэт-симпозиум по керамике, в котором принимали участие представитель нашей страны Мир-Теймур Мамедов и представитель Казахстана Артем Гориславец.

Проект осуществлялся при поддержке Консульства искусств, а также Министерства культуры и туризма.

На протяжении двух недель керамисты трудились в мастерской нашего соотечественника, воздвигая свои величественные скульптуры, пропитанные историей и таинственностью. После чего состоялась выставка, на которую стеклось огромное количество людей, чтобы полюбоваться результатами проделанной работы.

Подробнее о том, как проходил симпозиум, читайте в нашем интервью с Мир-Теймуром Мамедовым.

- Расскажите, как вы познакомились с Артемом Гориславцем? Как возникла идея провести симпозиум такого нестандартного формата?

- Мы познакомились благодаря интернету и начали переписываться. Ввиду того, что материальные средства не позволяли организовать полноценный симпозиум, который практикуется во всем мире, мы решили, что можно провести дуэт-симпозиум, в котором будут участвовать только два человека. Первый наш совместный симпозиум прошел в Казахстане, на родине Артема, а второй у нас – в Азербайджане.

Основа любого симпозиума – это общение и обмен опытом. Я побывал на очень многих симпозиумах по всему миру и могу сказать, что самое главное – посмотреть на искусство других народов и показать, на что способен ты сам. Я читаю лекции по культуре нашей страны, рассказываю о традициях и обычаях, о том, насколько глубоки корни керамики в Азербайджане, показываю определенные приемы.

В принципе, приемы практически одинаковые – в них всегда задействованы пальцы и глина. Ты можешь общаться через глину с представителями других стран, языка которых, возможно, даже не знаешь. Например, я не владею сербским языком, но находясь на симпозиуме в Сербии, буквально к концу первой недели спокойно общался и доносил свои мысли. То есть, языковой барьер исчезает, когда есть нечто общее, что объединяет людей – любовь к своему ремеслу.

- У симпозиума, который проходил в Азербайджане, была определенная тематика?

- Тематика была связана с традициями и посвящена древним тюркским тамгам. Ввиду того, что казахский народ является одним из колен тюркского мира, естественно, работа потекла по одному совместному руслу, затрагивая переосмысление древних родовых понятий, пословиц, поговорок и так далее.

Меня очень давно привлекают тамги – не только как символы и знаки, но еще и заложенной в них энергетикой. Я обладаю не очень широкой информацией о тамгах, потому что их достаточно много, но даже то, что я знаю, заставляет меня восхищаться знаниями, которые заложены в том или ином родовом знаке.

- Несмотря на то, что вы с Артемом самостоятельно создавали свои скульптуры, вы работали вместе, в одной мастерской, и наверняка в какой-то степени повлияли друг на друга. Можно ли сказать, что ваши творения в ходе симпозиума стали приобретать общие черты, некую авторскую идентичность?

- Вопрос совершенно логичный. Даже муж и жена, прожив вместе определенное количество времени, становятся похожи друг на друга не только физически, но еще и манерой общения, привычками… По идее наше сотрудничество тоже должно было вылиться в то, о чем вы сейчас говорите. Однако на нашей выставке можно было легко отличить работы Артема Гориславца от моих. То есть у нас не произошло симбиоза, который выдает одно дитя. Под флагом единой идеи дуэт-симпозиума мы родили работы, резко отличающиеся друг от друга, носящие на себе отпечаток руки автора.

- Расскажите, как создавались ваши работы в ходе симпозиума. Вы заранее набросали эскизы или предпочли импровизировать?

- Артем, например, приехал без эскизов. Он верил в то, что после соприкосновения с глиной по наитию начнет лепить – она сама подскажет ему, что делать. В результате он создал абсолютно другие, непривычные для себя работы. И стал совершенно новым Артемом в хорошем понимании этого слова.

То есть, он приобщился к истории и традициям нашей страны, потому что мои рассказы, безусловно, на него повлияли. Кроме того, повлияло еще и то, что мы с Артемом объездили замечательные места, для посещения которых нужно быть морально подготовленным, чтобы принять нахлынувшую информацию. Я показал ему грязевые вулканы, Горящую гору, Гобустан. Конечно, хотелось бы показать гораздо больше, но мы были ограничены во времени...

