Праведный халифат: демократия первого исламского государства

Эльдар Амиров

доктор философии по политическим наукам, старший научный сотрудник НИЛ Россиеведения Азербайджанского университета языков   

«Первые приемники Мухаммада Абу Бакр, Омар, Осман и Али лично  знали его. Они сохранили простоту его нравов и аскетический образ жизни: ничто в них не выдавало правителей. При правлении первых преемников пророка равенство было полным: закон и права были одинаковыми для всех».

Густав Лебон

(«История арабской цивилизации»)

известный французский философ и историк 

В силу своей праведности, скромности, чрезвычайной преданности основополагающим принципам «Корана» и пути, - справедливости и принципиальности в претворении в жизнь законов ислама, - проложенного пророком Мухаммадом (с.а.с.) правление первых 4 приемников посланника Аллаха – Абу Бакра (632-634), Умара (634-644), Усмана (644-656) и Али (656-661) выделяется мусульманскими историками в отдельную эпоху и именуется особым термином «Праведный халифат». 

Ставя это 30 летний период в истории Ислама особняком, мусульманские историки и богословы, безусловно, преследует цель подчеркнуть отличие и превосходство первых четырех халифов, от многочисленных последующих правителей Халифата из династий Омейядов (661-750) и Аббасидов (750-1258), в большинстве своем превратившихся скорее в угнетателей, нежели в покровителей и предводителей уммы и сделавших из демократического, социального и правового государства деспотическую политическую систему эксплуатирующую общество во всех смыслах.

Отойдя от принципов открытости, простоты и доступности, которые были присущи пророку Мухаммаду и его последующим 4 приемникам, большинство представителей Омейядов и Аббасидов предпочтут избрать путь тирании и  неподотчетности, уничтожив тем самым демократию, законность и толерантность, за счет которых держалось и успешно расширялось молодое Исламское государство, вызывающее восхищение и любовь порабощённых и  угнетенных народов, многие из которых без малейшего сопротивления принимали его власть. Впоследствии  разрушения демократических основ исламского государства халифат в глазах народов, проживающих на его территории, превратился в символ агрессии, зла, порабощения и дискриминации, что вызвало против него многочисленные восстания, наиболее крупным из которых,  оказалось  движение хуррамитов под предводительством Бабека (816-838) окончательно  расшатавшее господство халифата на Кавказе и в Иране.

Деспотия и корысть омейядских и аббасидских халифов еще больше возвысило в глазах рядовых мусульман и настоящих исламских ученых и мыслителей эпоху первых 4 халифов пророка Мухаммада (с.а.с.) четко разъяснило им исключительное историческое значение Праведного халифата. Как бы это не звучало странным, но превосходство и значимость праведного халифата публично признавали даже его могильщики, в первую очередь их предводитель и «идейный отец» - Муавия ибн Абу Суфьян (661-680), основоположник Омейядского халифата, зачинщик гражданской войны значительно ослабившей единство и могущество первого мусульманского государства. Источники сохранили нам несколько примеров его признаний относительно благородия, благочестия и праведности первых халифов Мухаммада (с.а.с.). К примеру, следующие слова передают полное разочарование Муавии своим правлением и поведением:

«Что утверждается теперь, раньше осуждалось. Так же, как и то, что мы сейчас отвергаем, однажды будет принято. Абу Бакр не искал мира, как и мир не искал его. Мир искал Умара, ибо всего, чего искал, уже не было. А мы теперь по пояс увязли в этом мире». [Э. Шредер. Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ Исламской цивилизации. Перевод с английского: С.П.Евтушенко. Москва, 2008, стр. 164]. 

Получив же весть о вероломном убийстве своего главного политического оппонента, четвертого праведного халифа Али ибн Абу Талиба, Муавия на удивление всем восторженно отозвался о нем, признав его достоинства, справедливость и несравнимые ни с одним из современников человеческие качества. Вот как описывают эту сцену средневековые мусульманские историки:

«Когда новость о смерти Али дошла до Муавийи летним днем, он отдыхал вместе со своей супругой Бинт Каразой.  Услышав об этом, он вздрогнул: «Поистине, все мы от Аллаха и к нему вернемся». Какого же, все - таки великого носителя знаний, обладателя  благородия, благочестия и знатока права потеряли люди!

- Вчера ты воевал с ним, а сегодня восхваляешь его достоинства? – спросила жена Муавийи.

 - Да пропади ты пропадом! Ты даже не можешь представить себе, какой глубокой науки, добродетели и славного прошлого лишились люди его уходом!». [Мухаммад Рейшехри. Энциклопедия Али ибн Абу Талиба (азерб. издание). Перевод: А.Мехтиев. Редактор: М.Агавердиев. Баку,2013,стр. 450].  

 Муавия прекрасно понимал, и то, что в отличие от него праведные халифы были законными предводителями и не являлись абсолютными монархами, подобно византийским императорам или иранским шахам. Таковым являлся сам Муавия, о чем впрочем, ему впоследствии пришлось публично признаться: «Я первый король мусульман!» Несколько же дней до своей кончины, Муавия  произнес прощальную речь, в которой прямым текстом признал, что предшественники во всем превосходили его, и он, не смог стать продолжателем их миссии, то есть истинного демократического исламского правления, основанного на принципах Корана и сунны пророка. Из слов его чувствуется и то, что Муавия отдавал себе отчет в том, что основанная им система правления со временем превратиться в угнетателя мусульман и его последователи будут намного более жестокими, властолюбивыми и корыстными чем он сам:  

«Мое правление над вами затянулось настолько, что мы успели сполна надоесть друг другу. Вы желаете поскорее избавиться от меня, а я – от вас. Но знайте, мои преемники не будут лучше, чем я, подобно тому, как все мои предшественники  намного превосходили меня». [Ибн Са`д. Китабут - табакатуль – кебир (турецкое издание). Том VI. Перевод с арабского: А.Йылдыз, А.Эрдоган, Х.Акдемир, М.К.Йылмаз, В.Касар. Стамбул, 2014, стр. 28]. 

