Гарри Каспаров: Вся помощь Гейдара Алиева была щитом, защитой
Гарри Каспаров дал интервью украинскому журналисту и бизнесмену Дмитрию Гордону, в котором рассказал о поддержке, которую ему оказывал Гейдар Алиев.
«Гейдар Алиевич Алиев мне покровительствовал - это правильное слово. Первый раз он принял меня и мою маму в 1979 году, когда я добился своего первого большого успеха в Баня-Луке. Алиев считал очень важным, чтобы мальчик армянско-еврейских кровей в Баку получил поддержку. Вся помощь Алиева с 1979 по 1985 годы была щитом, защитой. Советская система не имела никакого интереса менять русского чемпиона на метиса из Баку. Тем паче, что многие начальники, даже которые были терпимы в вопросах национальности, чувствовали, что, в отличие от лояльного солдата партии - Карпова, мне доверять нельзя. И были правы. Всё-таки дух свободомыслия проскальзывал, было видно, что я сделан из другого теста. По Высоцкому: «Читал в детстве другие книги».
Поэтому помощь Гейдара Алиева была важна - мне были обеспечены условия для подготовки. Что такое покровительство? Можно мостить дорогу к чемпионству, ликвидируя оппозицию, душить противников. Как, скажем, третировали Корчного в 1974 году на матче с Карповым. Или те проблемы, которые создавались мне, когда я поднимался наверх. А можно оказывать помощь, связанную с созданием материально-технической базы, где можно готовиться, куда могут приезжать люди.
Практически вся советская шахматная школа была мобилизована на поддержку Карпова в матчах с Корчным в 1978 и 1981 годах. И во многом это по наследству пошло дальше. Понятно, со мной боролись не с той яростью, как с Корчным, но тем не менее. Система подготовки и, главное, мобилизации гроссмейстеров была поставлена на поточную основу.
Я об этом писал в своей книге. После того как в декабре 1981 года я стал чемпионом СССР и был уже одним из сильнейших гроссмейстеров мира, мне надо было иметь практику, чтобы подготовиться к межзональному турниру. Понятно, что я был одним из реальных претендентов на корону - просто по результатам, по динамике своего творческого роста. Тогда глава управления шахмат при Спорткомитете СССР Николай Крогиус просто сказал мне: «У нас есть один чемпион, другой нам не нужен».
Впереди было три крупных турнира, на все у меня были приглашения, и мне сказали: на все три поедет Карпов. «А вы поедете на турнир в Дортмунде, боковой». Вот именно здесь и происходит вмешательство. Я обратился к Гейдару Алиеву - и меня послали на один турнир из трех. Если это, с точки зрения Карпова, считать криминальным, так зачем надо было вообще препятствовать мне куда-то ездить?! Имел я право, будучи фактически номером два в Союзе, поехать на один из трех турниров, имея приглашение?
Я поехал в Бугойно, это помогло мне. Потом было три межзональных - в Лас-Пальмасе, Толуке и Москве. Я играл в Москве, чтобы не было проблем с выпуском из страны моих тренеров. Маму, естественно, не пускали за границу - на всякий случай, вдруг останется. Вы же знаете систему заложников в СССР. Только в 1983 году ее пустят. Мой тренер Александр Никитин был гостренером СССР, он был уволен после конфликта с Карповым в 1976 году. И тоже был невыездной. Его тоже только в 1983 году выпустят.
Поэтому в 1982-м я играл межзональный в Москве. Потом был матч с Белявским, потом история с Корчным, когда меня попытались дисквалифицировать. И снова вмешательство Гейдара Алиева помогло», - сказал Каспаров.
