Миссия избранного - Очерк - ФОТО
БАКУ, 26 фев – 1NEWS.AZ
Известный в Азербайджане живописец, член Союза художников Вугар Али отметил свое сорокалетие.
Это событие и подсказало идею пригласить мастера к разговору о том, что волнует сегодня неравнодушного, одаренного человека из когорты талантливых соотечественников, языком своего искусства облагораживающих духовный облик нашего общества…
Вопрос о выборе профессии перед Алиевым Вугаром Али оглу никогда не стоял: отец и сам в детстве посещал уроки незабвенной Месумы Агаевой, что стала первой наставницей многих юных кружковцев, тянувшихся в детскую студию Бакинского дома пионеров и школьников. Поощряли в семье интерес старших сыновей к занятиям живописью, так что никто не распекал младшего - Вугара - за изрисованные стены – подстрекаемый какой-то внутренней силой, еще малым ребенком он выводил на обоях будоражившие его детское воображение узоры, в которых, по наблюдениям взрослых, «было что-то обещающее и достойное внимания»...
Выбрав при поступлении в Художественное училище имени Азима Азимзаде специальность «Художественная роспись», юноша уже знал, что монументальные панно, в том числе и мозаичные, работе над которыми обучали на факультете, – это известная свобода. Это право при желании уходить от общепринятого натурального изображения предметов, разнообразить стилевые приемы, давать волю фантазии – то есть проявлять самостоятельность и воплощать постоянно бурлившие в подсознании образы средствами особенно знаковых, выразительных, подчас самим открытых и найденных символов, что так импонировало максимализму талантливого, неординарно мыслившего юноши. Однако…
Когда в 1991-м Вугар поступал в Азербайджанской государственный университете искусств, чтобы учиться там в непростые для нашей истории годы, он избрал специальность, можно сказать, контрастирующую с такой полетной и романтичной, как художественная роспись - «Промышленная графика» и в самом деле воспринималась (во всяком случае, со стороны) как надежное многообразие для тех, кто вступает в самостоятельную жизнь. Востребованная во всем, что составляет повседневность с ее потребностями в дизайне, рекламе, компьютерной графике, она практически гарантировала благополучие, необходимое тем, кому следует задумываться о материальном положении, о семье, то есть о том, что поможет прочно встать на ноги …
- Где я только не работал, - рассказывает Вугар.- Занимался рекламой, участвовал в оформлении журналов, даже памятники делал… Честное слово, добросовестно относился к любому делу, но долго нигде не задерживался.
- В то время мы все из страха остаться без заработка держались за место, привыкали к частным структурам и их осваивавшимися в новых ролях работодателям…
- Мне знакомо это чувство, но я не боялся… Неплохо освоив то или иное дело, уходил, чтобы взяться за новое.
- И не жалели?
- Редко… Прагматичный на первый взгляд факультет вооружил уверенностью, что теперь уж художникам безработица не грозит. Оглянитесь вокруг, и увидите, что эстетика быта, которой стали уделять все больше внимания, во многом зависит от нас, рисующих, что умение и фантазия художника определяют, как оформлены книги, журналы, интерьеры и витрины, во что упакованы товары, какие плакаты, панно, афиши, баннеры населяют город… А там дорога к декорациям и костюмам в кино, театре, мода вообще… выбирай, что угодно.
- Но в сфере «промышленного дизайна» немало кустарщины…
- Теперь все реже – специальные факультеты, курсы, практика, конкуренция делают свое дело. Поверьте, работа в этих сферах не обязательно удел ремесленников – разве она не способна увлечь и помочь раскрыться…
- Что за вопрос! Практически все, что не просто радует глаз, но и формирует вкус - достойное приложение таланта… Просто в общественном сознании с понятием «художник» ассоциируются выставки, скульптура, графические листы, живописные полотна, неизменно вызывающие романтические чувства…
- Но мне никто не мешал всем этим заниматься. Наоборот! Я жизни без живописи себе не представляю. Много работая, подчас за счет отдыха выкраивал время, чтобы заниматься творчеством, писать нечто свое, для души.
- Писать что?