И он, как показало время, был абсолютно прав. Ведь из всех многочисленных правителей возглавивших исламскую умму после Муавии, только лишь один халиф  - Умар ибн Абд-уль-Азиз (717-720) отказавшись от абсолютизма,  попытался установить принципы управления праведных халифов. Однако, будучи отравленным своими же родственниками, недовольными лишением прежних привилегий и источников незаконного обогащения не успел завершить начатое дело. Ни спроста Абд-уль-Азиз прославившегося своей справедливостью,  благонравием, и твердостью в  исполнении законов Ислама, Умара ибн Абд-уль-Азиза  по праву, историки причисляют именно к первым четырем правителям уммы, называя его в знак глубокого почтения «пятым праведным халифом». [Также Умара ибн Абд-уль-Азиза в исламских источниках именуют «Вторым Умар ибн ал-Хаттабом» - Э.А. См. о нем: В.В.Бартольд. Халиф Омар II и противоречивые известия о его личности // В.В.Бартольд. Сочинения, Том VI, стр. 504-532, Москва,1966; О.Г.Большаков. История Халифата. Том IV, стр. 139-147;  Москва,2010; «Умар ибн Абд-уль-Азиз, Умар II» // Ислам: Энциклопедический словарь, стр. 240-241]. 

Какие же, конкретные принципы и особенности правления праведных халифов, отличали их от последующих в истории Ислама власть имущих?

Необходимо начать, с того, все четыре праведных халифа пришли к власти путем выборов, никто из них не получал ее в наследство, либо не захватывал путем мятежа или переворота. То есть, их власть с точки зрения исламского права и норм демократии была полностью легитимной. Необходимо признать, что для своей эпохи такая форма прихода к власти была немыслимой и не имела аналога. С полной ответственностью можно заявить, что праведные халифы со времен афинской демократии совершили революционный прорыв в истории демократии и либерализма.

Каждый из них прекрасно осозновал,  свои обязанности, политические и духовные цели и приоритеты, методы и способы реализации поставленных задач, а также отдавал себе отчет в тех правах, которые имели представители мусульманской уммы – народа. При вступлении на должность главы государства, каждый из праведных халифов произносил речь, где напоминал умме о границах своих полномочий и обязанностей, а также о правах народа. Самое главное, каждый из халифов считал обязательным подчеркивать, то, что он признает за народом его законное право сместить действующую власть в случае ее отступления от принципов Корана и пути, проложенного исламским пророком. В трудах средневековых мусульманских историков и правоведов сохранились тексты этих выступлений. К примеру, следующего содержания была вступительная речь Абу Бакра, разъясняющая формулу взаимоотношений между правителем и подданными:

«На меня возложили обязанности управлять вами; если поступаю хорошо, помогайте мне, если плохо – исправьте меня; говорить правду представителю власти – является поступком усердия и преданности; скрывать от него правду – является предательством; предо мной равны люди могущественные и люди слабые, я хочу оставаться беспристрастным по отношению к любому, и если я когда-либо нарушу закон Аллаха и его пророка, я потеряю право требовать от вас послушания». [Мухаммед ибн Джарир ат-Табари. История пророков и царей (турецкое издание). Перевод с арабского: М.Ф.Гюртунджа. Том III, стр. 335, Стамбул, 2007;  Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф. Права человека в Исламе. Санкт-Петербург, 2008,  стр. 242-243].

Известный мусульманский историк IX столетия, автор объемного  биографического свода, «Табакатуль-кебир», больше известного как «Табакат», Мухаммад ибн Са’д (784-845) приводит чуть иную версию этого выступления, в котором новоизбранный халиф, характеризует себя, исключительно как продолжателя  пророка, и призывает людей ни в коем случае не рассматривать его как инициатора, или зачинщика какого-либо идей нового миропонимания:

«Я взял на себя ответственность за управление вашими делами, будучи не лучшим из вас. «Коран» ниспослан, и пророк оставил нам свою сунну. Он научил нас «Корану» и наставил на счет сунны, мы в свою очередь познали их. Знайте, что лучший показатель ума – это благочестие. Самая большая же глупость это,  сойдя с правильного пути совершать грехи. Самый слабый из вас в моих глазах будет оставаться наиболее сильным (имеется в виду правым, тот за кем правда и истина – Э.А.)  до тех пор, пока я не верну ему незаконно отобранное у него. И наоборот, самый сильный среди вас продолжит оставаться самым слабым, пока он не вернет то, что присвоил себе незаконно. О люди! Я лишь тот, кто следует и подчиняет предшествующему мне предводителю (то есть, пророку) а ни тот, кто изобретает что-то новое. Если я буду управлять вами, так как положено, то помогите мне в этом деле, но, а если собьюсь с пути – исправьте меня!». [Ибн Са`д.  Китабут - табакатуль – кебир (турецкое издание). Том III, Перевод с арабского: Проф. Х.Акдемир, М.В.Шахинальп, проф. А.Баккал. Стамбул, 2014, стр. 204].

И в последующем Абу Бакр, в резком тоне, возражал, каждому кто называл его «халифом Аллаха», именуя себя только лишь последователем Мухаммада (с.а.с.): «Я не есть халиф Аллаха, я всего лишь халиф его пророка. Мне достаточно этой чести».  [Там же; стр.207].

