Обама сказал: смена курса во внешней политике
Самое интересное в американской выборной кампании то, что сенатор Барак Обама, которого сейчас как-то слишком уверенно называют будущим президентом США, был скорее символом, чем провозвестником перемен. Символом – в глазах и американцев, и всего мира. Но когда сам Обама четко говорил, конкретно какие перемены нужны США, например, во внешней политике? Хороший вопрос.
Вот первый раунд его дебатов с сенатором Маккейном, посвященный именно внешней политике, конец сентября этого года. Два кандидата старательно зачитывают стандартные формулировки, как будто вышедшие из недр Госдерпартамента. Разница в позициях кандидатов – минимальна. Всем скучно. Но тут разговор как бы случайно заходит об экономическом кризисе, и Америка настораживает уши.
И вот, наконец, Барак Обама впервые не только произнес ясно и четко слова «нам нужно сменить курс» - в экономической и внешней политике страны, но и объяснил – как.
Сделал он это в тщательно подготовленном заявлении в среду в Ричмонде (штат Вирджиния), где он провел совещание с группой очень серьезных людей – своей, возможно, будущей командой по национальной безопасности и внешней политике. Там не было генерала Колина Пауэлла, республиканца, который неожиданно поддержал Обаму, невзирая на свою партийную принадлежность. Но о Пауэлле мы, видимо, еще услышим. Кто там может стать госсекретарем при демократах? Ответа пока нет.
Прочие же из совещавшихся – это 17 человек: бывший постоянного представитель США при ООН Ричард Холбрука, бывший спецпосланник президента по Ближнему Востоку Деннис Росс, бывший сенатор Сэм Нанн, бывший конгрессмен Ли Гамильтона, бывший министр военно-морского флота Ричард Данциг и другие. Если они не займут серьезные посты в будущей администрации, то станут частью ее «мозгового треста», что по-своему еще важнее.
Надо думать, что разговор был мрачным – масштабы кризиса и предстоящих Америке перемен уже, в общем, понятны. Слабое утешение – что из прежнего подобного кризиса США вышли глобальной сверхдержавой, сменив Великобританию на этом почетном посту. Ведь в этот раз может быть и по-другому. Заявление Обамы после этой встречи вряд ли отражает ее содержание, уж слишком оно оптимистично. Но главные слова – о смене курса, более того, смене «фундаментальной» – там, наконец-то, есть.
Более того, там есть конкретика. По сути, только в одном вопросе, зато ключевом для США после 8 лет политики Буша. Обама четко сказал, что впавшая в кризис Америка не сможет тратить по 10 миллиардов долларов в месяц на Ирак. Иракцам пора брать свою судьбу в собственные руки. Зато надо сосредоточиться на войне в Афганистане, для которой требуется больше солдат – «2-3 боевые бригады» - и больше ресурсов.
Про уход из Ирака Обама, конечно, уже говорил. Про Афганистан – не столь ясно и четко.
Надо признать две вещи. Первое: Обама прав, то, что происходит в Афганистане, где противник и угрозы вполне реальны – это не война, а ее имитация. Надо или делать то, что сделал Кеннеди во Вьетнаме – браться за дело всерьез – или уходить. Обама выбрал серьезную войну. И второе: такая смена курса делает очень реальным сотрудничество с Америкой не только России, но и Китая и стран Центральной Азии, входящих в Шанхайскую организацию сотрудничества. Напомним, что Москва поддержала в 2001-2002 годах американские и натовские операции Буша в Афганистане, включая создание там баз США. И недовольство России по этому вопросу было вызвано скорее тем, что США, невзирая на поддержку, не желали говорить с ней о сотрудничестве в регионе, а молча пытались оттеснить ее из региона, перехватить союзников и партнеров. Если бы не это презрительное молчание в ответ на попытки протянуть руку дружбы, вся мировая политика была бы, возможно, другой.
Тут возникает вопрос, что можно сделать в Афганистане без таких важных региональных держав, как, например, Ирана. Обама не то чтобы уходит от ответа, просто расшифровать этот ответ нелегко: «мы не сможем отрицать ядерные амбиции Ирана тем, что отказываемся от прямой дипломатии вместе с нашими союзниками». Прямая дипломатия бывает только одна – это когда ведется непосредственный разговор. В данном случае – с Ираном. И здесь, кстати, Обама – президент тоже сможет рассчитывать на поддержку России, которая могла бы подписаться под его нынешним выступлением по этому вопросу.
И еще одна важная, хотя не новая мысль кандидата демократов – это о связи внешней политики и внутренней. Например, он мечтает ликвидировать зависимость США от импорта нефти (Буш тоже этого хотел) развитием собственной энергетической отрасли («чтобы мы не занимали миллиарды у Китая для покупки нефти у Саудовской Аравии» - очень яркая фраза, многое объясняющая в нынешнем американском курсе). Обама хочет сделать очень разумную вещь – укрепить конкурентоспособность американской экономики, чтобы снизить ее зависимость от внешней политики: в точности то, о чем говорил Владимир Путин, став президентом России. «Мы должны быть сильны дома, чтобы быть сильными за рубежом» - нет, это не Путин, это Обама.
А для этого, говорит кандидат демократов, нужны инвестиции в образование, инновации и инфраструктуру. А это уже почти буквально другой президент России, Дмитрий Медведев.
Обама, понятное дело, говорит об американском «лидерстве» - но лидерстве в сильных альянсах с партнерами. Ну, и не обошлось без слов «жесткая дипломатия». Иного языка американцы пока что не поняли бы. Но за рубежом давно уже заметили, что слова о партнерах именно у Обамы звучат как-то более убедительно. Возможно, у него – при таком подходе – что-то получится.
Дмитрий Косырев, политический обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