- Да все… Внутренней пустоты, слава Богу, никогда не испытывал. Наоборот, что-то постоянно воодушевляло…
- Наверное, в том и состоит дар, что талантливый человек прежде всего неравнодушен к тому, что окружает…
- Я рано понял, что равнодушие мне не грозит. Впечатления бередили душу, рождали все новые, не похожие друг на друга образы. Буквально преследуя, они побуждали поскорее взяться за кисть или хотя бы за карандаш.
- В те трудные 90-е поводов для волнений у всех было предостаточно.
- Парадокс в том, что именно в те годы я ощутил потребность писать красоту, в уверенности, что она убережет от страха, даст надежду, научит верить.
- Вокруг стрессы, неуверенность, страхи… Они заполнили даже картины, выставлявшиеся в те дни художниками на выставках, а вы…
- А я, представьте… «Весна», «Клянусь Солнцу», «Гадире», «Священное место», «Земля. Море. Огонь. Небо», «Путешествие Синдбада», «Летающие ковры»», «Абрикосы», «Красный перец»…
- Не трудно представить, какие импульсы все это излучает, тем более, что работы профессионального художника всегда адресуются общественности… У вас было много выставок?
- Персональных на данный момент на счету только три - организованные в студенческие годы, они придали немало уверенности. Но отдельные мои работы участвуют во многих тематических и других, так называемых совместных показах в галереях, на крупных выставках, в постоянной экспозиции галереи Музейного центра страны. Этот центр предъявляет многочисленным посетителям по несколько вернисажей в год, и, активно сотрудничая с ним, в последние пять лет я стал постоянным участником проводимых им акций.
За честь считаю включение моей работы «Лейла» в экспозицию значимой выставки «Запах женщины», которую недавно проводил Азербайджанский государственный музей искусств.
- Посетители подолгу «общаются» с персонажами картин – они у вас особенно колоритные эти девушки со всевозможными предметами, невеста, шашлычник, шуты и такие одухотворенные дары природы в натюрмортах… Но ваш гранат и разные-разные девушки по имени «Наргиля»… о них повсюду говорят, о них пишут… Не случайно же…
- Вот это уж точно – не случайно… Теперь понимаю, что годы учебы дали не только базовые знания, но и породили множество остававшихся без ответа вопросов. Иначе почему бы вместе с однокашниками вроде бы неожиданно для себя стал с жадностью посещать занятия известного ученого-минеролога, член-корреспондента НАН Худу Мамедова, заинтересовавшего открытиями в области кристаллографии и структуроведения?
- Не далеко ли от проблем, волнующих художников?
- Наоборот! После уроков этого ученого в мои композиции как бы вошел внутренний распорядок – явно от знакомства с законами мироздания, представшего теперь некой кристаллической структурой. Если постараться, гармонию и структуру можно увидеть во всем. Жизнь пронизана единой структурной «сеткой», которая проглядывается не только в кристаллах, где видна наиболее наглядно, но и в ковре, гураме, книжной миниатюре…Зная о существовании этой «сетки», можно вычислить связь, например, живописи и математики, что пытались сделать многие знаменитые художники. Важно отметить, что делали это они через призму именно восточного искусства, в том числе и мусульманского, очень близко подошедшего к постижению тайны структуры мира…
- Теперь не трудно догадаться, почему гранат стал для вас арт-фетишем – кристаллографии тут явно принадлежит не последняя роль, а?
- Она, если можно так выразиться, организует впечатления – думаю, не только мои. Редко когда увидишь самой природой созданную модель Вселенной из сгустка кристаллов, явно напоминающих искры жизни на Земле, окутанные кожурой, словно мраком вечной ночи.
Гранат – это маленький мир. – Я ценю в нем не только его загадочный, внешний вид, но и мифологическую сущность с ее символикой. Мне известно много легенд об этом плоде, но среди них более всего ценю древнюю карфагенскую сказку о феях, живущих в цветках гранатовых деревьев. Они выходят по ночам и поют, очаровывая своими голосами земных жителей, уводя их в неизведанность… Красивые по человеческим меркам, эти создания из другого мира выглядят как люди и волнуют всей поэтичной сущностью. Для меня каждый сохраняющийся веками миф о феях есть рассказ о том, что и в самом деле происходило с конкретными людьми. Потому теперь гранаты – у меня образы прекрасных девушек. Сказочные на первый взгляд, они на самом деле живущие рядом с нами, наши прекрасные соотечественницы, готовые раскрываться в ответ на любовь, почитание, восхищение.