До наших дней также дошла и речь приемника Абу Бакра, второго праведного халифа - Умара ибн аль-Хаттаба,  историческое значение, которой  с точки зрения объективного понимания базовых понятий истинной исламской демократии весьма велико:

«О люди! Вы имеете в отношении меня определенные права, о которых вы можете заявить. Одно из ваших прав состоит в следующем: если кто-нибудь из вас придет ко мне с просьбой, он выйдет только после того, как его просьба будет должным образом удовлетворена. Второе из ваших прав состоит в том, что вы требуете от меня, чтобы я неправедно не пользовался доходами государства или военной добычей. Вы также можете просить, чтобы я увеличил ваше жалованье, когда в общественной казне появляется больше денег, и чтобы я укреплял ваши границы и не позволял вам рисковать жизнью. Ваше право также состоит в том, что когда вы должны отправляться на войну, я не должен препятствовать вашему возвращению домой, и когда вы уходите воевать, я должен заботиться о ваших семьях, как отец». [З.Сардар, З.А.Малик. Мухаммед. Перевод с английского: Ю.И.Губатова. Ростов-на-Дону, 1997, стр. 69]. 

Кроме того, Умар в своей речи, подобно своему предшественнику   среди обязанностей правителя коснулся  и права граждан на несогласие и протест, и просил их смело вмешаться, если он, все же отступится от книги Аллаха и сунны Его посланника. Ответ, произнесенный из собравшейся толпой, получился настолько грубым и угрожающим, что любой другой правитель на месте Умара обязательно прибегнул бы к расправе над этими людьми. Однако это был Умар, воспитанник пророка и Абу Бакра,  чьи убеждения категорически исключали любое проявление тирании и насилия  в отношении граждан:

«Прославленный во всем мире халиф Умар ибн Хаттаб, стоя на трибуне, произнес: - Исправьте, если найдете мою ошибку! Тогда один из присутствующих, показывая свой меч, сказал: - Если найдем твою ошибку, то исправим ее этим! При этом Умар не приказал задержать его и не стал незаметно делать указания каким-либо тайным агентам. Наоборот он радостно воскликнул:

 - Слава Аллаху, за то, что Он среди людей Умара представил мечом исправляющих его ошибку!». [Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф. Права человека в Исламе, стр. 58-59].  

Выборная демократия делала халифов подотчетным обществу с практической стороны. Исторические факты, убедительным образом доказывают, что  открытость праведных халифов носила истинный характер, и вовсе не рассчитывалась на создание формальной видимости, так называемого визуального эффекта. И эта открытость и подотчётность проявляли себя во всем, вплоть до установления суммы жалования для главы государства.  Даже зарплату для халифа устанавливали, в ходе открытого обсуждения, при том  с его же участием.  Так, источники передают, что Абу Бакр, после избрания на высший пост, в свободное от работы время продолжал заниматься своим прежним ремеслом – торговлей, чтобы прокормить свою семью. Такое положение дел не устроило сподвижников пророка, и они потребовали от Абу Бакра установить для халифа соответствующее жалованье, на, что тот охотно дал согласие: 

«Абу Бакру, после вступления на должность халифа, ему определили жалование в сумме 2000 дирхемов. Однако Абу Бакр возразил: «Увеличьте эту сумму, ибо у меня есть семья и дети. Впоследствии к этой сумме прибавили еще 500 дирхемов.  Некоторые говорят, что ему было предложено 2500 дирхемов, а после сумма была увеличена до 3000 дирхемов». [Ибн Са`д.  Китабут - табакатуль – кебир (турецкое издание). Том III, стр. 207].

Сумма установленной зарплаты для халифа может показаться неосведомленному читателю, чересчур высокой. Однако как справедливо отметил известный историк-арабист О.Г.Большаков, она не превышала жалованья даже тогдашних византийских чиновников среднего ранга, позволяя, правителю покрывать самые необходимые расходы его семьи:

«Конечно, эта сумма должна была показаться следующим поколениям ничтожной, но она не была настолько мала, чтобы  дом был совершенно пуст даже при трех женах, - она равнялась жалованью советника второго ранга в префектуре Африки при Юстиниане I, или заработку десяти квалифицированных ремесленников». [О.Г.Большаков. История Халифата. Москва, 2002, Том II, стр. 29;  Москва, 2002]. 

Халиф Умар, следуя примеру своего  покойного друга и наставника Абу Бакра, также счел нужным подчиниться решению вынесенному советом сподвижников, относительно суммы зарплаты халифа, и, подобно  предшественнику, став главой государства навсегда оставил торговлю, полностью посвятив себя делам уммы:  

«После завоевания Кадисии и Дамаска Умар собрав людей в Медине, сказал: - Я был торговцем, Аллах, удовлетворял потребности нашей семьи от моей торговли. Теперь же вы занимаете меня своей работой. Дозволено ли мне брать из казны государства, как вы на это смотрите?  Долго продолжались споры людей. Али ибн Абу Талиб стоял молча. Умар, обращаясь к нему, спросил: - Что скажешь, о Али? – Бери в достатке для себя и для своей семьи, на большее не имеешь права, - сказал его величество Али. Люди поддержали его. Из этого следует порядок определения парламентом размера заработной платы главы государства в соответствии с его потребностями». [Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф. Права человека в Исламе, стр. 244-245]. 

