О шлемах армянских оккупантов и [короткой] памяти

Автор: Председатель Правления "Фонда Возрождения Карабаха" Рахман Гаджиев

Вот уже второй день подряд представители т.н. «либеральной» азербайджанской тусовки выражают недовольство открытием Парка военных трофеев в Баку.

Происходит это на фоне аналогичных причитаний в армянском сегменте социальных сетей, переполненных возмущенными сообщениями и проклятиями в наш адрес.

Удивительная синхронность, не правда ли?

Однако, если стенания наших соседей лично меня нисколько не удивляют, то причитания доморощенных «либералов» (немалая часть которых по иронии судьбы обосновалась за границей) не может не вызывать удивления.

Так и хочется спросить: вы за кого переживаете?

За тех, кто вспарывал животы нашим женщинам и старикам? И с чего вы решили, что забвение в данном случае лучше памяти?

В этом контексте хочу поделиться с вами некоторой информацией, которая, на мой взгляд, весьма уместна применительно к данной ситуации.

В предисловии к книге «Revival after the Great war», посвященной исследованию восстановления Европы после Первой мировой войны, исследователи Люк Верпо, Лин Энгелен, Райеш Хейник, Ян Шмидт, Питер Уйтенхов и Питер Верстрате отмечают, что, всякий раз говоря о «реконструкции» в послевоенную эпоху, следует помнить, что речь должна вестись не только о зданиях, но также и о людях, нарративах и событиях, которые могут быть познаны с помощью исторических исследований и использованы для формирования видения будущего.

По мнению авторов, «возрождение» (revival) это не просто восстановление (rebuild) и ремонт (repair), но и память (remember), и возможности для реформ (reform).

В данном посте мне хотелось бы подробно поговорить именно о роли «памяти», но, тем не менее, не могу, пусть и вкратце, не коснуться и других упомянутых элементов.

Что такое восстановление?

Подразумевается ли под этим термином исключительно воссоздание прежнего облика зданий и инфраструктуры, разрушенных войной?

Будь так, подобный подход означал бы отказ от использования всех возможностей, открывающихся (как бы это ни звучало странно) перед лицом колоссального поствоенного строительства.

Скажем, стоит ли строить на месте устаревшего, не соответствующего современным стандартам здания (будь то частный дом или школа) аналогичное строение или, быть может, имеет смысл воспользоваться данной возможностью, чтобы установить на освобожденных территориях новые современные стандарты?

Элементарный пример - в нашей сельской местности очень часто санитарные узлы (туалет, ванна и т.д.) располагались вне самого дома. Нередко в самой отдаленной части двора. Причина очень проста – санузел не соответствовал даже минимальным стандартам гигиены и представлял собой отвратительное место, которое хотелось держать на расстоянии от жилых помещений.

Если восстанавливать все в т.н. «первозданном виде», очевидно, придется строить аналогичные отхожие места, что, по сути своей, абсурд, принимая во внимание три десятка лет, минувших с момента оккупации территорий, и возможности по улучшению качества жизни местных жителей, имеющиеся сегодня.

В свое время в послевоенной Бельгии на вооружение была взята стратегия «создания хороших фермеров путем строительства лучших ферм» (Making Good Farmers by Making Better Farms). И это сработало. Как говорится, бытие определяет наше сознание.

В этом контексте месседжи Президента Ильхама Алиева о необходимости «импорта» в Карабах самых передовых стандартов (вспомните его слова об «умных селах» - smart villages) приобретают особый смысл.

Как привлечь потенциальных репатриантов на освобожденные территории, если не путем внедрения здесь наивысших стандартов качества жизни?

Кстати, внедрение новых, самых передовых, стандартов создает возможности и для их дальнейшего «реэкспорта» на остальную часть страны. По сути, Карабах может сыграть роль своего рода «аэродинамической трубы», в которой мы имеем возможность моделирования сценариев будущего с целью применения их впоследствии в масштабах всего Азербайджана.

Но достаточно ли лишь реконструкции, ремонта и реформ для возрождения территорий, пострадавших от разрушительных последствий войны?

Война не исчезает с подписанием перемирия. То, что она окончена, еще не означает, что ее в одночасье можно предать забвению.

Прошлое ложится тяжелым бременем на настоящее и будущее - оно ощущается в повседневной жизни, в т.ч. в работе, семейной жизни, образовании, досуге...

Нам ли этого не знать?

Долгие три десятка лет мы жили под бременем поражения, нанесенного нам в начале 90-х. Мы можем долго обсуждать его причины (большая их часть заключалась во внутренних проблемах нашей страны, парализованной распрями, борьбой за власть и преступной недееспособностью политической элиты того времени).

Однако от этого суть вопроса не изменится – азербайджанский народ понес серьезные потери, и заключались они не только в гибели тысяч солдат и мирных жителей. Колоссальный моральный и материальный ущерб был нанесен и тем, кто уцелел во время той войны.

Осень 2020 года стала новой страницей в истории нашего народа. Возможно, кому-то эти слова покажутся пафосными, но доблестная Азербайджанская армия во главе с Верховным Главнокомандующим Ильхамом Алиевым разрубила гордиев узел, положив конец многолетнему «комплексу проигравшего», с которым, хотим мы этого или нет, нам приходилось жить долгие десятилетия.

Но, тем не менее, актуальными остаются вопросы: как нам теперь жить в новых реалиях? Какую роль в формировании будущего может или даже должно играть наше прошлое? Как нам теперь его оценивать?

