Нож за пазухой
Трудно представить, сколько исписано бумаги об армяно-азербайджанском, нагорно-карабахском конфликте, сколько подписано разного рода официальных документов, международных отчетов, справок, комментариев и т.д.
Только «воз», как видим, «и ныне там» — азербайджанская земля оккупирована, беженцы лишены возможности вернуться к родным очагам, жертвы и пролитая кровь остаются без возмездия.
Семнадцатилетний режим прекращения огня постоянно нарушается армянской стороной, переговорный процесс по мирному урегулированию конфликта также регулярно дезавуируется — то у бывшего президента Армении Роберта Кочаряна внутриполитические разборки за власть, то у нынешнего президента Армении Сержа Саргсяна живот заболит, то посредники по переговорам что-то напутают, как испорченный телефон в старом анекдоте.
Позиция Азербайджана в переговорном процессе всегда однозначна и абсолютно естественна — освобождение оккупированных территорий, возвращение беженцев, налаживание мирной жизни.
В принципе, за прошедшие годы противостояния армянская сторона, несмотря на «самоудовлетворяющие мантры о победе», уже прекрасно поняла, как пострадала сама Армения, превратившись в форпост, который по определению не может иметь ни собственной экономики, ни собственной политики. Армения, фактически исключенная и экономически, и политически из всех международных проектов, выглядит жалко и одиноко. Уже ставшая мифизированной, армянская диаспора из-за мирового финансового кризиса сейчас не в состоянии безвозмездно вливать денежные инвестиции в никак не развивающуюся экономически страну, что породило социальное недовольство, а главное, — безнадежное существование ее граждан, нравственно надломленных дилеммой войны за Карабах: земли оккупировали, а жить нормально не могут. Мировое сообщество не признает т.н. «НКР», более того, объявило Армению страной-агрессором, экономических перспектив никаких, массовая депрессия все больше и глубже пропитывает души армянских граждан, практически потерявших все причины для гордости за свою страну. Помнится, ранее нет-нет, да появлялись «мыльные пузыри», наподобие суперлекарства от СПИДа — арменикум, а теперь и этого нет.
Дело дошло до того, что в Национальном собрании Армении некоторым представителям правящей Республиканской партии Армении раздали вино грузинского производства, сообщает газета «Чоррорд инкнишханутюн», на бутылках которого по-английски было написано «Вардан Айвазян — 50». Депутат Айвазян решил сам себе преподнести подарок, и поскольку, видимо, армянское виноделие бесславно исчезло, просто заказал написать на винах грузинского производства свое имя, фамилию и возраст.
На сегодняшний день Армения де-факто интересна только посредникам по мирному урегулированию армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта, потому что им необходимо поддерживать мирный процесс, отчитываться перед международным сообществом и руководством, да и, к тому же, это ведь работа, за которую они получают заработную плату.
Собственно говоря, как раз некоторым посредникам порой и бывает выгоден, так называемый, статус-кво. Чтобы постараться объективно понять суть поведения таких посредников, обратимся к примеру бывших, ныне уже не действующих, но и на пенсии не оставшихся равнодушными миссионеров. Ярким примером, думается, вполне может стать Владимир Казимиров, бывший российский дипломат, а в девяностые годы, можно сказать, «главный посредник» по попыткам урегулирования армяно-азербайджанского конфликта, он был сопредседателем Минской группы ОБСЕ от России.
На первый взгляд, карьера Владимира Казимирова выглядит довольно солидно: в 1953 году окончил МГИМО, в 1953—1959 годах — сотрудник Посольства СССР в Венгрии, в 1962 году окончил Высшую дипломатическую школу МИД СССР, в 1959—1960 годах и в 1962—1963 годах — сотрудник центрального аппарата МИД СССР, в1963—1966 годах — первый секретарь Посольства СССР в Бразилии, в 1966—1971 гг. — на ответственной работе в центральном аппарате МИД СССР, в 1971—1975 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Коста-Рике, в 1975—1980 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Венесуэле и по совместительству — в Тринидаде и Тобаго, в 1980—1981 годах — заместитель заведующего, а с 1981 года — заведующий I Латиноамериканским отделом МИД СССР, в 1987—1990 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Анголе, в июле 1996 года был назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Республике Коста-Рика и Республике Гватемала по совместительству. 14 октября 1999 года освобожден от должности в связи с уходом на пенсию.