Принцип верховенство закона и подотчетности власти проявлялся и в принятии важнейших политических решения, в разъяснении спорных вопросов различного характера. Выступая, с какой либо инициативой, или предлагая какие-то конкретные решения, праведные халифы часто сталкивались с иной точкой зрения или же от них требовали детального обосновать свою позицию. При том, все эти обсуждения велись публично и были они доступны для любого желающего.  Весьма бурным, например, как явствует из источников проходило обсуждения принятого Абу Бакром решения о войне с вероотступниками, отказавшимися после смерти пророка признавать Исламское государство и уплачивать в его казну соответствующие налоги, нарушив тем самым, соглашение, достигнутое еще при жизни  Мухаммада (с.а.с.): 

«Когда Абу Бакр объявил войну против племен, которые отказались от уплаты заката  (Закат – налог в пользу нуждающихся мусульман. Мусульманские правоведы толкуют этот термин как «очищение». Так, уплата делает безгрешным пользование богатством, с которого он уплачен – Э.А.) Умар противостоял этому. Обращаясь к халифу Абу Бакру, он сказал: «Посланник Аллаха говорил ведь, что ему было велено вести войну до тех пор, пока люди не скажут «Ла илах иллаллах». Кто произнесет эти слова, тот спасет от меня свое имущество и свою душу, если  он имеет на  то право. Как же ты будешь воевать с этими  людьми?» Только после того как халиф Абу Бакр документально объяснил, в чем дело, Умар убедившись в его правоте, присоединился к нему». [Там же; стр. 256]. 

Известен также случай, когда участники одного совещания, в грубой форме прервав речь халифа Умара,  потребовали от правителя отчета, относительно его нового наряда. Мусульмане интересовало то, откуда же у правителя правоверных появилась новая одежда и не является ли взяткой, или чьим-то дорогим подарком, взамен на какую-либо поблажку. В результате халифу пришлось публично объяснять собравшемся, то, откуда, у него взялся новый наряд:       

«Однажды тот же достославный халиф Умар с трибуны обратился к людям:

-Слушайте меня и повинуйтесь мне! Он еще не успел произнести эти слова, как встал один человек и заявил:

-Слушать тебя и подчиняться тебе никто не будет!

- Почему? – спросил Умар.

- Потому, что ты надел на себя  двойную одежду! Одна из них лишняя, откуда ты ее взял? – сказал тот.

- О Абдуллах, ответь теперь сам! – обратился Умар стоящему среди людей своему сыну.

- Братья! – произнес сын Умара, обращаясь к собравшимся. – Из-за того, что одежда отца была очень убогой, к совершению пятничного намаза я дал ему свою одежду. Тогда тот человек сказал Умару:  - Теперь можешь говорить, слушаем тебя и повинуемся тебе!». [Там же; стр. 58-59].

Были случаи, когда халиф, колеблясь в принятии какого-либо решения, возлагал этот вопрос на плечи государственного совета, людей более компетентных в данном вопросе. Решения, вынесенные советом  таким  вопросам, будучи тщательно обоснованными, без малейшей бюрократии утверждались халифом на месте.  Следующий случай, относится именно к таковым:

«Однажды к халифу Абу Бакру явилась старушка с просьбой о выделении ей доли от наследства своего внука. – Я что-то не могу найти в Книге Аллаха чего-либо для тебя. И я не знаю какого-нибудь  высказывания Посланника Аллаха относительно тебя. Подожди немного, я спрошу у людей. Когда вопрос был предложен вниманию большинства, аль-Мугира ибн Шуба встал и сказал: - Я слышал, что Посланником Аллаха ей (старушке) было выделена одна шестая наследства. – Есть ли кто поддерживающий тебя? – спросил Абу Бакр. Похожее свидетельство было получено  и от Мухаммада ибн Салама. В результате Абу Бакр распорядился исполнить такое решение».  [Там же; стр. 244].

Еще одним немаловажным достоинством и неотъемлемым атрибутом  праведного халифата с точки зрения демократии и правового общества  являлась самостоятельность, независимость судов, которые вершили справедливость, руководствуясь исключительно  принципами Корана и сунны, и вовсе не зависели от воли правителя или высокопоставленных чиновников. Должность верховного судьи в ту эпоху доверялось людям с исключительно чистой репутацией, носителям истинного мусульманского нрава, опытным, авторитетным, и глубоко интеллектуальным. Достаточно упомянуть, тот факт, что в период правления халифов Умара и Усмана, эту должность занимал будущий праведный халиф, один из самых близких сподвижников пророка, его зять и двоюродный брат, герой всех важнейших сражений раннего Ислама – Али ибн Абу Талиб, чей уровень знаний пророк Мухаммад оценил следующими словами: «Я город знаний, а Али - врата этого города».  Излишне говорить о том, что человек, воспитанный в доме самого пророка и посвятивший всю свою сознательную жизнь борьбе за установления истинного Ислама никогда не поддержал бы несправедливость и попирания закона. Как историческая, так и правоведческая исламская литература изобилуют примерами отмены верховным  судом решений принятых главой государства, в силу их несоответствия исламскому праву.  Чего стоит хотя бы  один случай,  с женщиной родившей ребенка раньше предусмотренного срока. Преждевременное решение, принятое халифом Умаром было отменено главой верховного суда Али ибн Абу Талибом,    что со стороны последнего встретило весьма благожелательное и  благодарное отношение:   

«К Умару привели женщину, родившую после шести месяцев. Умар (пологая, что срок беременности всегда должен быть 9 месяцев, а так как эта женщина родила на три месяца раньше, значит, ранее совершила грех прелюбодеяния) приказал выпороть ее. Али услышав об этом решении  Умара, сказал: «Эта женщина не должна быть наказана». Умар отправил своего гонца к его светлости и спросил причину его мнения. Али ответил: «Всевышний Аллах сказал: «Кормящие матери обязаны кормить своих детей два полных года: это в случае если отец ребенка хочет завершить кормление грудью». (Речь идет о 233-м аяте суры аль-Бакара (2): «Кормящей матери выкармливать ребенка надлежит два полных года. Если отец желает норму завершить ему же надлежит нести расход на добростойное питание и вещи». (Перевод Имам Валерий Прохоровой).      

