Из истории азербайджанской интеллигенции: Фиридунбек Кочарлинский. Заслуги и судьба
На днях вышла из печати книга кандидата исторических наук, научного сотрудника Национального музея истории Азербайджана Нармин ханум Таирзаде.
Это сборник ранее опубликованных статей ученого, более полувека по крупицам собиравшей материалы о представителях азербайджанской интеллигенции.
О специалистах - первооткрывателях, осваивавших сложнейшие профессии, уже в конце XIX века вставших у истоков тех перемен, которые нес миру общечеловеческий прогресс.
Беседуя с ней, мы договорились, что она расскажет о том, как непросто проходили ее поиски, биографии каких замечательных людей ей удалось восстановить по разбросанным в архивах документах и отрывочным воспоминаниям потомков. Однако…
Специальную статью о Фиридунбеке Кочарлинском Нармин ханум не писала, но, узнав, что меня очень интересует судьба этой личности – великого педагога и первого азербайджанского литературоведа, с горячностью стала помогать найти необходимые материалы. Она читала мне и переводила с азербайджанского статьи своих коллег из единственной книги о просвещении в Азербайджане в те далекие времена, когда Кочарлинский был заметной фигурой в этой отрасли. Предлагала записи из своей уникальной картотеки, советовала обратиться к тем, кто – она знала – владеет информацией, и, как оказалось, в немалой степени вооружила меня на весьма благородное дело – напомнить современникам, а может быть и потомкам о незаслуженно забытом нашем соотечественнике, заслуги которого перед нацией переоценить невозможно…
Как оказалось, с благоговением прикасаясь к событиям минувшего века, я ощутила, что, как редко бывало раньше, долго не могла сформулировать тему предстоящей статьи, чтобы, как это положено, сказать хотя бы себе: о чем она?
О том, что уже в конце XIX века в Азербайджане в каждом селе открывались школы, в которых самозабвенно учительствовали, служа таким образом обществу, грамотные люди, стараниями которых вырастали, широко образованные личности? Что был у нас выдающийся педагог, душой болевший за то, чтобы его соотечественники осваивали грамоту, кропотливо собиравший в сельские школы мальчиков из бедных семей, а затем воспитавший сотни талантливых последователей, сеявших вокруг разумное, доброе, вечное?
О том, что уже тогда общество испытывало интерес к достойной художественной литературе и формировало людей, умевших талантливо систематизировать накапливавшийся веками фольклорный и художественный материал, приобщая к его изучению молодое поколение?
Или о том, что уверенные в безнаказанности кровожадные устроители революций в угоду своим неуемным амбициям уничтожали лучших представителей народа, элиту и генофонд нации, как только им удалось захватить власть?..
Лишь после долгих поисков ответа на эти вопросы поняла: конечно же, в статье, посвященной памяти такого сына азербайджанского народа, как Фиридунбек Кочарлинский, следует говорить и о том, и о другом, и о третьем – как же иначе...
Замечательный азербайджанский педагог и ученый Фиридунбек Кочарлинский родился в центре Нагорного Карабаха, в городе Шуше 26 января 1863 года – более 146 лет назад. Но даже сегодня, когда он почитаем как личность, оставившая глубокий след в жизни общества и процесс развития его культуры, никто не может назвать дату его кончины: в 1920 году на волне разгула террористских страстей безграмотные головорезы арестовали, подвергли издевательствам и убили его. Умертвили человека, всю свою замечательную жизнь посвятившего делу бескорыстного обучения и воспитания молодого поколения граждан своей страны, создавшего такую сложную отрасль науки, как литературоведение.
