Художник «воскресивший» венецианское стекло Зейналабдина Тагиева - ФОТО

При первом же взгляде на скульптуры Мамеда Рашидова можно почувствовать бешеную энергетику – она заставляет зрителя погрузиться в омут простейших истин, задуматься о быстротечности жизни и постоянной суете.

И если мгновение назад ты видел просто безликое месиво из металла или стекла, то, приглядевшись, сумеешь прочесть удивительные истории окружающей нас действительности. Может быть, поэтому эффект от его произведений сравним с жестокой пощёчиной… и пробуждением.

«У меня в роду художников не было, однако интерес к сфере искусства проявился с раннего детства. Помню, в начальных классах я увлекался лепкой из пластилина, затем начал посещать уроки живописи, но больше всего мне хотелось заняться скульптурой. Позже я получил соответствующее образование и продолжил заниматься любимым делом, то есть лепить скульптуры», - рассказывает Мамед.

Одно из его первых значимых произведений находится сейчас в Национальном музее истории. Так получилось, что во время проводимых реставрационных работ было разбито венецианское оконное стекло, специально привезённое для Зейналабдина Тагиева. На тот момент мой собеседник создавал инсталляцию коня, и его посетила мысль задействовать сломанные осколки в композиции, чтобы не дать им отправиться на помойку, сохранив тем самым кусочек исторического периода. Таким образом, современная статуя скакуна была «разбавлена» стеклянными хвостом, гривой и постаментом.

«Я работаю с металлом, железом, бронзой, глиной, мрамором, гранитом и прочими материалами, однако в мире искусства меня позиционируют как первого скульптора в Азербайджане, который создаёт произведения из битого стекла. Но я считаю, что самое главное – передать зрителю идею, а выбор материала – дело второстепенное. Ведь это - всего лишь инструмент для отражения мысли», - признаётся Мамед.

По словам моего собеседника, процесс работы со стеклом представляется ему борьбой художника с материалом. Вначале необходимо надеть защитную маску, специальные очки и перчатки, чтоб не порезаться, а потом с помощью топора или молотка начать ломать стекло. В итоге, в зависимости от силы удара появляются весьма интересные эффекты и орнаменты.

«Одной из моих популярных работ стала машина ГАЗ-21, которую я назвал «LEGEND» и попытался возродить. Концепция заключалась в том, что во времена Советского Союза её хотели приобрести все, однако у среднего класса не было такой возможности. Люди сохранили её в памяти, и по прошествии лет эта машина также  остается недосягаемой мечтой для нынешнего поколения», - говорит скульптор.

Назвать свою самую любимую работу Мамед поначалу затруднялся, однако затем показал мне небольшую скульптуру из бронзы, которая называется «Гобустанский кораблик». Для художника она имеет особую ценность, потому что однажды он отдал эту композицию на выставку и смог получить обратно только спустя два года – организаторы никак не хотели её возвращать. Сейчас мой собеседник хранит «кораблик» в своей мастерской и не планирует никому отдавать.

«Порой очень хочется поделиться с людьми не положительным, а отрицательным – определёнными острыми темами в социуме, на которые нужно обратить внимание. Меня тянет освещать именно проблемы в обществе, выражать своё негативное отношение к каким-нибудь аспектам нашей жизни. Тогда конечный результат становится более интересным для зрителей», - говорит Мамед.

Например, в своих работах скульптор часто затрагивает тему экологии и защиты окружающей среды. Данная тема нашла своё отражение в его произведении из битого стекла, где осётр – достояние Каспийского моря – находится в плену у чёрного золота, то есть нефти.

Также визитной карточкой М.Рашидова являются атрибуты прошлого, которые обрели вторую жизнь,  превратившись в одну из составных частей его удивительных скульптур. Помимо осколков венецианского стекла, которые он использовал в инсталляции коня, мой собеседник трансформировал плафоны, ранее освещавшие Торговую площадь. Во время реставрации их выбросили за ненадобностью, но художник собрал несколько штук и сделал из них «гусеницу». По словам Мамеда, плафоны до сих пор работают и освещают.

