Свободны ли бабочки? /ФОТО/
«Я прошу одного – свободы. Свободны же бабочки. И люди не могут отказать Гарольду Скимполу в том праве, которое они признают за бабочками!»
(Чарльз Диккенс)
Спектакль Александра Шаровского по пьесе американского драматурга Леонарда Герша «Эти свободные бабочки » (перевод с английского Михаила Мишина), премьера которого состоялась 15 и 16 декабря в Русском драматическом театре имени Самеда Вургуна, пришелся по вкусу бакинскому зрителю, заполнившему в эти дни до отказа зал Дома культуры Каспийских моряков, где сейчас работает его труппа.
Казалось бы, тривиальная история, придуманная Гершем во второй половине 60-х прошлого века, в основу которой легли отношения двух юных героев – Дональда и Джил, стара как мир. Что такое любовь? Всего лишь химический процесс в организме человека или нечто большее? Чувства… И что же это за чувство такое? Любовь! Человечество вот уже двадцать первый век размышляет над этим вопросом, предлагая разнообразные версии для разгадки этого почти таинственного явления. Вместе с автором пьесы и постановочной группой (художники – Александр Федоров и Ольга Аббасова, композитор Сиявуш Керими) главный режиссер и постановщик этого спектакля предлагает свою версию.
Итак – любовь. Чувство всеобъемлющее, пугающее и прекрасное. Прекрасное потому, что дает человеку крылья, полет душе и творческому самовыражению. Пугающее потому, что накладывает обязательства и ответственность за тех, кого оно, это чувство, укрощает, приручает, преображает до неузнаваемости.
В центре внимания юноша и девушка, отношения которых в течение одного дня претерпевают столько, сколько некоторым во всю жизнь не прожить. Вы скажете – старо, как мир? И будете правы. Но! Если учесть, что Александр Шаровский – это режиссер, который не боится риска и на главную мужскую роль назначает совершенно неопытного актера, то стоит прийти и посмотреть, как в театре «создают» актеров. Исполнителем главной мужской роли - Дональда Бейкера - стал начинающий актер театра Олег Харченко, который, кроме роли кота Леопольда в сказке «Новые приключения кота Леопольда» и участия в массовых сценах вечерних спектаклей, больше ничего не играл. Учитывая все это, перед постановщиком следует снять шляпу в знак уважения за достаточно успешный педагогический эксперимент.
Правда, рядом с Олегом весь репетиционный период была его мама – заслуженная артистка Азербайджана Рита Амирбекова (миссис Бейкер – мама Дональда), которая всегда могла делиться с сыном тайнами актерской профессии. Однако это тоже достаточно большой риск, потому что не все актеры могут выносить «бремя сценического партнерства». Фарид Тагиев, например, сын покойной Натальи Тагиевой, чувствовал себя рядом с мамой достаточно скованно: довлел авторитет народной артистки. Что касается творческого тандема Амирбековой и Харченко, то здесь все в порядке. Более того, родственные отношения им очень помогают. Возможно, еще и потому, что в жизни Рита Джамильевна и Олег – очень большие друзья - факт в современных условиях достаточно редкий, а потому заслуживающий уважения. Что касается других персонажей и актеров, воплощающих их на сцене, то следует сказать следующее. Теймур Рагимов – исполнитель роли Ральфа, уже достаточно известен в театральных и околотеатральных кругах, потому что еще до службы в армии переиграл массу ролей – характерных, острохарактерных, комедийных. Его Ральф в трактовке режиссера - это весьма недалекий, малообразованный, грубый и достаточно амбициозный молодой человек. Он из тех, кто говорит о себе много, но умеет очень мало. Этакий околопрофессиональный тусовщик, смысл жизни которого в том, чтобы быть «своим» при ком-то, где-то. Рагимов играет этот персонаж легко, без особых усилий. Но в этой ненавязчивой легкости исчезают какие-то важные подробности, которые могли бы сделать образ более объемным, а потому – более интересным.
В роли Джил Теннер постановщик представляет возможности двух актрис – Миланы Мардахановой и Анаиды Ростовской, и, естественно, в результате мы имеем одну и ту же историю, одну и ту же концепцию в совершенно разных психофизических и тональных выражениях. Естественно, под тональностью в данном случае не подразумевается интонацию актеров - речь о вещах более значимых для постановки, а это – атмосфера и эмоциональный фон действия, возникающие в результате творческого самовыражения каждого участника спектакля.