Получив приказ разгромить Азербайджанскую Демократическую Республику, жаждавшие власти устроители революции руками не приученных размышлять бандитов более всего срывали зло на лучших представителях интеллигенции, и одной из их жертв стал Фиридунбек Кочарлинский. Служивший самым высоким идеалам человек, лучше многих других знавший цену просвещения и в те дни работавший на таком благородном посту, как директор учительской семинарии в городе Казах. Той самой семинарии, которую власти открыли в этом азербайджанском городе именно по его настоятельным просьбам…
Это уже потом, благодаря пытливому поиску и вовлечению в научный оборот кое-как сохранившихся материалов и кропотливо собранным свидетельствам очевидцев стали выстраиваться в некоторую хронологически последовательную цепочку факты биографии Фиридунбека Кочарли, долгое время никого не интересовавшие. О том, что это была светлая, высокообразованная личность можно было судить хотя бы потому, что в свое время он поступил на учебу в готовившую учителей русского языка Закавказскую учительскую семинарию в городе Гори – по сути, крупнейший очаг просвещения на Кавказе. Кстати, тогда фамилия Фиридуна Кочарли, как было принято в те времена, приобрела дополнительное окончание «ский» и стала читаться как «Кочарлинский».
Судьбоносной стала традиция, по которой опытные педагоги этого учебного заведения буквально обходили один за другим сельские дома, чтобы уговаривать родителей наиболее способных юношей отпустить их на учебу в достаточно далекие края, где, живя в пансионате, они целиком и полностью посвятят себя изучению наук и правил поведения в обществе. Разъясняли, что таким образом их дети не только станут грамотными людьми, но и получат профессию, смогут впоследствии работать учителями в сельских школах, уже имевшихся тогда практически во всех районах Азербайджана. Фиридун был единственным сыном в семье Кочарли, однако его отец - дальновидный человек прогрессивных воззрений - без колебаний согласился на разлуку с мальчиком, когда с подобным предложением в их доме появился Алексей Осипович Черняевский - уроженец Шамахинского уезда Азербайджана, к тому времени один из авторитетнейших руководителей Горийской семинарии.
Пять лет провел Фиридун в стенах учительской семинарии, но какой же они оставили след в его душе! Там было все: четко выстроенная программа курса, предусматривавшая добротное изучение иностранных языков, грамматики, каллиграфии и не просто знакомство с произведениями классической и современной литературы, но и умение мыслить, рассуждать, понимать и анализировать происходящие в ней процессы и даже писать статьи в газеты. А еще там насаждалась атмосфера высокой духовности, уважения к понятиям о долге и чести. Дополняемые дисциплиной, трудолюбием, добросовестным отношением к занятиям и правилам внутреннего распорядка все эти факторы сформировали молодого учителя. Именно их, как и знания, как и пыл своей души принес Фиридун Кочарлинский в классы Ираванской школы, где по распределению проработал десять лет. Высоко оценив знания и опыт своего выпускника, тогдашние руководители Закавказской учительской семинарии Семенов и Черняевский пригласили его в 1895 году на должность преподавателя этого учебного заведения в уверенности, что в аудитории войдет преподаватель, достойный чести воспитывать молодое поколение соотечественников.
О том, специалиста какого масштаба приобрели семинария да и весь просвещенный мир вокруг, убедительно говорит очень многое.
Стремительно летящее вперед время то и дело обнаруживало потребность в новациях, и, творчески осмысливавший реалии, обладавший огромным опытом педагог оказался особенно востребован здесь и как учитель, и как добрый наставник, к которому тянулись оторванные от дома сельские мальчишки, чтобы получить совет или отеческую помощь, да просто поделиться сокровенным. Но особенно важно, что здесь пригодился опыт Ф.Кочарлинского как мыслящего, пристально наблюдающего за происходящими в жизни процессами учителя в том, что касалось методики преподавания. Поток увеличивавшейся в объемах информации, развитие науки в мире, уровень готовности детей к восприятию новых знаний, а главное, появление все более сложных учебников требовали настоятельных перемен в жизни учебных заведений того времени и более всего в методике преподавания. Она же, что греха таить, могла совершенствоваться только по мере накопления опыта у лучших преподавателей, способных вести за собой педагогическую науку, и Ф.Кочарлинский стал тем специалистом, который устаревшим, отставшим от жизни программам и методикам был готов противопоставить нечто большее, современное, совершенное.