«Помимо этого, у меня есть серия, где представлены бытовые предметы, которые на сегодняшний день уже не используются по назначению, и будущее поколение, скорее всего, не будет о них ничего знать. Например, афтафа, что практически не встречается в нынешних квартирах, потому что ей нашли более современную альтернативу. Я решил представить её в качестве арт-объекта, ведь афтафе уже никогда не найти применения», - рассказывает Мамед.

В продолжение этой серии скульптор облепил стеклом подушки «мутакке», выполненные в национальном  стиле, чтобы показать синтез традиций и современности. В наши дни они уже давно вышли из употребления, некоторые люди не понимают о чём идёт речь, когда слышат слово «мутакке». Даже в магазине, в котором мой собеседник покупал эти подушки, продавец подумал, что он будет использовать их для оформления какого-нибудь ресторана или фотосессии.

«Я абсолютно нормально реагирую на любую критику в свой адрес, - говорит Мамед – Как-то один знакомый художник прогуливался по выставочному залу и, осматривая экспозицию, остановил свой взгляд на моей скульптуре. Я в тот момент находился рядом. Он не знал, кто является автором творения, и начал «сыпать» недовольными комментариями, критикуя его в пух и прах. Самое удивительное, что я даже на него не обиделся – напротив, меня развеселила данная ситуация. Через некоторое время эта работа понравилась другому человеку – настолько, что он изъявил желание её купить, и я тогда убедился, какие всё-таки у людей разные вкусы и предпочтения».

По словам М.Рашидова, совершенно неважно, какую реакцию выдадут окружающие. Самое главное – поддаваться душевным порывам, когда приходит в голову мысль, и ты чувствуешь, что должен реализовать её прямо сейчас – ни снег, ни буря, ни апокалипсис  не способны тебе помешать. А после того, как процесс утолит твою жажду самовыражения, можно не заботиться о результате, даже если на следующий день скульптура рассыплется на крошки.

«Я считаю, что творчество неинтересно, если художник прямолинеен – в его работах должна присутствовать некая недосказанность, чтобы зритель достраивал недостающие элементы с помощью воображения и додумывался до основной мысли, которую хотел донести автор. Этот процесс взаимодействия между художником и смотрителем представляется мне своеобразной игрой», - говорит Мамед.

В свою мастерскую М.Рашидов приходит не часто из-за небольшого размера помещения – здесь он, в основном, придаётся раздумьям, строит в голове сюжеты будущих произведений, изготовляет малые скульптуры и принимает гостей. Для реализации масштабных композиций больше подходят открытые помещения или сварочные цеха.

«Я также считаю, что художник не должен стараться создавать творения с единственной целью – более выгодно их продать, потому что зритель чувствует это и подсознательно испытывает отторжение. Если же работать от души, не думая о заработке, то такое произведение купят достаточно быстро, как бы парадоксально это ни звучало», - делится своими наблюдениями скульптор.

По словам моего собеседника, чаще всего вдохновение приходит к нему за пределами города. Во время прогулки по лесу или, допустим, восхождения на гору, можно зарядиться невероятной жизненной силой и вернуться обратно с большим запасом творческих идей. Потому что связь человека с природой даёт поразительные результаты, благодаря энергетике Космоса и Вселенной, в противовес городскому механическому ритму жизни.

«Одним из плюсов профессии художника является ненормированный график, - признаётся Мамед – Конечно, для самого человека будет полезней работать ежедневно, однако это вовсе не обязательно. Можно бездельничать долгое время, ждать, когда тебя посетит муза, а потом посреди ночи, или в праздник, словно ужаленный, отправиться в мастерскую, чтобы начать творить».

И напоследок М.Рашидов поделился своими дальнейшими планами. В скором времени он собирается организовать персональную выставку в Музейном центре, посвящённую проблемам современного общества, которое стоит над бездной. По мнению скульптора, люди будто запрограммированы на машинальные действия, и он намерен представить их такими, какими видит – поглощёнными Интернетом и технологиями, живущими в виртуальной реальности и забывающими о кипящей жизни за её пределами.

«Буду рад, если посетители узнают в моей экспозиции себя и постараются измениться. Ведь окружающий мир куда интересней социальных сетей», - констатирует собеседник.

Фото: личный архив Мамеда Рашидова