Также Аллах сказал: «От зачатия до отлучения от груди проходит  тридцать месяцев». (Имеется в виду 15-й аят суры аль-Ахкаф (46): «Мы завещали человеку добротворить к родителям своим. Мать носит с тягостью его в чреве, и с тягостью на свет выносит. Ношение его во чреве и отлучение от груди срок в тридцать месяцев составит». (Перевод Имам Валерий Прохоровой). В таком случае 6 месяцев приходится на беременность (имеется в виду минимальный срок беременности – Э.А.), а 24 – на кормление». Умар отпустил ту женщину и сказал: «Если бы не Али, Умару пришел бы конец». [Фазлуллах Компани. Имам Али. Перевод с фарси. Гум,1997, стр. 107-108;  Аятолла Мухаммад Мухаммади Рейшехри. Энциклопедия Али ибн Абу Талиба (азерб. издание).  Перевод: А.Мехтиев, Редактор: М.Агавердиев. Баку, 2013, стр. 492]. 

Не менее поучителен эпизод, когда глава верховного суда Али обязал халифа Умара, вопреки несогласию многих авторитетных членов государственного совета выплатить компенсацию женщине, с испуга потерявшей ребенка из-за срочного вызова к правителю:

«Однажды Умар приказал некой женщине, у которой без вести пропал муж явиться к нему. Для этого он даже отправил к ней  человека. Женщина не явилась. В очередной раз  был отправлен человек. Посланник Умара сказал, что женщина вольна говорить все, что угодно, но только в присутствии Умара. Женщина ответила: «Да пропадите вы пропадом, и Умар и ты!» По дороге лошади сильно напугали эту женщину, и с перепуга она забежала в один дом, где у нее случился выкидыш. Умар узнав об этом, решил посоветоваться со сподвижниками пророка. Сподвижники заверили его, что беспокоиться не стоит, приказ был дан в рамках закона и исполняли его тоже в  подобающей форме. Али молчал и наблюдал за происходящим. Умар обратившись к нему, попросил высказать свою точку зрения: - Что ты думаешь по этому поводу? - Если сподвижники высказали тебе это мнение, как свое собственное видение, то знай, что оно ошибочно. Нет, если они предпочли разделить с тобой твое же мнение, знай, что они однозначно не наставили тебя. По-моему, ты обязан выплатить женщине компенсацию, ибо выкидыш случился по причине твоего приказа доставить ее, – ответил Али. Умар счел аргументы Али справедливыми и распорядился выплатить компенсацию племени, которой принадлежала та женщина». [Таха Джабир аль-Ульвани. Этика расхождений в истории Ислама  азерб. издание). Перевод, предисловие, комментарии и редактор: Э. Мамедов. Баку, 2013, стр. 96]. 

Не может не впечатлять и другой прецедент, связанный с именем Умара, который  нашел широкий отклик у средневековых мусульманских правоведов и историков, как яркий пример верховенства закона:

«Умар при человеке по имени Шурайх поссорился с другим человеком. Тот к принятию решения привлек Шурайха. С этим согласился и Умар. Изучив вопрос, Шурайх вынес решение против Умара. Пораженный его смелостью и справедливостью, Умар назначил Шурайха кадием Куфы. Впоследствии  он стал одним из самых кади исламского мира». [Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф. Права человека в Исламе, стр. 191]. 

Думаю,  самые непримиримые критики Ислама согласятся с тем, что  подобная практика даже в современном мире присуще не всем государствам, а только лишь -  развитым демократиям. И наличие подобных прецедентов в судебной практике государства VII века, несомненно, говорит в пользу высокого уровня развития его политической и правовой системы. Правоверные халифы, очень жестко пресекали любые формы нарушения закона, от кого-бы они не исходили. Один из таких случаев спустя столетия смог восхитить даже известного французского философа и историка Густава Лебона, который на его примере счел нужным отметить справедливость праведных халифов:

«Когда гассанидский  (Гассаниды -  небольшое арабское царство, охватывающее до прихода Ислама северо-западную часть Аравийского полуострова, правители которого находились в вассальной зависимости от Византийской империи и считались ее подданными. После образования исламского государства царство было ликвидировано, а подавляющее большинство его населения приняли веру Мухаммада (с.а.с.) – Э.А)           правитель, ранее христианин, обращенный вместе со своим народом в ислам, приехал в Мекку, чтобы после принятия новой веры встретиться с Умаром, он ударил араба, который его случайно задел. В ответ на жалобу араба, Умар должен был применить закон «око за око», потребовав наказать правителя. «И что! Повелитель правоверных, - воскликнул тот, - человек из народа замахнется на правителя племени?» - «Таков закон ислама, - ответил  халиф, - он не знает ни сословий, ни привилегий. Все мусульмане были равны в глазах пророка, равно как и в глазах его преемников».  [Гюстав Лебон. История арабской цивилизации. Перевод с французского. Минск, 2009, стр. 132-133].     

Кстати, вся эта история закончилась тем, что гассанидский правитель, которого звали Джаббала ибн ал-Айхам после сделанного ему предупреждения Умаром, намекнул ему, что может сменить свою веру обратно на христианство, на, что получил еще более жесткий ответ. Не желая извиняться перед простым смертным, бывший правитель нашел путь решения в бегстве из Мекки в Сирию, где впоследствии предпочел христианскую веру Исламу:

«Джаббала намекнул, что если его заставят сделать это, то он, предав анафеме Ислам, может принять христианство. – Если примешь христианство, то за вероотступничество – особые решения, - сказал ему Умар. – Дайте мне срок до завтрашнего дня, - сказал Джаббала. Умар согласился. Но Джаббала ибн ал-Айхам, воспользовавшись этим, убежал в Шам – Сирию и принял там христианство». [Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф. Права человека в Исламе, стр. 194-195]. 

