Перезагрузка
Перезагрузка – именно этот процесс должен быть запущен, по мнению новой администрации США, не только в отношениях с Россией, но и со всем миром. Это не означает, что Америка готова отказаться от своей миссии распространения демократических ценностей во всем мире. Однако, Барак Обама намерен изменить тактику своего предшественника Джорджа Буша-младшего, сделав упор на так называемую «мягкую силу» (soft power).
Термин soft power прочно вошел в политический лексикон благодаря профессору Гарварда Джозефу Найю в начале 90-х годов прошлого века. В своей книге Bound to Lead: The Changing Nature of American Power Джозеф Най писал, что «мягкая» сила — «это способность добиваться желаемого на основе добровольного участия союзников, а не с помощью принуждения или подачек». В качестве примеров удачного использования «мягкой силы» можно назвать воздействие радио «Свободная Европа» и «Голос Америки» на европейскую и советскую молодежь за «железным занавесом» во время «холодной войны»; историю о том, как китайские студенты сооружали модель статуи Свободы во время демонстрации на площади Тяньаньмэнь; или тот факт, что иранская молодежь умудряется смотреть запрещенные американские видеофильмы и передачи спутникового телевидения вопреки запретам теократического правительства.
«Когда ты можешь побудить других возжелать того же, чего хочешь сам, тебе дешевле обходятся кнуты и пряники, необходимые, чтобы двинуть людей в нужном направлении», — считает популяризатор теории «мягкой» силы Джозеф Най, идеи которого неоднократно озвучивал Барак Обама в ходе своей предвыборной кампании.
Однако за время правления администрации Джорджа Буша во внешнеполитической стратегии США произошел резкий перекос в сторону «жесткой» силы. По мнению Джозефа Найя, один из идеологов войны в Ираке министр обороны Дональд Рамсфельд открыто заявлял, что «мягкая» сила – это всего-навсего эфемерная популярность, достижение которой не должно быть руководящим принципом во внешней политике страны. Не секрет, что за время нахождения у власти неоконсерваторов, расходы на публичную дипломатию и стратегические коммуникации были значительно сокращены. Сотрудники Госдепа (главного внешнеполитического ведомства США) жаловались на то, что администрация постоянно добивается увеличения финансирования на военные программы Пентагона в ущерб развитию дипломатических инициатив. Противники неоконов считали опасным принцип, озвученный Дональдом Рамсфельдом: «общие задачи должны формировать коалицию, а не наоборот», и, как следствие, – полное пренебрежение международными институтами администрацией Джорджа Буша.
Результатом подобной политики стал небывалый рост антиамериканизма в мире. Согласно опросу, проведенному совместно BBC и Университетом Мэриленда в 2008 году, жители 23 стран заявили, что влияние Америки в мире более негативное, нежели влияние Северной Кореи. Влияние Америки в мире назвали негативным 62% жителей Канады, 72% граждан Германии, 58% — в Австралии и 53% — в Великобритании.
Администрация Барака Обамы осознает, что в такой ситуации Америка не может рассчитывать не только на распространение идеалов демократии и прав человека в мире, но и на решение более насущных проблем таких, как борьба с терроризмом, распространение ядерного оружия, глобальное потепление, энергетический кризис.
Чтобы изменить эту ситуацию, нужна перезагрузка, цель которой – улучшение имиджа Америки в мире.
Не случайно, сегодня в Вашингтоне самой обсуждаемой темой является усиление роли публичной дипломатии и стратегических коммуникаций. По просьбе команды Барака Обамы, в ноябре 2008 года группа специалистов влиятельного института Brookings Institution под руководством профессора Кристин Лорд подготовила доклад «Публичная дипломатия США в 21 веке». Среди основных рекомендаций новой администрации авторы доклада выделили: увеличение финансирования и расширение программ публичной дипломатии в рамках государственных учреждений (культурные обмены, образовательные программы, теле- и радиовещание, распространение интернета), а также создание независимой организации USA World Trust, задача которой – привлечение широкой общественности (аналитиков, журналистов, академических кругов, блоггеров, НКО) к процессу улучшения имиджа США. Важно отметить, что в разработке этих рекомендаций приняли участие генерал Дэймс Джонс, нынешний советник президента Обамы по международным вопросам, и Строуб Тэлбот, который был главным советником Билла Клинтона по России. Даже министр обороны США Роберт Гейтс (единственный министр Буша, сохранивший свой пост в администрации Барака Обамы) придерживается мнения, что «мягкая» сила Америки должна быть усилена за счет «значительного увеличения расходов на гражданские инструменты национальной безопасности – дипломатию, стратегические коммуникации, международную помощь, гражданскую активность, экономическое развитие и реконструкцию».
Можно сколько угодно обвинять Барака Обаму в популизме, но его первые внешнеполитические шаги — решение закрыть скандально известную тюрьму в Гуантанамо и беспрецедентный случай в истории США, когда новоиспеченный президент дал свое первое интервью арабскому каналу «Аль-Арабия» — полностью вписываются в концепцию «мягкой» силы. Кстати, интервью Обамы «Аль-Арабии» с удовлетворением было воспринято не только в мусульманском мире, но и на Западе. Поскольку слова Барака Обамы означали конец долгой и бессмысленной войны, начатой Джорджем Бушем, под лозунгом «тот, кто не с нами, тот против нас». Барак Обама готов договариваться с теми, кто не разделяет американские ценности (Иран, Куба) и не испытывает особой любви к США. Если Джордж Буш говорил о глобальном террористическом движении, объединяющем исламистов от «Аль-Каиды» в Ираке до талибов в Афганистане и «Хезболлы» в Ливане. То Барак Обама, скорее, разделяет идеи Збигнева Бжезинского, который считает, что терроризм — это не идеология и не движение, а инструмент. У различных террористических группировок в мире разные цели, но для их достижения все они используют один метод — террор. К этому методу, кстати, прибегали не только исламисты, но и христиане (ЭТА), и иудеи (еврейский националист, убивший Ицхака Рабина).
Поэтому нынешнее увеличение американского военного контингента в Афганистане — это не война с целью установления демократии, а военная операция по уничтожению вооруженных группировок, использующих методы террора против мирного населения Афганистана и США (теракты 11 сентября 2001 года).
Что касается России, то вряд ли Барак Обама станет поучать Москву, как соблюдать права человека и развивать принципы демократии. Американский президент не скрывает, что его главные задачи на переговорах с российским руководством – найти взаимопонимание в вопросах сокращения ядерного оружия и добиться поддержки Москвы в борьбе с террористами в Афганистане и Пакистане. Вместе с тем, можно ожидать появления в США новых научных, образовательных и культурных программ для российских граждан, увеличения грантов для российских НКО, более активные попытки американских блоггеров расширить контакты в российском интернет-пространстве.
Другими словами «мягкая» сила, взятая на вооружение администрацией Барака Обамы, — это не желание доказать «какие вы плохие, и мы вас заставим исправиться». А попытка рассказать, «какие мы хорошие, и если вам у нас что-то нравится, то мы готовы этим поделиться».
Наргиз Асадова, обозреватель, Вашингтон
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Редакция не несет ответственности за позицию автора.