Поддерживаемый руководителями семинарии, одно за другим создавал он соответствующие времени учебные программы и методические пособия, помогавшие даже опытным учителям разбираться во все усложнявшемся материале, а подросткам - лучше усваивать его.
Эту работу он продолжал и в Казахе, став директором учительской семинарии для местного населения, открывшейся там в 1918 году в ответ на ходатайство азербайджанских властей перед московскими ведомствами. И идею эту Кочарлинский вынашивал вовсе не потому, что хотелось самостоятельности, - собственная семинария в Азербайджане – это возможность охватить учебой значительно большее количество детей – отпускать сына в Гори в условиях тогдашнего развития транспортных средств отваживалась не каждая семья. А тут!
Сегодня Кочарлинского чтят как замечательного литературоведа, оставившего интересные труды и первым сказавшего свое слово о ранних творениях азербайджанских писателях. Скорее всего, потому, что остались вещественные доказательства этой деятельности в виде изданных томов и другой печатной продукции - о громадных заслугах в деле организации процесса образования так убедительно не расскажешь! Хотя по записанным когда-то скупым, но очень сердечным воспоминаниям учеников и коллег, по оставшимся в архивах листочкам с записями программам и методических советов коллегам, можно многое понять. Как и то, что именно благодаря педагогической деятельности учитель Кочарлинский вырос в литературоведа и критика!
Адаптировать тексты классических литературных произведений учитель начал для того, чтобы подопечным было легче усваивать их, а, увлекшись этой работой, взялся за переводы лучших сочинений Пушкина, Лермонтова, Чехова, Кольцова на азербайджанский язык, стараясь дать ребятам возможность полнее воспринять красоту их слога и суть мировоззрения гениальных авторов. Аналитический ум, ставшая привычкой потребность делиться знаниями с окружающими естественным образом привели Ф.Кочарлинского к публицистике – он стал активно печататься в газетах и журналах, публикуя собственные наблюдения о недостатках преподавательской системы, многочисленные статьи с анализом художественных сочинений, в конце концов, принесшие ему славу блестящего, прогрессивно настроенного литературоведа.
Его перу принадлежат яркие статьи, наполненные любовью к творчеству Н.Гоголя, Л.Толстого, А.Чехова. Глубоким знанием творчества соотечественников отмечены его многочисленные публикации о произведениях азербайджанских писателей и поэтов, до него никем не обобщенных в едином, последовательном научном исследовании. Начиналось все со статей «Татарские комедии» (опубликованной в 1895 году), «Письма о нашей литературе» (1904 г.), а затем на свет появилась книга «Литература азербайджанских татар» (1903 г. Тифлис). Одна за другой следовали газетные статьи, среди которых выделяется материал о высоких достоинствах издававшегося Джалилом Мамедкулизаде журнала «Молла Насреддин» и огромном литературном таланте его редактора. Неизменно поддерживая в своих публикациях все прогрессивное, талантливое, подвергая аргументированной, профессиональной критике недостатки, Фиридунбек Кочарлинский подошел к созданию своего бесценного капитального труда под названием «Материалы по истории азербайджанской литературы». Он стал первой успешной попыткой обобщения научной истории азербайджанской литературы и – по сути – выдающимся событием не только в творчестве Кочарлинского, но и во всей истории национального литературоведения.
Как убеждены профессионалы, одного этого труда достаточно для того, чтобы народ вечно дорожил памятью о Кочарлинском как об ученом, имеющим неоценимые заслуги в развитии общественной мысли в Азербайджане. Однако...
Сегодня никак не умолчишь о том, что, имея все это наследие, народ нашей республики почти сорок лет был лишен возможности не только гордиться Кочарлинским, но и пользоваться его трудами. Но почему? Почему даже произносить имя их замечательного автора было запрещено? Да потому, что советская власть настойчиво убеждала весь мир в том, что до нее все мы поголовно были неграмотными, что без нее все мы остались бы неучами и невеждами, а Кочарлинский, как и миллионы других, был... врагом народа!