Глядя на такой послужной список, можно подумать, что да, это опытный специалист своего дела и как «мастер дипломатии» вполне давно мог бы продвинуть ситуацию в армяно-азербайджанском конфликте к урегулированию. Мог бы, но не смог… Думается, что не смог потому, что истинные цели данного дипломата были совсем другими, далекими от дипломатии, а методы и принципы его работы можно вполне изучить хотя бы на некоторых примерах его деятельности в других странах. Начнем с его первого места работы в дипломатическом ранге — Венгрии, в консульстве в городе Дебрецен. Там он проработал всего три дня, когда по указанию тогдашнего советника Посольства СССР в Венгрии Юрия Андропова, который стал вскоре послом, его перебросили из второго по величине города Венгрии в Будапешт, где Казимиров приступил уже к практической работе.
Будапештская осень 1956 года прославилась на весь мир венгерским восстанием 23 октября — 9 ноября против просоветского режима, которое было жестоко подавлено военной силой советских войск.
Имре Надь, Председатель Верховного Совета Венгерской Народной республики, тогда выступал по радио: «Сегодня рано утром советские войска атаковали нашу страну с целью свергнуть законное демократическое правительство Венгрии. Наша армия ведет бои. Все члены правительства остаются на своих местах».
Однако советскими войсками безо всякой дипломатии были захвачены основные объекты в Будапеште. Отряды «Венгерской национальной гвардии» и отдельные армейские подразделения безрезультатно попытались оказать сопротивление советским войскам, которые наносили артиллерийские удары по очагам сопротивления и проводили последующие зачистки силами пехоты при поддержке танков. Основными центрами сопротивления стали пригороды Будапешта, где местные советы сумели возглавить более или менее организованное сопротивление. Эти районы города подверглись самым массированным артобстрелам советских войск.
В интервью газете «Трибуна» 10 февраля 2005 года на вопрос журналиста, что вряд ли эта обстановка была самой подходящей для становления молодого дипломата, Владимир Казимиров отвечает: «Наоборот, эта обстановка позволила быстро освободиться от ложных взглядов на работу дипломата. Как только 23 октября начались антиправительственные выступления в Будапеште, нескольким сотрудникам посольства пришлось изучать ситуацию не по сообщениям газет и информагентств, а что называется в «поле». По распоряжению нашего посла Юрия Владимировича Андропова несколько изучавших венгерский язык молодых дипломатов, среди них и я, немало часов провели в толпе участников демонстраций, настроенных бурно, а иногда и агрессивно. Кто-то давал информацию, будто манифестанты уже расходятся, а все было с точностью до наоборот. Днем еще раздавались призывы перестроить отношения с нашей страной, не учить русский язык и т.п., а к вечеру лозунги становились все радикальнее. К десяти вечера на наших глазах был низвергнут огромный памятник Сталину. О нарастании накала на улицах мы и докладывали послу. Так что обстановка вынуждала заниматься и совсем не традиционными делами».
Удивительно, но факт — в это же самое время пресс-атташе Посольства СССР в Венгрии являлся тогда молодой Владимир Крючков, будущий председатель КГБ СССР (1988—1991 гг.), который пишет в своих воспоминаниях: «Задача по разгрому контрреволюции и наведению порядка в других городах и районах на территории Венгрии была возложена также и на генерала А.Бабаджаняна, командующего 8-й механизированной армией». Естественно, что командующие советского военного контингента должны были сотрудничать с посольством для уточнения и выполнения своих задач, а поскольку штаб восьмой армии находился тоже, как и советское консульство, где числился Казимиров, в Дебрецене, нет сомнений, что именно там они с Бабаджаняном и подружились.
Вот, оказывается, откуда Владимир Казимиров впервые услышал, что Нагорный Карабах — это «историческая армянская земля», ведь генерал Амазасп Бабаджанян, армянин по национальности, родился, как пишется в его биографии, в «Нижнем Карабахе», а именно — в селе Чардахлы Шамкирского района Азербайджана, где сельчане называли его «каллягез — отчаянным до сумасшествия».