С самого утра мы заходили в мастерскую и создавали скульптуры до поздней ночи. Мы работали очень плотным графиком с редкими перерывами на обед и ужин, и однажды Артем сказал: «Я приехал в Баку, но до сих пор его не увидел. Целыми днями только работаю…» И тогда я ему ответил: «Завтра отправишься гулять по крепости и самостоятельно ее познавать». Он испугался, что затеряется, но я уверил его, что здесь все знают, где находится мой дом, и укажут ему дорогу. В тот день он благополучно вернулся, ознакомившись таким вот жестким методом с Ичери шехер (улыбается).

Также для Артема было очень полезно узнать свойства моей глины, потому что я создаю глину из семи, восьми, девяти разных глин. Еще, разумеется, для него было шоком, когда он узнал, что Азербайджан занимает первое место в мире по палитре глин, а также по грязевым вулканам, которые он сам видел, трогал, ходил по ним своими ногами. Для него это явилось своего рода откровением, как и знакомство с нашей национальной кухней.

Я постарался за это время дать ему попробовать самые разнообразные азербайджанские блюда. Когда приходило время работать, он даже говорил, что не может подняться с места, потому что я его перекормил (смеется). Говорил, что так много есть нельзя, но от этого многообразия просто невозможно оторваться. И тогда я шутил, что переведу его на сухой паек, буду давать только воду и сухари.

Под воздействием всего вышеперечисленного в сознании Артема сложился маленький снежок, который начал катиться с горы и обрастать эмоциями. Эти эмоции в итоге вылились в работы, которые он здесь создал.

- То есть, когда вы принимаете участие в симпозиумах других стран, вы тоже впитываете в себя информацию и создаете разные работы в зависимости от того, где находитесь?

- Совершенно верно. Если пролистать мои фотодневники, можно увидеть, что в каждый стране я разный. Но в то же время я остаюсь собой, и в моих работах всегда присутствует мой узнаваемый почерк.

Понимаете, помимо традиций, истории других народов, пейзажей, хлеба, воды и воздуха, в каждой стране имеется своя глина. И эта глина – хозяйка, которая диктует, как именно с ней можно поступать.

Те работы, которые я создаю из своей авторской глины в Азербайджане, я не смогу сразу с наскока сделать в чужой стране. Поэтому поначалу я создаю обычные скульптуры, довольно конкретные и очень жесткие по конструкции, чтобы проверить, как пройдет первый обжиг. После первого обжига я уже узнаю свои слабые и сильные места.

Мне всегда интересно, как поведет себя глина той или иной страны в довольно сложных произведениях, которые я привык создавать. Например, в Польше, где я начал поднимать очень переплетенную воздушную композицию, мне сказали, что их глина этого не любит и начинает трескаться. Разумеется, я учел это замечание и создал работу, которая не взорвалась и не осыпалась в печи. Поэтому хотелось бы отметить следующий факт: в керамике надо быть не просто художником, который что-то рисует, лепит, надо быть одновременно инженером, физиком, химиком и, конечно, провидцем. То есть, надо превратить себя в ту самую глину, которая сейчас поднимается из-под твоих рук. В глину, которая пойдет в печь и примет на себя удар огня.

- Симпозиум, как правило, подразумевает, что двери мастерской открыты для всех желающих и любой человек может зайти, чтобы посмотреть на процесс работы. К вам заходило много людей?

- Учитывая, что для Баку подобный симпозиум – это резонансное событие, им заинтересовалось больше количество людей из школ, институтов и просто тех, кто прочитал об этом в интернете. И хотя мы назначили время посещений после семи вечера ввиду того, что люди приходили с самого утра, мы были вынуждены открывать двери. На самом деле, это неправильно, но мы не могли отказать человеку, который к нам пришел. Пусть сидит, смотрит, разговаривает, лишь бы не мешал работе.

Но, конечно, такой поток людей, который прошел через мою мастерскую, повлиял на нашу производительность – мы могли бы создать гораздо больше скульптур. Также очень много было интервью, приходили журналисты с телевидения, из различных газет и журналов – они отвлекали меня и Артема, забирая время, которое мы должны были посвятить работе.