Это лишь часть вопросов, которые стоят перед нами. Другая дюжина не менее важных, я бы сказал, судьбоносных, вопросов заключается в том, каким должно быть наследие нашей победы для будущих поколений? Какой отпечаток наша победа наложит на отношения с побежденным (чего греха таить – враждебным) соседом?

Наш народ испытал немало горечи из-за своей короткой памяти. Мартовская резня 1918 года, события в Карабахе в начале 1920-х, депортация азербайджанцев с территории современной Армении и множество прочих трагичных страниц нашего прошлого не сразу стали для нас уроком. Советская цензура стремилась искоренить из нашей коллективной памяти воспоминания об этих трагичных страницах прошлого. Но неужели мы были неспособны сохранить их на семейном, общинном уровне? Как показало время, это оказалось для нас непростой задачей.

У нас очень короткая память, мы слишком быстро забываем все плохое, что с нами случается.

Быть может, в этом наше благородство. Но я также уверен, что «ПОМНИТЬ» - значит интерпретировать и рассказывать прошлое, чтобы осознать настоящее. А подобное осознание прошлого сквозь призму настоящего - лучший инструментарий для формирования будущего.

Практика поминовения, включая религиозные и гражданские церемонии, открытие памятников, а также творчество, искусство и образование способна влиять на индивидуальную и общественную идентичность, переосмысливая прошлое и формируя будущее.

Работая над одним интереснейшим проектом, который будет представлен общественности в самое ближайшее время, я обнаружил огромное количество (к сожалению, по большей части разрушенных) памятников, посвященных Великой Отечественной войне, практически в каждом из районов Карабаха.

Уверен, не меньше их было и на остальной территории Азербайджана. Почему советская власть уделяла столь серьезное внимание увековечиванию памяти победы в ВОВ? Попробуйте найти ответ на этот вопрос.

Если же не получится, обратитесь к истории Старого света. Можно начать со времен заключения Версальского мира, когда Европа, потрясенная ужасами Первой мировой войны, пыталась не просто зализать раны, но и найти новую, послевоенную идентичность (впрочем, для этого понадобилось пройти через еще одну катастрофическую войну).

Так, сразу после заключения мира по всей Европе стали появляться памятники, посвященные войне, – не только победителям, но и жертвам, оказавшим сопротивление оккупантам.

В отсутствие ресурсов, финансов и времени в Бельгии, очень сильно пострадавшей от немецкой оккупации, стали появляться т.н. временные памятники, сделанные из гипса, дерева и даже снега на деньги общин, практически без вмешательства государственных органов.

Подобный подход «снизу-вверх» позволил одновременно выплеснуть эмоции, а также положить основание процессу увековечивания памяти о войне. Часть временных памятников затем была превращена в постоянные, информация о них обрела своего рода бессмертие (превратившись в нарратив), а с появлением у государства ресурсов и времени был начат процесс создания полноценных мемориальных комплексов, посвященных той ужасной войне.

Народ, не помнящий своего прошлого, все равно, что человек, блуждающий в кромешной тьме.

Впрочем, память - это не только памятники. Это и культура, и образование.

В Британии после Первой мировой войны, спустя несколько лет относительного затишья, наблюдался всплеск числа постановок на военную тематику. Причем на сцене ставились не только новые, но и восстанавливались спектакли военных лет.

Если обратиться к примерам из настоящего, то перед глазами встают «Пианист» и «Список Шиндлера». Возможно, кто-то искренне скажет, что евреям не стоит бередить старые раны, снимая десятки, если не сотни, картин о Холокосте.

Однако эти события – часть ДНК не только еврейского народа, но и всей современной цивилизации. Увековечивание и постоянная актуализация этой темы дают надежду на осуждение подобных преступлений в будущем. К сожалению, Ходжалинский геноцид, события в Руанде и Сребренице, не говоря уже о разрушении Алеппо, Сараево и Агдама, свидетельствуют о том, что человечество все еще далеко от идеала.

Однако именно память об этих событиях способна стать фундаментом лучшего будущего. Одного физического восстановления разрушенных строений недостаточно.

Неслучайно военная тематика входила в обязательный курс обучения в государственных средних школах Бельгии после окончания Первой мировой войны. Здесь уместно отметить, что Бельгия – это далеко не Германия или Франция, где патриотическая (я бы даже сказал националистическая) повестка всегда играла определенную роль в общественной жизни. И, тем не менее, в этой маленькой стране, испытавшей на себе катастрофические последствия германской оккупации, было принято решение вплести в собственную идентичность память о тех трагических событиях.

Память – это то, что делает нас самими собой.

Ее нужно документировать и сохранять для будущих поколений. И если кому-то пара сотен шлемов оккупантов, представленных в Парке военных трофеев в Баку, кажется чрезмерной мерой, пусть так и будет.

Пусть посетят Губинский мемориальный комплекс геноцида. Полюбуются на черепа ни в чем не повинных людей, которых массово истребляли отцы и деды тех, чьи шлемы сегодня их так будоражат.

Наша победа – это не только радость, но и боль, и воспоминания о каждом, кто отдал за нее жизнь. Полгода, 30 или 100 лет тому назад. Мы должны помнить каждого. И если для этого понадобится воздвигнуть сотню монументов и музеев – так тому и быть.

А возмущающиеся могут хоть хором подпевать в унисон армянам. Это останется на их совести.