Многогранный космос
Сегодня государства, направляя своих посланцев в космос, с гордостью именуют их «своими» Гагариными. Имя Юрия Алексеевича – первого космонавта планеты - остается всемирным, а прорыв в космос - бессмертным.
Уже 101-ый и 102-ой отечественные космонавты начали вахту на борту Международной космической станции. Рядом с ними – кореянка Ли Со Ён; которой предстоит за 10 дней выполнить более десятка научных и образовательных задач.
Накануне Дня космонавтики у метро «Динамо» был открыт памятник Лайке как символ участия ученых в обеспечении полета первого живого существа в космос. В Политехническом музее встретились космонавты, конструкторы, ветераны отрасли. В Институте космических исследований открылась выставка, посвященная ходу и результатам исследований на российском сегменте МКС. Прямо у входа - стенд со структурой всех исследований, проведенных за 7 лет (их было 17), текущих (около 60) и запланированных (около 300). Почти треть – медико-биологические, отдача – в лекарственных препаратах, лечебных костюмах, средствах защиты организма от вредных для организма факторов.
Правда, изучению природных ресурсов Земли посвящено всего два эксперимента. Лев Десинов из Института географии РАН, впрочем, считает, что эти исследования не столь уж и малозначимы. Например, многоцелевой и долгосрочный эксперимент «Ураган» уже позволил на основе фотоснимков, сделанных космонавтами Сергеем Крикалёвым и Валерием Корзуном, определить действительную причину природного явления, приведшего к гибели киногруппы Сергея Бодрова.
Ученый утверждает, что сход ледника Колка в 2002 году был вызван не разовым ударом большой массы породы с верхнего склона (она валилась вниз почти два месяца), а «пузырьковым взрывом» - дегазацией водных пазух под ледником. Как шампанское может вырваться с большой силой из бутылки, так и миллиарды пузырьков воздуха взорвали многотонную породу.
Выявив причину «болезни», можно упредить ее драматическое развитие – в данном случае, на Земле. И союз космонавтов-«диагностов» и докторов из институтов Академии наук оказывается просто бесценным.
А чем живет ныне мировая космонавтика? Россия готова строить корабли для США, чтобы обеспечить «переходный период» - от списания трех «шаттлов» через два года до создания собственных кораблей «Орион» к 2015 году. Но менее всего хотим думать о некоей зависимости друг друга – и тем более о звездно-космическом противостоянии. Совместно осваивать и получать пользу от космоса – вот стратегическая задача человечества.
Вьетнам получает первый спутник VinaSat благодаря американскому изготовителю и европейской ракете. В Иране президент торжественно открыл космический центр. Китайцы строят спутник для Латинской Америки, а после Олимпиады запустят третий пилотируемый корабль для выхода «тайконавта» в открытый космос. Индия уже выделяет средства на подготовку у себя космонавтов из числа военных пилотов, создает 4-тонную капсулу для запуска в 2014 году. Япония углубленно разрабатывает тему освоения Луны автоматами, поставила лабораторию «Кибо» в «гирлянду» МКС. Евросоюз мощно интегрируется в орбитальный комплекс: после лаборатории «Колумбус», доставленной на «шаттле», к станции уже самостоятельно причалил 20-тонный грузовик «Жюль Верн».
Тенденция расширения членства в «мировом космическом клубе» - явление по сути своей отрадное: пройдена полоса «парада космических суверенитетов», просто флага в космосе за счет налогоплательщиков. Практическая отдача – вот что интересует министров и бизнесменов.
Несколько лет назад при затоплении станции «Мир» довелось услышать от Александра Медведева, возглавлявшего тогда Центр Хруничева: «Есть идея продолжить дело «Мира» на высокоширотной станции». В вышедшей сейчас книге «Соприкосновение с космосом» ветеран отрасли Владимир Ходаков подробно рассказывает о проекте высокоширотной пилотируемой станции «Полюс», базой для которой был резервный модуль для МКС. Правда, сейчас Роскосмос ориентируется на программу «Арктика» - два беспилотных спутника на геостационарной орбите. Но поскольку Россия хочет серьезно изучать и огромные полярные области (судя по ряду последних экспедиций, это так), отстаивать там свои интересы, то рентабельность национальной лаборатории с полным (в отличие от МКС) мониторингом территории России, созданием на орбите мини-завода и т.д. не столь уж невероятны.
Академик Лев Зеленый, последний «космический» министр СССР Виталий Догужиев, Герой труда Анатолий Киселев на вопрос «Что сейчас является проблемным местом в отечественной космонавтике?» единодушно отвечают: катастрофическое старение кадров отрасли, прежде всего рабочих и инженеров. Многие конструкторские школы понесли серьезный урон, есть угроза, что скоро некому будет строить новые корабли и ракеты. Техникумы и профшколы выглядят редкими островками, да и стимулов идти на заводы мало. Тают и заделы прежних десятилетий по научно-исследовательским работам в отрасли, а новых нет. Институты перестают быть флагманами, опережающими зарубежные идеи и ноу-хау.
Анатолий Киселёв с его 25-летним стажем на посту генерального директора многотысячного Космического центра имени Хруничева имеет основания цитировать Высоцкого: «Настоящих буйных мало». Имея в виду не просто отсутствие какой-то харизмы, но нерешительность и слабую инициативность. А ведь ракетно-космическая отрасль – один из «локомотивов», доказавших еще при С.П.Королёве способность ускорять рост, тянуть к инновациям «составы» экономики.
Через три дня после триумфального полета Юрий Гагарин заметил: «Летать мне понравилось. Хочу еще слетать к Марсу и Венере». Под его мечтой уже тогда лежал заложенная учеными и конструкторами реальная основа. Такую же мощную основу для эффективного улучшения жизни на Земле благодаря пилотируемой космонавтике готова предоставить наука и конструкторская мысль.
Александр ПЕСЛЯК, обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества РИА Новости и 1news.az