Непоколебимость и неуступчивость халифов в вопросе соблюдения верховенства закона и общего равноправия, в не менее резкой форме имело место и в случае с  родными и близкими. Историкам и специалистам в области исламского права, хорошо известен факт, когда халиф Али твердо отклонил  настойчивую просьбу родного брата выделить ему из всеобщей казны мусульман, немного больше средств, чем было предусмотрено законом, ответив ему так:

«Клянусь Аллахом, я предпочитаю всю ночь провести на острых шипах или же быть потащенным по этим шипам с завязанными цепью руками и ногами, нежели в Судный день встретить Аллаха и Его пророка, в то время как несправедливо отнесся к некоторым из рабов Аллаха или захватил что-либо из мирского богатства. Как я могу ради плоти, которая гниет с огромной скоростью и долгое время оставаться под землей, причинить кому-нибудь зло».  [Фазлуллах Компани. Имам Али, стр.272-273 ]. 

Не может не восхищать и не вызывать глубокого уважения и почтения и то как пристально праведные халифы придерживались справедливости, открытости и придельной честности даже на смертном одре. Никого не может оставить равнодушным, к примеру, поведение смертельно раненного халифа Али, в отношении своего убийцы. Так, после полученных ран во время утренней молитвы, нанесенных ему неким Ибн Молджамом, Али приказал задержать этого человека, и строго предупредил ни в коем случае не подвергать его пыткам, и ни морить голодом. По распоряжению Али,  Ибн Молджана  напоили и накормили, как следует. Халиф даже поделился со своим убийцей молоком, специально приготовленным  лично для него:  «Для имама Али приготовили немного молока. Он отпил несколько глотков и сказал: «Дайте заключенному этого молока и не мучайте его истязаниями». [Там же; стр.213].

Своим сыновьям же, относительно участи  этого человека, Али сказал следующее:   «Если я останусь жив, сам разберусь с ним, а если умру, нанесите ему всего один удар, ибо он нанес мне не более одного удара».  [Там же; стр. 213].

Кроме всего прочего,  в завещании сыновьям и родственникам  имам Али предостерег их от кровной мести в отношении родни убийцы, а также призвал их держаться подальше от всевозможных провокаций под лозунгом отмщения:

«О сыновья Абд-уль-Муталлиба, я не хочу видеть вас причастными к   кровопролитию между мусульман,  предлогом для которого могут послужить призыв мести за мое убийство. Знайте, что  за мою кровь, может быть пролита только лишь кровь моего убийцы, и ничья больше.  Если причиной моей смерти станет, нанесенный им тот единственный удар, то в отместку убейте его одним ударом. Не подвергайте его истязаниям, отрезая ему различные части тела. Потому, что я слышал от посланника Аллаха следующее: «Не подвергайте никого мучительной смерти, ибо это не одобряется, даже если речь идет о бешеной собаке». [«Наджхуль-Белага» (Путь красноречия). Проповеди, письма и мудрые изречения имама Али (азерб. издание). Перевод: А. Мехтиев, Д.Джафарли, Э.Кулиев. Баку,2009, стр.617-618, письмо №47;  Сейид  Хашим Расули Мухаллати. Жизнь Имама Али (на азерб. языке). Перевод: М.Агавердиев и Р.Лазымов.  Баку, 2010, стр. 328].  

Примером и достойным образцом подражания может для каждого мусульманина, несомненно, может считаться  и предсмертный поступок   первого праведного халифа Абу Бакра. Так, почувствовав приближение смерти,  Абу Бакр поручил своей дочери Аише, посчитать все его состояние, и в частности определить его увеличившуюся часть за время правления халифатом. Было выявлено, что к тому времени в его руках накопилась сумма в 6000 дирхемов, а также в распоряжении халифа находился один раб, водовозный верблюд, и поношенная одежда стоимостью в 5 дирхемов, которые были куплены им за казенный счет.  Абу Бакр распорядился  отправить все это Умару, чтоб тот в свою очередь обеспечил их передачу казне. Кроме того, в казну государства был передан небольшой земельный участок, некогда подаренный Абу Бакру  Мухаммедом (с.а.с.), и на котором им были посажены финиковые деревья.  [О подробностях завещания Абу Бакра см.:  Ибн Са`д.  Китабут - табакатуль – кебир (турецкое издание). Том III, стр. 214-240;   О.Г.Большаков. История Халифата. Том II, стр.29].  

Как известно, в то время казна мусульман также хранилась в доме халифа, в специально выделенном для этого помещении. Абу Бакр сразу же при поступлении новых средств распределял их между мусульманами, не желая держать там лишних денег, либо драгоценностей:   

«Можно объяснить даже, откуда родились слова о том, что после  Абу Бакра не осталось «ни динара, ни дирхема»: при обследовании общественной казны, хранившейся в отдельной каморке в доме Абу Бакра, действительно не было обнаружено ни того, ни другого – все деньги, поступавшие в казну, он сразу же делил между мусульманами Медины». [О.Г.Большаков. История Халифата. Том II, стр.29].  

После кончины Абу Бакра, Умар в сопровождении нескольких доверенных сподвижников принял решения провести опись казны, в преддверии вступления в должность в качестве нового халифа. Результат описи поразил всех – в казне оказался один дирхем, все остальное было распределено при жизни Абу Бакра. Передовая имущество и деньги покойного Абу Бакра, новый халиф Умар ибн аль – Хаттаб, не скрывал своего восхищения честностью, справедливостью и благородством своего предшественника, признал, что приемникам будет очень сложно равняться на него:  

«Да упокоит всевышний Аллах душу Абу Бакра. После себя он не оставил место для слов. Я после него взял на себя обязанности халифа. Возвращаю казне переданные им мне деньги». Говоря, что он также сказал: «Он поставил своего предшественника в затруднительное  положение». [Ибн Са`д. Китабут - табакатуль – кебир (турецкое издание). Том III, стр. 216]. 