Но я считаю, что мы все равно добились своеобразного рекорда, когда принесли на выставку 13 работ. Притом мы поднимали не какие-нибудь плошки, тарелки, а полноценные композиции. Это гораздо тяжелее и ответственнее.

- Как вы думаете, насколько подобный диалог с художником важен для того, чтобы понять его творчество? Или сами работы бывают красноречивее слов?

- Есть большая разница – видеть готовую работу на выставке и видеть, как художник создает ее в мастерской. Потому что человек становится партнером, участвуя косвенным образом в создании этого чуда, когда из ничего появляется что-то.

Также в мою мастерскую приходили целые семьи. Я обычно не ставлю для детей ограничений, не запрещаю разговаривать, бегать, кричать, трогать мои личные вещи. Но в данном случае, наблюдая за ними, я видел, как они притихли. Многие дети смотрели на мою работу и шепотом спрашивали у родителей: «А как он это сделал?».

Для человека постороннего, далекого от искусства этот процесс наблюдения очень важен. Может быть, он впервые в жизни увидел художника не по телевизору, а вживую, который стоит перед ним и рождает чудо. Люди приходили и уходили с совершенно разным душевным состоянием, они становились задумчивыми и наполненными тишиной, наблюдая за нашей работой. Работой, в которую мы были погружены полностью и плавали как рыбы в воде.

Конечно, работать от души можно только с тем человеком, которого ты понимаешь, с которым ты сопереживаешь процесс. У нас с Артемом получилось именно так, поэтому мы и решили провести второй симпозиум. Для эффективного сотрудничества надо находиться в уютной психологической атмосфере. Если я чем-то раздосадован, я не смогу работать. Мои произведения будут отголоском отрицательных эмоций, будто кто-то наступил мне на ногу или ударил по голове кирпичом…

И хотелось бы напоследок сказать следующее. Я всегда выступаю за то, что художник должен быть всесторонне образованным человеком. Потому что тогда он будет создавать осмысленные работы.

Во все времена художники, так же как поэты и писатели, были своего рода олицетворением тех идей, которые существовали в их стране на определенном этапе развития. Художники – это люди продвинутые. Если взять химиков, физиков, математиков – они все-таки более ограничены. Они думают только над своими формулами, в то время как раздумья художников охватывают гораздо больше областей.

В данном контексте хотелось бы вспомнить гениальные слова Гасана бека Зардаби: «Корень всех зол в невежестве». Через призму этой фразы, которую я всегда держу как флаг в своем сознании, можно понять очень много негативного, что творится в нашей стране. Низкое образование влечет за собой уровень преступности. Низкое образование тормозит развитие личности. Низкое или, скажем, плохое образование воспитывает людей неграмотных. Причем неграмотных не только в плане правописания, но и в своем поведении.

Невежественный человек – это, прежде всего, хорошая среда для развития паразитических мыслей. Существуют же, например, древние постулаты: не укради, люби мать и отца, не желай жены ближнего. Если человек не знает этих постулатов, он уподобляется скотине на двух ногах. Если он не знает, что нельзя бросать окурок на улице или плеваться, потому что наш город – это тоже дом, в котором живет много людей, грош цена такому «гражданину».

Нельзя сквернословить, если у тебя избыток эмоций, и ты их можешь выразить только через мат. Я тоже знаю плохие слова и могу такой мат закатить, что уши завянут. Но пользоваться матом в обыденной речи, находясь в публичном месте – это невежественно. Таких двуногих я уподобляю самой настоящей скотине, которая может стоять в навозе и жевать свою солому.

Есть определенные этические и нравственные нормы, которые нельзя нарушать. Когда у человека скинута защелка с этой калитки «нельзя», он готов идти на все ради достижения своих совершенно примитивных потребностей. Это поесть, поспать и испытать физическое удовольствие. А причина тому – невежество.

Поэтому сегодня надо воспитывать очень образованных педагогов в наших институтах. А еще раньше – в школах. А еще раньше – в семье. Ибо невежественные родители воспитывают такого же невежественного представителя нашего азербайджанского общества. Такого же «гражданина», которому все высокие понятия о прошлом своей страны совершенно не интересны…

Лейла Мамедова