Поможет ли «перезагрузка» Южному Кавказу? - АНАЛИТИКА
Курс президента Б.Обамы направленный на «перезагрузку» российско-американских отношений с Россией не мог не отразиться на проблемах непростых взаимоотношений стран-членов СНГ с ведущим актором постсоветского пространства – Россией.
Именно поэтому недавний визит в регион Южного Кавказа и Украину государственного секретаря Х.Клинтон должен был внести некоторую ясность в вопросы, связанные с накопившимися проблемами в двусторонних отношениях с этими странами, а также уточнить позицию США в разрешении основных региональных проблем. Вместе с тем, визит Х.Клинтон был так же интересен с точки зрения понимания нынешних стратегических целей США в отношении европейской части бывшего СССР и оценки роли нашего региона в системе сегодняшних национальных интересов этой страны.
В связи с этим, стоило бы напомнить, что после окончания «холодной войны» и распада социалистической системы США, оказавшись в положении глобального лидера и, получив таким образом практически неограниченную свободу внешнеполитических действий, одновременно, в отсутствие фактора коммунистической угрозы стали испытывать трудности в формировании новой системы собственных национальных интересов.
Об этом парадоксе писал еще в 1997 году З.Бзежинский, отмечая что, «усилия, направленные на то, чтобы четко сформулировать новую центральную и глобальную цель Соединенных Штатов после окончания холодной войны, были однобокими».
Надо заметить что, в период правления Б.Клинтона (1993-2001), фактически первого президента вступившего в должность в пост-коммунистической период, эти усилия так и не увенчались успехом. Уже к середине 1990-х годов демократы начинают подвергаться критике за отсутствие у них стратегического понимания роли Америки в мире и ее национальных интересов, сокращение военных расходов и нежелание нести ответственность за формирующийся однополярный миропорядок. К.Райс, будущий советник Президента по национальной безопасности и будущий государственный секретарь США, в 2000 году выражая уверенность, что политика новой республиканской администрации «будет базироваться на твёрдой почве национальных интересов, а не на интересах некого иллюзорного международного сообщества», писала, что «если Америка действует, руководствуясь своими национальными интересами, то это само по себе способствует укреплению свободы, рыночной экономики и мира во всём мире».
Наряду с этим, надо признать, что в начале первого срока Дж.Буша-младшего никаких объективных причин для резких изменений в области внешней политики не существовало. Точкой бифуркации можно считать трагические события 11 сентября, после которых борьба с так называемым международным терроризмом превратились в главную внешнеполитическую миссию администрации Дж.Буша.
Новая политика базировалась на признании существования непосредственной взаимосвязи между демократией и безопасностью, что автоматически оправдывало распространение демократии посредством силовых действий. Такой подход предполагал, что США должны не только бороться против терроризма, но и пытаться «устранить» его основные причины, что, практически, означало коренное изменение политической и социально-культурной структуры различных стран, относящихся к обширному региону Большого Ближнего Востока. По сути, война в Ираке стала кульминацией процесса насильственной демократизации, который фактически был прерван после избрания Б.Обамы, что привело, в первую очередь, к радикальному отказу от многих подходов и задач республиканской администрации именно в области взаимоотношений США и исламского мира.
Нынешнему президенту США приходится действовать в сложных условиях продолжающегося глобального экономического кризиса и формирования мультиполярного мира, в котором Америке приходится «делить» власть со странами БРИК и рядом других крупных акторов. Л.Хадар в статье, опубликованной в американской газете "Huffington Post", замечает, что и консервативные, и либеральные критики Б.Обамы, элиты в Вашингтоне «не готовы принять эту новую действительность, и считают, что Америка по-прежнему может «сделать что-нибудь», чтобы навязать свои интересы и ценности по всему миру». Однако, надо полагать, что Б.Обама, лучше чем кто-либо другой, понимает, что время, когда США могли, не считаясь с мнением международного сообщества, распространять по всему миру американскую модель демократии и либеральной рыночной экономики, уже прошло.
