В Венесуэле обнаружилась демократия
Каждому президенту не мешало бы знать, доверяют ли ему граждане. Способов выяснить это предостаточно – особенно, если проявить смекалку и из обычного голосования (будь то парламентские выборы или референдум о внесении поправок в конституцию) устроить не просто «волеизъявление народа», а расширить его до «вотума доверия самому себе». Только вот результаты, казалось бы, одной и той же процедуры могут оказаться диаметрально противоположными. Зависит это от тех пиар-технологий, которыми пользовались главы государств в ходе политагитации.
Президент Венесуэлы Уго Чавес свой референдум о доверии провалил. Конечно, не с разгромным счетом – он не добрал до победы менее двух процентов голосов. Но все равно неприятно. Выходит, венесуэльскому лидеру, претендующему на (а во многом и выполняющему) роль главного «борца с американским империализмом» в мире, она не вполне удается. Даже в пределах собственной страны.
Узнав результаты воскресного референдума о внесении изменений в основной закон, Уго Чавес какое-то время пребывал в шоковом состоянии. Таким подавленным его не видел никто и никогда. Даже в 2002-м, когда после государственного переворота, Чавес был вынужден провести два дня на военной базе на острове Орчила. Поздравляя своих оппонентов с победой, президент еле сдерживал слезы. И у него были на то причины.
Казалось, план Чавеса выглядел безукоризненно. Почти год назад президент начал готовить общественное мнение к большим переменам – и все они, обещал Чавес, будут, разумеется, к лучшему. Он-то ведь национальный лидер и знает, что нации надо. А чтобы ему никто, никакие проамериканские и другие прозападные силы, только и думающие, как бы дестабилизировать ситуацию в Венесуэле, не мешали, Чавес решил еще больше укрепить построенную им же «вертикаль власти».
Под эту вертикаль он обещал подвести новый фундамент. Одной из наиболее прочных свай призвана была стать Единая социалистическая партия. По всей стране открыли четыре тысячи пунктов, где каждый желающий мог подать заявление о вступлении в новое объединение. Новоявленные социалисты, объяснил соотечественникам Чавес, просто обязаны были превратиться в «мощный политический инструмент коренных преобразований в стране». При этом венесуэльский руководитель всячески призывал членов партии не создавать вокруг него «культ личности». Но партийцы не слушались и упорно, начиная «новую эру боливарианской революции», продолжали развешивать в своих кабинетах портреты предводителя, а в каждом выступлении цитировать его – как классика.
Однако партстроительством президент не ограничился. В январе подконтрольный ему парламент принял закон о прямом президентском правлении – на 18 месяцев. Получив карт-бланш, Чавес приступил к национализации ключевых секторов экономики и взялся за оппозиционные СМИ и оппозицию вообще. Проходившие в последние несколько месяцев «марши несогласных» разгоняли при помощи водометов, резиновых пуль, дубинок и слезоточивого газа. Идеологическим вдохновителем оппозиции Чавес объявил США, которые «вкладывают в нее миллионы долларов». И призвал граждан объединиться для борьбы с «внешним врагом» - в том числе проголосовав за внесение поправок в конституцию на референдуме.
Впрочем, митинги проходили не против Чавеса вообще, а против конкретного плана, который на свою голову венесуэльский президент очень подробно изложил избирателям. Всего он предложил внести в конституцию 69 поправок. Среди прочего: наделить главу государства правом назначать глав территориальных и муниципальных образований, в том числе мэра Каракаса (ранее они избирались). Лишить Центральный банк автономии, подчинив его правительству, передать президенту контроль над валютными резервами страны. Добиться права ограничивать свободу СМИ, предоставить полиции возможность задерживать людей без предъявления обвинений в условиях чрезвычайных ситуаций. Снизить возрастной избирательный ценз с 18 до 16 лет, сократить рабочий день с 8 до 6 часов, увеличить пенсии.
Но самое главное - Чавес собирался фактически узаконить свое пожизненное президентство. Для этого предполагалось не только увеличить срок правления с шести до семи лет, но и снять ограничения на количество этих сроков.
Оставаться у власти Чавес планировал до 2050 года, то есть до 96 лет (эту дату он назвал в одном из выступлений). Теперь не получится – его второй президентский срок истекает в 2012 году, а на третий переизбираться по конституции он не имеет права.
Впрочем, всегда можно найти способ остаться у власти и после официального истечения полномочий. Если хорошо подумать.
Елена Шестернина, политический обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az с РИА Новости