Джил Анаиды Ростовской – это ласковое, сентиментально-восторженное существо с кошачьими грацией и повадками, которое хочет жить весело и радостно, не заботясь ни о чем. Даже о хлебе насущном. Ведь в чужом холодильнике всегда найдется пучок салата и яблоко. Главное – не обременять себя ответственностью за кого-то другого и, что важнее, – не быть самой кому-то в тягость. Свобода в ее представлении – это мир, в котором нет места никаким обязательствам и можно существовать, порхая с места на место. Как бабочка. В этом - ощущение полета, а значит, пожалуй, и счастье. Захваченная, чувством к Дональду - неожиданно! врасплох! – она пугается того, что оно может стать для нее привязанностью, а потому ведёт себя так, будто защищается от врага.
Кто же этот враг: она сама? чувство, которое пугает ее? Или мама Дона, которая боится, что брошенный очередной возлюбленной сын получит очередную психическую травму? Ростовская играет свою героиню так, будто уступает доводам миссис Бейкер только потому, что и сама склонна думать, что такую обузу, как незрячий Дональд, ей не потянуть. Хотя в какой-то момент в голосе Джил-Ростовской слышна обида за недоверие миссис Бейкер к ней – девушке из соседней комнаты. Рита Амирбекова играет почти животный страх за родное существо, которое уже нельзя прикрыть материнским крылом, с такой убедительной силой и достоверностью, что в зале не остается ни одного равнодушного зрителя.
При легкой размытости рисунка роли Джил мы не получаем конкретного ответа на вопрос, что же послужило причиной ее ухода от Дональда к Ральфу, который заметно проигрывает первому во всех отношениях.
А вот другая исполнительница этой роли - Милана Мардаханова - абсолютно четкий отвечает на него, мотивируя свой уход страхом перед захватившим чувством и не желанием усложнять свою жизнь не сложившимися отношениями с миссис Бейкер - дамочкой из Скарсдэйла. Джил Мардахановой – это веселое, колючее, бунтующее существо, которое постоянно находится в состоянии взаимного недопонимания с окружающим миром, а потому ей, как говорится, лишних проблем не надо. Ей хочется одного – понять, почему люди не могут жить так же свободно и беззаботно, как бабочки. Ведь это так приятно – быть свободным: от всех и от всего. Именно так она и пытается построить свою жизнь. Ей хочется сохранить иллюзорный мир свободных бабочек, и в ответ на обличающие её душевную незрелость слова Дональда она от шутливой пикировки по сути переходит в яростную защиту от правды, которую вынести не может... да и не хочет. А потому сбегает. От него. От себя. От будущих возможных трудностей. Туда – в мир свободных бабочек, который ... вдруг оказался совершенно пустым и не нужным ей без Дональда.
Так же, как и ему – Дональду. Мир для лишенного зрения и видящего его ушами человека вдруг стал мертвым: в нем поселилась гулкая тишина. Шаровский очень выразительно подчеркивает это состояние героя, заставляя актера отбивать чечетку в нарастающей динамике ритма, который заполняет собой все окружающее и давит на героя горечью одиночества, разрывающего сердце непереносимой потерей и переходит в сдавленный, почти стыдливый вскрик беззащитного мальчика .
Что же дальше? А дальше, как и положено в жанре мелодрамы, происходит чудо. Она – возвращается. Почему? Потому что... Если для него мир утратил звуки, то для неё потеряла привлекательность... свобода беззаботных бабочек. И открылась вдруг (!) такая не каждому доступная истина: как раз-то мир бабочек, привлекательный своей красотой и беззаботностью порхающего парения, – весь соткан из гармонии. Той, что держится на любви. И Джил – Мардаханова , не желая по-прежнему признать своего поражения, как бы выдыхает: «Ты знаешь, я так хочу… есть!», чтобы вызвав у Дона смех, который зал, конечно же, воспринимает как... признание в любви.
Так свободны ли бабочки? - усиливает вопрос постановщик в финале действия, вслед за автором адресуя его зрителю: девочкам, мальчикам и их мамам. Написанная в 1968 году и впервые сыгранная в Нью-Йорке в «Бут - Театре» 21 октября 1969 года, пьеса сейчас в разных режиссерских версиях и жанровых определениях идет на сценических площадках многих театров стран СНГ. А это – достаточно веский аргумент в пользу того, что ее тема актуальности своей не утратила, тем более когда у многих режиссеров, в том числе и у Шаровского, есть необходимость в подобного рода диалоге со зрителем – ведь он приходит в театр не только для того, чтобы бездумно посмеяться и отвлечься от бытовых проблем.
Валентина Резникова, заведующая литературной частью Русского драматического театра