- Значит, кристаллографию можно считать неким важнейшим этапом в вашем творчестве?
- Увлечение ею многое дало. Научило прислушиваться к самому себе, беречь рождавшиеся ассоциации, провоцировавшие на поиск ответов – мало ли вопросов задает человеку жизнь…
- Талантливым, наблюдательным людям это так важно! Тем более художникам, которых всегда изнутри сжигает пламя страстей и раздумий, стремящихся вырваться наружу – уж по вашим работам это прочитывается однозначно.
- У художника только и средств, что карандаш, фломастеры, красками, акрил, гуашь, тушь.
- А еще холст, картон, бумага. Однако же… вон сколько вариантов.
- Шутите?
- В унисон с вами. А если серьезно - что еще нужно, если есть способность сводить в единое послание раздирающие изнутри впечатления, есть материалы и базовые знания технического свойства?
- Мне? Как минимум нужна мастерская!
- У вас ее нет? Это в наши-то дни?
- Я работаю … на застекленном балкончике двухкомнатной хрущевки.
- ???
- По ночам, когда угомонятся домочадцы. Это сладкие минуты, которых ждешь в суете будней, чтобы теснящиеся мысли переместились на маленький холст, который скоро станет принадлежать не мне одному, но и всем другим.
- И потому пишите работы небольшого формата?
- В принципе именно поэтому. Говорят, они хорошо смотрятся в камерной обстановке. Но выбор в принципе вынужденный.
- Как пишут искусствоведы, ваша персональная выставка из 30 новых, созданных в последние годы и еще не выставлявшихся работ в Park kafe под названием “Стремление к вершине” получила резонанс.
- Да, в последнее десятилетие наш бомонд начал потихоньку привыкать к мысли, что в выборе места для проведения вернисажа, оказывается, существует и некий любопытный срединный вариант между двумя привычными полюсами - огромными залами классических галерей и полутьмой нестандартных площадок для андеграундных акций.
Владелица Park kafe Сара Алиева предлагает своим посетителям и эту, духовную пищу. Вот уже около года, с самого открытия кафе, что по соседству с площадью Азнефти, там регулярно проходят выставки художников, и наши работы достигают глаз тех, кому, по сути, адресованы.
- Это «Шуты на лестницах», «Наргиля», «Девушка-кяманча»?
- И они – тоже.
- Вы знаете, для кого пишете?
- Думаю, что знаю.
- В основном это молодежь, да?
- Практически да.
- Но почему на ваших картинах столько ностальгии по прошлому, не знакомому современному поколению?
- Вы имеете в виду «захолустные» улочки Баку, разрушающиеся дома, памятники, меняющийся ландшафт Абшерона?
- И примостившегося в разных частях холстов удода, воспринимающегося как символ уходящего…
- Это как раз то, нужно молодым. Тем, кто ощущает себя частью системы, вписанным в круг общечеловеческих проблем, как раз очень дорога история. Многие испытывают тоску по тому, о чем только слышали по рассказам старших или читали.
- Как интересно!
- Согласен. Это стоящая тема для разговора. Если вы спросите меня, кем я считаю себя как профессиональный художник, я, несмотря на то, что работаю во многих техниках, отвечу, что живу как живописец.
В том же, что вылилось на холст, и есть отражение моего восприятия, мой внутренний мир. Это зримый ответ на вопрос, как позиционирую себя во времени, что меня волнует, в чем нахожу отдохновение. И, поверьте, истокам, прошлому, той самой системе во всем этом много отводится места.
Меня радуют солнце и красота суровой природы Абшерона, где родился и живу по сей день.
- Это говорит о романтическом складе вашей души, о генетической связи с мифическим прошлым…
- Кстати скажу, что удод любим всеми художниками абшеронской школы, и старой, и новой волны – он стал чем-то вроде опознавательного знака братства. для лучших художников Азербайджана - Мирджавада Мирджавадова, Тофика Мирджавадова, Расима Бабаева, Ашрафа Мурадова, Таира Салахова… Но часто ли можно увидеть живого удода в наши дни? Увы… Теперь только в памяти сохранились времена детства, когда частенько видел этих птиц в родном поселке Бузовна, а также в соседних поселках Нардаран и Маштага. Став постарше, я ходил туда на этюды, и вновь удоды были рядом… А сейчас их почти не встретишь.