В праведном халифате,  как известно под конец правления халифа Усмана начались смуты, которые очень тщательно и запланировано, подогревались со стороны. Недовольство мусульман вызвало то, что  халиф Усмана назначил  многих своих родственников и соплеменников на ответственные должности. Некоторые смутьяне, даже обвиняли халифа в несправедливой растрате казенных денег. Однако после публично обсуждения выяснилось, что эти обвинения не имеют под собой никакой почвы и протестующие осадившие дом халифа разошлись. Однако в этот момент была совершена очередная провокация, протестующим показали фальшивое, заранее подготовленное письмо, в котором Усман якобы приказывал своим военачальникам на обратном пути расправиться с ними.

Толпа, действуя свойственной ей психологией, без выяснения обстоятельств вновь хлынула в столицу исламского государства и осадила дом Усмана. Они потребовали от халифа подать в отставку, в противном случае пригрозили ему смертью. Халиф отказался оставлять трон, однако призвал протестующих объективно разобраться с их обвинениями и в случае выяснения нарушений и недостатков  на месте же принять все необходимые меры, устранить ошибки, отменить решения, осложняющие жизнь и деятельность общества. Усман публично заявил, что если в его действиях  будет обнаружено вопиющее нарушение исламских законов, он не будет противиться даже своему аресту:

«Если вы сможете в моих действиях найти какой-либо проступок, требующий надеть на меня кандалы, немедленно  наденьте их!». [Там же; стр.75].

Так же, Усман пояснил, что не желает, и не намерен из-за каприза и властолюбия отдельных интриганов и авантюристов, без суда и следствия признавать себя виновным и под внешним давлением оставлять должность халифа. Этого не рекомендовали ему и его ближайшие советники, боясь тем самым создать весьма негативный прецедент для будущего:

«Не считаю целесообразным подавать для будущих поколений мусульман столь отрицательный пример. Ибо завтра любая группа, мусульман, разгневанная по какой-либо причине с легкостью позволит себе сместить правителя». [Там же; стр.75].

Отвечая же угрозам толпы убить его, Усман ответил весьма сдержанно, спокойно и без малейшего проявления страха. Напоминая смутьянам, тот факт, что он получил власть законным путем, по воли Всевышнего, и не собирается оставлять его незаконным способом, отказываясь от обязанностей, возложенных на него Аллахом. Что касается, убийства, то мусульман лишь в трех случаях может быть приговорен к смертной казни:

1. Если он, приняв Ислам, позже отказываясь от него и становиться тем самым вероотступником;
2. Если после женитьбы он продолжает заниматься прелюбодеянием;
3. Когда мусульманин, не имея веских причин и конкретных доказательств, посягает на жизнь какого-либо невинного человека.

Во всех остальных случаях убийство мусульманина считается незаконным и большим грехом. Однако взбесившаяся толпа, подстрекаемая провокаторами, не имея на руках никаких доказательств, ворвалась в дом халифа и жестоко расправилась с ним, поправ тем самым все законы шариата. На протяжении всего этого конфликта Усман всячески сторонился противостояния, не пытался использовать армии, опасаясь спровоцировать в халифате гражданскую войну. Он с уважением отнесся к оппозиции, предложил ей совместно расследовать все вопросы, выразил свою готовность лично понести наказание в случае выявление незаконных поступков, и отстранить чиновников, грубо обходящихся и грабящих имущество мусульман, вне зависимости от занимаемых ими должностей. Однако его желание к диалогу и мирному решению проблем не встретило со стороны смутьян адекватной реакции и привело к кровопролитию. Вся эта история, наряду со многими другими выводами, также демонстрирует весьма лояльное, терпеливое отношение Усмана к инакомыслию, к оппозиции. Но, к сожалению, злоупотребление  уступчивостью и мягкостью халифа,  повергло праведный халифат в политический хаос, и в результате наступила эпоха нестабильности и смуты, которые спустя 6 лет положившая конец существования первого в истории мусульманского государства.

Говоря об отношении к политической и идеологической оппозиции в эпоху праведного халифата нельзя не упомянуть поведение, точнее либерализм и демократию четвертого халифа Али ибн Абу Талиба. Горький опыт Усмана заставил Али, упорно противостоять смутьянам, желающим грубой силой завладеть властью и он, неустанно боролся с этим проявлением до последнего вздоха. Крайний радикализм и жестокость в эту эпоху, проявляла секта хариджитов, не брезгующая никакими средствами ради свержения законной власти. Однако Али, одолевший в открытом сражении сторонников этой секты и пресекший в зародыше попытку государственного переворота, все равно отдал приказ о соблюдении всех законных прав, тех носителей хариджитской идеи, которые предпочитали мирным способом отстаивать свои убеждения и не восставать против законного правительства:

«Халиф Али ибн Абу Талиб оставил в покое выступавших против  него хариджитов и говорил им:

- «В отношении вас на нас три обязанности: не запрещать вам поминать Аллаха в Его мечетях, не начинать против вас войны и, если ваш раб окажется с нами,  не запрещать вам получить вашу долю добычи». [Таха Джабир аль-Ульвани. Этика расхождений в истории Ислама  (Азерб. издание), стр.253].