Когда в 1957 году заведующий кафедрой истории азербайджанской литературы Азербайджанского государственного университета профессор Джафар Хандан Гаджиев, воспользовавшись пришедшими на волне так называемой оттепели некоторыми послаблениями, порекомендовал аспиранту Бекиру Нагиеву посвятить кандидатскую диссертацию Фиридунбеку Кочарлинскому, молодой ученый потратил очень много сил на сбор материалов. Понятно: слишком скудны были материалы в архивах, в которых по идее должно было скопиться настоящее богатство.
Ныне действительный член Национальной академии наук Азербайджана и директор Института литературы, Бекир муаллим Нагиев рассказал мне, что, разыскивая еще остававшихся в живых коллег и воспитанников ученого, объездил все места, где могли остаться документы, роясь в архивах, по крупицам восстанавливал облик человека, память о котором для его потомков должна быть святой. С удовольствием показывая мне автореферат своей диссертации, академик отметил, что защитить свой труд смог только в 1960 году да и то только при условии, что в канве его работы будут фигурировать необходимые по тем временам рассуждения.
Скажем, о том, что Кочарлинский, «несмотря на незнание подлинных причин глубоких противоречий классового общества и ограниченность мировоззрения, неизменно выступал против угнетателей и эксплуататоров...». Что творчество Кочарлинского нельзя верно оценить, если не рассмотреть его с «правильных марксистских позиций...». Тем более для гражданской реабилитации умерщвленного головорезами из НКВД ученого следовало заявить, что герой диссертации «хоть и не понимал руководящую роль пролетариата в революционных боях, но всегда горячо защищал эксплуатируемых и не останавливался перед критикой существовавшего режима». Вот так!
Лишь снабдив диссертацию подобными догмами, автор мог рассчитывать на успешную ее защиту. Но – будем справедливы – Бекир муаллим Нагиев сумел обойти подводные камни оголтелой казуистики и фактически совершил поступок. Он первым нашел в себе мужество заняться рискованным кропотливым поиском забытых страниц истории зарождения азербайджанского литературоведения, приоткрыл завесу над правдой о том, как именно на заре ХХ века в условиях того уровня развития общечеловеческого прогресса государство заботилось о просвещении народа. А главное - он возродил из небытия имя замечательного ученого-первопроходца – только после этого Кочарлинскому уже на государственном уровне азербайджанский народ начал воздавать должное, оценив его заслуги, замалчивавшиеся с 1920-го по 1957 год.
И это при том, что речь шла об учителе от Бога, о человеке, ставшем ученым благодаря неравнодушному отношению к окружающим людям, ко всему, достойному внимания, благодаря умению размышлять и оценивать то, что знал о жизни.
Не имея собственных детей, Фиридунбек посвятил себя воспитанию молодого поколения, ради его блага заботился и о каждом семинаристе, и о совершенствовании педагогической науки в целом, и просто о том, как научить несмышленых деревенских мальчишек ориентироваться в жизни, элементарным нормам общения, умению дружить, уважать окружающих.
А сколько выиграл от его творческого анализа, от заинтересованной критики и профессиональных оценок процесс развития литературы, талантливые служители которой на протяжении веков были главными воспитателями каждого из нас во всем, что касалось и борьбы со злом, и стремления молодежи к самосовершенствованию.
Теперь уже опубликованы некоторые собранные Бекиром муаллимом, а впоследствии и другими нашими учеными рассказы бывших учеников Ф.Кочарлинского и семинаристов, запомнивших не только азы изучавшихся предметов и обстановку всеобщей тяги к знаниям, царившей в те непростые годы в учебных заведениях, давших им дорогу в жизнь. Все они в один голос высказывали огромную благодарность учителю еще и за отеческую теплоту, за то, что вникал в их личные проблемы. К примеру, приучал к гигиене, объяснял, как следить за опрятностью своего костюма, что в обществе принято считать достоинством и от каких привычек следует срочно избавиться – сельским мальчиком эти наставления казались вершинами человеческих знаний. А как он помогал с толком тратить скудные «карманные» деньги, которыми семьи в меру скромных возможностей снабжали живших в пансионах мальчишек! Больше того, ему смело можно было доверить секрет и даже обиду на несправедливого педагога - он знал, как уладить конфликт с пользой для обеих сторон…
В эпоху приобщения населения к овладению грамотой, жизнь в условиях «коммунальных» пансионов для многих (и учителей в том числе) тогда только начиналась, и какими же неоценимыми оказались житейская мудрость, любовь к людям со стороны стоявших у истоков этого процесса выдающихся личностей, среди которых Фиридунбек занимает одно из первых мест! Без них обществу было не обойтись!