Взвешенный и прагматичный подход нынешней администрации, нашел свое отражение, в том числе, и в политике США на постсоветском пространстве. Ф.Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», образно называя такой подход «полуреализмом», отмечает, что «при Обаме сильно изменилась общая система приоритетов Вашингтона, и постсоветское пространство занимает периферийное место», причем Америка это делает «не из желания угодить России, а из-за изменившейся оценки возможностей». И хотя США не намерены отказываться от поддержки суверенитета и территориальной целостности стран-соседей России, активность США в этом регионе в последнее время заметно поубавилась. Принципиальную позицию США в отношении стран-членов СНГ на состоявшемся в преддверии визита Х.Клинтон брифинге озвучил ее заместитель Ф.Гордон, заявивший, что США считают, что «европейская дипломатия и безопасность не является игрой с нулевой суммой» и поэтому страны региона «не должны выбирать между «про-русской или про-американской ориентацией».
По мнению авторского коллектива, подготовившего в 2009 году под руководством С.Караганова доклад к заседанию российско-американской секции международного дискуссионного клуба «Валдай», России и США следует договориться о «правилах и границах конкуренции на постсоветском пространстве — определить те «красные линии», переход за которые стал бы уже угрозой для жизненно важных интересов одной из сторон».
Российские эксперты полагают, что эти «правила», в первую очередь, могли бы включать «отказ от восстановления зоны своего исторического влияния силовыми методами» со стороны России, а также отказ США от попыток разжигания противостояния России с «другими странами постсоветского пространства путем их вовлечения в НАТО, а также от выстраивания с ними двусторонних военно-политических партнерств». В рамках такого подхода авторы доклада считают возможным разрешение ряда неурегулированных конфликтов, что в целом выгодно всем заинтересованным сторонам и не потребует от США и России каких-либо существенных уступок по жизненно важным интересам.
В этой связи, появление, в преддверии визита Х.Клинтон в регион, уже второго совместного заявления президентов России, США и Франции по Нагорному Карабаху показывает, что некое единство позиций ведущих акторов в отношении конфликта между Арменией и Азербайджаном, как по самим конкретным принципам урегулирования, так и по последовательности их реализации, уже существует.
Наряду с этим, для азербайджанской стороны также важным было донести до руководителя внешнеполитического ведомства США принципиальную позицию нашей страны по вопросу нормализации отношений между Арменией и Турцией. Официальный Вашингтон, отдавая заметный приоритет процессу армяно-турецкого сближения, в последнее время заметно ослабил дипломатические усилия в урегулировании Карабахского конфликта. Однако, сегодня для всех уже стало очевидным, что без учета мнения Азербайджана, с которым к тому же солидаризуется Турция, политика, направленная на разделение этих двух миротворческих процессов, не даст позитивных результатов.
В Азербайджане с пониманием отнеслись к дипломатичному заявлению Х.Клинтон, прозвучавшему на пресс-конференции, посвященной итогам ее официального визита в Баку, о том, что Соединенные Штаты не могут напрямую решить Карабахский конфликт, но способны оказать поддержку его урегулированию.
Пожалуй, самую действенную поддержку, которую могут оказать переговорному процессу США, вместе с Россией и Францией - это реально признать право Азербайджана на безоговорочное возвращение оккупированных территорий вокруг Карабаха. Совместное признание со стороны стран-сопредседателей Минской группы того очевидного факта, что план пакетного урегулирования в формате «статус в обмен на земли» неприемлем, существенно ограничило бы для армянской стороны пространство для неконструктивных маневров, направленных на сохранение сложившегося статус-кво, а это несомненно способствовало интенсификации переговорного процесса.
И, наконец, самое главное, позитивные сдвиги в вопросе освобождения хотя бы части оккупированных территорий в течение короткого времени положили бы начало выходу из безнадежного тупика как процесса урегулирования карабахского конфликта, так и, несомненно, связанного с ним процесса нормализации армяно-турецких отношений.
Гюльшeн Пашаева,
заведующая отделом анализа внешней политики
Центра стратегических исследований