Любопытны воспоминания руководителя общины Юрия Манасяна, опубликованные в армянских СМИ: «Чардахлы издавна было армянским селом, и мы, и наши предки жили в окружении турок. Жили патриархально, замкнуто. Бабушка рассказывала, что турки нападали на наше село постоянно. Окрестности деревни до революции были окружены окопами. На высокой горе стоял каменный крест — хачкар. В деревне был культ оружия, в каждом доме были старинные ружья, шашки, сабли… Про Амазаспа Бабаджаняна в селе говорили, что он сначала бьет, потом «здравствуй» говорит».
Там же опубликованы и воспоминания учителя села Арустама Карапетяна: «Дед мне рассказывал, что Бабаджанян вообще очень дерзким был, обиду не прощал. Однажды на уроке, когда учитель его незаслуженно обидел, он выхватил из сумки… маузер. Оружие у мальчишки из рук выбили, тогда ученик с учителем едва не подрались, их чудом разняли. Подростком Бабаджанян ушел из школы, за плечами у него было только пять классов образования. Спустя годы, приписав себе в документах год, он поступил в Закавказскую военно-пехотную школу. Амазасп был небольшого роста, и в училище его стали звать «Чуто» — «Малыш».
О его жестокости ходили легенды. Однажды в Венгрии в кабак, где собрались местные, он подкатил на танке, пробил стволом окно и, не раздумывая, выстрелил. На шее у него крепилась трубка, мы знали, что в 56-м во время подавления восстания в Будапеште ему перебило осколком трахею. О непредсказуемости генерала, ставшего потом маршалом, ходили легенды. Когда он командовал войсками Одесского военного округа, после обильного застолья на истребителе-спарке пересек границу Турции, как рассказывал Ваграм Карапетян, в наушниках звучало: «Товарищ командующий, вы нарушили государственную границу!», а Бабаджанян, сделав еще несколько кругов над чужой территорией, повернул обратно. Со стороны Турции последовал официальный протест, маршал отделался 18 сутками домашнего ареста».
Для полноты картины о чертах характера Бабаджаняна приведем цитату из книги «Танки и люди. Дневник главного конструктора», главного конструктора систем вооружения СССР А.А.Морозова: «26.06.71. Бабаджанян обещал сегодня с утра быть на заводе. Для этого Шкурко, Подрезов и Кузьмин остались в Харькове. Утром он не приехал и даже не позвонил по телефону. Все прождали напрасно! Это образец нетактичности, если не сказать больше — прямой вызов заместителю министра МОП Евгению Павловичу Шкурко, не говоря уже о руководстве завода. Прав был Соич, когда он на полигоне сказал Бабаджаняну в глаза: «Ты хоть и маршал, но хам!» Абсолютно правильно!»
Тогда, в 1956 году в Венгрии, в результате действий советских войск сопротивление граждан было сломлено не только в венгерской столице, но и на всей территории страны. Погибли около трех тысяч венгров, раненых было более тринадцати тысяч. Венгры в массовом порядке эмигрировали — страну покинули почти 200.000 человек, для которых в Австрии пришлось создать лагеря беженцев в Трайскирхене и Граце. Сразу же после подавления восстания начались массовые аресты, Имре Надь, лидер восстания, был повешен 16 июня 1958 г. Всего были казнены, по отдельным оценкам, около 350 человек, около 26.000 человек подверглись судебному преследованию, из них 13.000 приговорены к различным срокам заключения, 846 из них были отправлены в тюрьмы в СССР.
Вот такие «дипломатические университеты» проходил Владимир Казимиров. Известный тележурналист Николай Сванидзе в одной из своих передач задает вопросы Казимирову о его работе с Юрием Андроповым в Венгрии и как повлияли венгерские события на становление карьеры его и Юрия Андропова. В.Казимиров отвечал, что «Юрий Владимирович заранее информировал Москву о нарастании напряженности в Будапеште и в Венгрии в целом. Он настаивал на вводе войск, на применении вооруженной силы со стороны советской группировки войск для подавления восстания». Далее В.Казимиров высказался о своем пиетете к Ю.Андропову как к своему учителю и признал, что, конечно, такие события не могли не повлиять на его психологию и представления о мире. Говоря об Андропове, он подтвердил, что эти события наложили сильнейший отпечаток на его личность, в частности, сформировали его особую настороженность в отношении политических кризисов в социалистических странах и в СССР.