После гибели Фиридунбека его супруга Бадисаба, завещая и сдав под расписку работникам Казахской семинарии все свое имущество - железную кровать, пару ковриков, кресло и несколько десятков книг, - переехала в Баку, где поступила воспитательницей в созданную Зейналабдином Тагиевым женскую семинарию. Кстати, ее создание знающие люди считают самой главной заслугой этого нефтепромышленника и мецената в деле заботы о процветании нации.
Как рассказала воспитанница Бадисаба ханум, недавно ушедшая из жизни, отметив свой 100-летний юбилей кандидат физико-математических наук Фахима ханым Мехтибекова-Раджабли, учившаяся в этой семинарии, а потом по приглашению Бадисаба работавшая под ее руководством учительницей в Загатальской семинарии, Тагиев захаживал иногда в эту женскую семинарию. После того, как советская власть отобрала у него все, чем он владел, и выгнала из собственного дома, он со слезами на глазах высказывал боль униженного и растоптанного человека в доверительной беседе с директором семинарии Месьмой ханым Киясбековой, которую потом репрессировали и расстреляли.
А что Бадисаба Кочарлинская? Из Баку она переехала в город Загатала, где работала в семинарии, а последние годы жизни посвятила созданному ею самой детскому дому для дошкольников в Шеки, за плодотворную работу в котором со временем даже удостоилась правительственных медалей.
Как директор детского дома она осмелилась обратиться с письмом к секретарю ЦК Азербайджанской коммунистической партии (большевиков) Мирджафару Багирову, где сообщила, что по переезде из Казаха в Баку разместила свое имущество в квартире брата - Мамеда Векилова, вместе с которым проживал его сын – декан правового отделения института имени К.Маркса Мустафа Векилов. «10 ноября 1937 года,- написала Бадисаба ханым, - Мустафа Векилов был изолирован органами НКВД. Вместе с принадлежащими ему лично материалами забрали и архив моего мужа... Прошу вас ответить мне, как и когда я могу получить указанный архив».
Увы! Кто тогда знал цену наследию ученого, кто благоговейно оберегал такое? То, что попало в НКВД, было уничтожено. Оставшиеся документы – рукописи, фотографии супруга ученого супруга передала в Институт рукописей Академии наук, и, слава Богу, недавно сохранившийся архив Кочарлинского под редакцией директора этой структуры Мамеда Адилова опубликован.
Да, пришли времена, когда на творчество Фиридунбека Кочарлинского на его родине обратили внимание другие – более свободные в выборе исследователи. Изданы его статьи и книги, по его материалам написаны статьи и диссертации.
Последней замечательной акцией стала инициатива президента Азербайджана Ильхама Алиева издать труды ученых, по мнению авторитетных деятелей науки, достойные увековечения и изучения широкими слоями населения. Одним из первых в списке трудов, увидевших свет в серии «Классическая азербайджанская литература», стал двухтомник Фиридуна Кочарли «Азербайджанская литература». Изданный в 2005 году тиражом 25 тысяч экземпляров, он бесплатно рассылается в библиотеки, научные учреждения, вузы и школы, где помогает всем, кто испытывает жажду познаний, расширять кругозор, воспитывать вкус, оттачивать аналитическое мастерство. Может, именно они, молодые потомки ученого, взяв в руки эти добротные, красиво оформленные книги, добрым словом помянут тех выдающихся подвижников, кто более ста лет назад в совсем других условиях - при коптилках в стенах холодных пансионов, экономя каждую копейку и не зная праздности, - познавал цену знаниям и приобщал к ним окружающих.
Галина Микеладзе