Исключительную терпеливость и снисходительность Али проявлял даже в тех случаях, когда со стороны хариджитов в его адрес сыпались язвительные слова, надуманные обвинения и выпады. Своей выдержкой Али  не давал хариджитам ни малейшего  повода спровоцировать его на крупный конфликт. И делал это он по одной простой причине – избежать раскола  и  гражданской войны, от которых мусульманское общество итак достаточно пострадало.  Покойный иранский богослов и философ  М.Мутаххари (1919-1979) в своей знаменитой книге посвященной четвертому праведному халифу «Сила притяжения и отталкивания Али» справедливо характеризует такое поведение как форму высшей толерантности и сдержанности к инакомыслию:

«Повелитель правоверных Али предоставил хариджитам широкие права и свободы и обращался с ними исключительно в рамках демократии. Имам Али являлся тогда правителям,  они же – подданными. Будучи халифом, он бы мог применить по отношению к ним любую политическую меру. Но имам Али не заключил их тюрьму, ни применил к ним розги, и не лишил их причитающейся доли из казны. Он обращался с ними так же как с другими. В мире  изредка  встретить примеры столь высокой морали, однако жизнь Али изобилует таковыми. Хариджиты пользовались свободой открыто проповедовать свои убеждения. Повелитель правоверных и его окружение находились с хариджитами в постоянном диалоге, придерживаясь  принципов свободы вероисповедания и совести, и всячески стараясь выстроить с ними откровенное общение». [М.Мутаххари. Сила притяжения и отталкивания Али». (Азерб. издание). Перевод: М.Алиев. Баку, 2011, стр. 91-92].

 У Али как передают историки, был обычай отвечать на выпады и обвинения хариджитов следующими аятами «Корана»:

                            «Так будь же терпеливо стоек ты!

                            Ведь истинно обетование Аллаха.

                           И пусть не поколебнут стойкости твоей

                          Те, в ком уверенности нет».  (ар-Рум, 60)    [Там же].

Безусловно, справедливость и открытость праведного халифата охватывала не только арабов-мусульман, но и всех подданных халифата, вне зависимости от этнической и религиозной принадлежности. Фактов подтверждающих это, как у мусульманских, так и у западных авторов можно встретить в достаточном количестве. Но наиболее убедительным и неопровержимым доказательством является то, что за 30 лет существования праведного халифата против его правителей не произошло ни одного восстания, либо протеста на почве этнической или религиозной дискриминации.  Не стоит забывать, что уже при Умаре, арабы-мусульмане – основатели этого государства составляли в нем меньшинство, однако справедливость и демократия его правителей успешно удерживало в повиновении неарабское большинство:

«За 10 лет правления Умара мусульманское государство совершенно изменило свой характер. Из однонационального объединения единоверцев без центрального аппарата управления и постоянной армии оно в результате завоеваний оно превратилось в многонациональную империю, в которой население Аравии составляло примерно четверть всего числа жителей. Еще важнее было то, что провинции находились на значительно более высоком уровне социального и экономического развития, чем политический центр Халифата - Хиджаз». [О.Г.Большаков. История Халифата. Том II, стр. 129].

Социальные нововведения, имевшие место в годы правления праведных халифов охватывали не только арабов – мусульман, но и всех подданных халифата, и для своей эпохи эти преобразования имели весьма прогрессивных характер. К примеру, при Умаре воды сделались общим достоянием, всем были обеспечены равные права на государственные доходы, национализированы земли, созданы диваны, составляющие списки чиновников и военнослужащих, получающих ежемесячное жалованье из казны. Также Умар, отменил земельные дарения, сделанные в свое время пророком Мухаммадом, если хозяин не обрабатывал эту землю.  [Там же; стр.130-131]. 

При Умаре, как известно, наряду со всеми этими преобразованиями, также была установлена система социальных и пенсионных выплат. При установлении же пенсий и выплат, как следует из источников, в качестве определяющего фактора выступали заслуги того, или иного человека в деле утверждения и распространения Ислама, его участие в первых сражениях, вклад в укрепление исламской государственности и т.д. [См. подробнее: Там же: стр.146-147].

Конечно же, одной статьи недостаточно, чтобы полностью раскрыть панораму эпохи праведных халифов, довести до читателя всю его  сущность, достижения и значение, как с точки мировой, так и исламской истории. Для этого требуется написание целого труда, а может даже и нескольких фундаментальных работ, основанных не на сухой констатации  фактов, а на всестороннем анализе и сравнении достоверного исторического материала. Одним словом, работы для богословов, историков и востоковедов на данную тему больше чем достаточно.  Однако бесспорным остается то, что все, серьезные исследования, написанные на тему праведного халифата просто обречены, сходиться в одном – в признании этой эпохи как блестящего исторического триумфа политической школы пророка Ислама Мухаммада (с.а.с.). Ведь все четыре халифа были ближайшими сподвижниками пророка, его учениками и соратниками в борьбе за установления истинных ценностей Ислама и за создание справедливого, правового общества. Будучи воспитанниками пророка, они, преодолев все сложности, смогли подать последующим поколениям достойный пример подражания, оставив им в наследство практическую модель истинного исламского государства – основанного на принципах демократии, свободы и равноправия.  Поэтому, каждый раз говоря  о праведном халифате мы, поневоле подчеркиваем значение политического наследия пророка Ислама. Именно он являлся источником и практическим наставником всех успехов праведных халифов. Как же точно отметил эту взаимосвязь 9 столетий тому назад великий азербайджанский поэт Низами, назвавший сунну пророка вспоившим праведных халифов родником благочестия, а эпоху праведных халифов той нерушимой стеной, о которую в дребезги разбивались, и впредь будут разбиваться все предвзятые и грязные выпады в адрес Ислама и его общественно-политических устоев:

                        Один – Садик – он предводитель слуг,

                        Другой – провидец и мудрец Фарук.

                        Усман – «богобоязненный старик»

                        Со Львом Аллаха знания постиг.

                        И каждый в силе был равновелик,

                        Вспоил их благочестия родник.

                        Раденьем их наш дом земной спасен,

                        Надежными стенами окружен.

[Низами Гянджеви. Сокровищница тайн. Перевод с фарси. Москва, 1986, стр.16-17].

Одним из важнейших показателей мудрости и дальновидности каждого предводителя, политического лидера являлются его достойные воспитанники, способные продолжатели начатого дела. Праведный халифат есть наилучшее продолжение начатого пророком Мухаммадам (с.а.с.) строительства прогрессивного, открытого и справедливого мусульманского общества.