Да и вообще многое из того, что тогда было привычным, сейчас уходит в прошлое… Например, традиционные абшеронские постройки, древние бакинские улочки, и даже некоторые человеческие типажи, характерные для тех лет.
- Хочется все это увековечить, сохранить в своих полотнах?
- Одна из моих живописных серий так и называется – «Все уходит…». Еще одна серия посвящена тем самым, уходящим типажам и называется «Парни из нашего квартала».
Сейчас в этих местах происходят необратимые изменения. С одной стороны, меня радуют прогрессивные, облегчающие бытовые условия перемены, а с другой, раздирает чувство ностальгии по уходящему и неповторимому прошлому, до боли связанному с детством, с ощущением моей связи с родиной. Написал немало работ на эту тему, явно составляющих серии и многими воспринимаемыми как крик души.
- А удод…
- Он действительно один из символов уходящего – хотя бы потому, что его теперь крайне редко встретишь…И мало кто из наших современников может увидеть, как он, устроившись на ветке редких теперь деревьев, распушив свои раскрашенные разноцветьем крылья, предстает во всем величии природы как часть ее гармонии.
- Но известно, что Удод все более воспринимается как посланник из загадочных древних миров, своим тревожным криком подчас навевает мистический страх …
- Наверное, это связано с ностальгическими чувствами страха перед исчезновением по сути беднеющей природы, от которой зависят эстетические ощущения человека.
- Знаю, что вы считаете себя живописцем, но о вас говорят как о талантливом мастере плаката. Ваши плакаты действительно запоминаются пронзительным откликом на происходящие в мире животрепещущие события, на настроения, способны что-то менять в людях. Что это за жанр?
- Он требует другого мышления…Особых, подчас оригинальных средств.
- Каждая из ваших работ в жанре плаката - красноречивый крик в защиту людей, которых настигла трагедия.
- Не обязательно. Нередко это потребность разделить радость победы. Поздравить с победой спортсменов, особенно наших пара-олимпийцев.
- А обращения к наркоманам, осуждение сотворивших трагедию в Ходжалах, полотно с изображением расстрелянных агрессорами и вандалами в Карабахе памятников поэтессе Натаван, композитору Узеиру Гаджибейли и певцу Бюльбюлю…
- Я подолгу искал средства, способные выразить душевную боль и решимость человека постоять за родную землю, остановить пагубную страсть или пробудить в себе чувство милосердия.
- И неизменно выходили победителем во многих конкурсах плаката – против СПИДа, в защиту детей и на многие другие животрепещущие темы.
- Конечно, это творчество, серьезное творчество… Но, знаете, всегда вдохновляет и сознание того, что выполняешь социальный заказ.
- Понимаю! Искусство плаката - самый социальный из всех видов изобразительного искусства. Отклик его служителей на общественно-политические события, возможность повлиять на происходящие процессы и, возможно, изменить жизнь к лучшему. Что можете назвать в качестве примера?
- Мои плакаты участвовали в выставках и конкурсах, печатались в журналах «Азербайджан», «Улдуз», «Гобустан», были удостоены ряда наград.
Некоторые из них представляют собой театральные афиши - мир театра, которому в своей творческой жизни я уделил немало времени и сил. Даже на конкурсы чаще всего выставлял именно афиши.
- Не секрет, что за работой по созданию афиш последовали театральные постановки…
- Да, не заметил, как прошло пятнадцать лет, с того времени, когда освоил профессию художника-постановщика и, создав ряд спектаклей, занял должность главного художника Государственного молодежного театра. Теперь он вошел в структуру объединенного молодежного театра, работающего в помещении ТЮЗа.
- Вижу, вы мечтатель, но явно не оторванный от реальности.
- Да уж, феи будоражат меня чаще всего во сне. Да и то для того, чтобы поверил в способность человека оставаться романтиком и в суровых условиях жизни.
- И браться за все новое, то, что приносит радость – себе и людям. Благороднейшая из миссий тех, кто наделен талантом и служит музам. Успехов вам, Вугар. И спасибо за откровения.
Галина МИКЕЛАДЗЕ