Известный академик Г.Арбатов назвал это «венгерским» психологическим комплексом, который во многом определил характер Андропова и его команды. Участие в подавлении мятежа в Венгрии, бесспорно, было учтено при переводе Андропова в органы госбезопасности СССР.
Как тесен мир! Но в 1956 году в Венгрии, именно во время восстания против советского режима и в момент его кровавого подавления, в составе советского посольства находился еще один молодой человек, который позже оказался накрепко связан с историей армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта — Аркадий Вольский!
В книге «Гильотина для бесов», 2000 года издания, автор Роман Перин пишет: «Подручным Андропова в КГБ некоторое время был Аркадий Вольский, имеющий ныне израильское гражданство. Интересно то, что он был «завсегдатаем» всех самых горячих точек. Вот как он сам это объясняет в интервью газете «Комсомольская правда» от 22.08.95: «...Жизнь у меня как-то так складывалась. В 56-м с вводом войск попал в Венгрию, а в августе 68-го оказался в Чехословакии. Потом два года в Карабахе. А на Чечню меня поставили в мое отсутствие, я был в командировке. Черт знает, почему поставили!»
«Действительно, — продолжает Роман Перин — только черт и знает причину важности персоны Вольского, этого загадочного «человека без портфеля», но влиявшего на политику огромного государства».
12 января 1989 года по решению советского правительства в НКАО впервые в СССР было введено прямое управление с образованием Комитета особого управления Нагорно-Карабахской автономной областью под председательством Аркадия Вольского. Его роль в годы армянской агрессии против азербайджанцев трудно недооценить. В Армении до сих пор оплакивают его кончину, всячески превознося и благодаря его за откровенно проармянскую позицию, за то, что он «внес большой вклад в дело возрождения Нагорного Карабаха с самых первых дней его пребывания на карабахской земле», и он даже был избран депутатом Верховного совета СССР от Армении по Нагорному Карабаху.
Случайные ли это совпадения, что судьба собрала этих людей в советском посольстве в Венгрии в те страшные события или нет, вероятно, мы узнаем не скоро, если узнаем вообще… Однако, несомненно, тот первый «дипломатический» опыт оставил свой черный след в их душах и судьбах.
И уже совсем по-другому выглядит дальнейшая карьера Владимира Казимирова, этого воинствующего посланника под дипломатическим прикрытием. К примеру, в 1963—1966 годах В.Казимиров работает первым секретарем Посольства СССР в Бразилии.
С 1945 по 1964 годы страна развивалась по демократическому пути, но вдруг в 1964 году произошел военный переворот, причем, по случайному совпадению оружие мятежников было сплошь советского производства.
Эта прекрасная, самая большая по территории и населению страна Южной Америки стала объектом настойчивой, в широком масштабе, коммунистической «обработки», исходящей из Москвы и подручной ей Кубы. Коммyнистическая пропаганда, подкрепляемая огромными денежными суммами из Московского кошелька, беспрепятственно проникала едва ли не во все поры государственной, особенно хозяйственной и экономической, жизни страны и разрушала ее. Когда международная общественность выразила протесты СССР за поставки оружия, тогда Советы предприняли обходной маневр, и в Бразилии появилось оружие чехословацкого производства, которым Кастро снабжал через бразильские северо-восточные порты коммунистические ячейки и организации. Во внутренних провинциях западных штатов Бразилии формировались и вооружались коммунистические группы для захвата власти на местах. «Вождь» коммунистической (нелегальной) партии Карлос Престес периодически ездил в Москву и получал инструкции от Хрущева.
Стоит ли сомневаться в роли советского посольства в Бразилии в создании такой ситуации вообще, и в непосредственной работе его сотрудников в частности?!
Разумеется, Владимир Казимиров, представляя интересы своего государства за его границами, преданно служил своей родине, что, конечно же, является само по себе достойным уважения. Только вот работа некоторых представителей СССР в странах пребывания почему-то почти всегда была связана с вооруженными восстаниями и кровопролитием.
В 1987 году Владимир Казимиров был назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Анголе. В экономическом плане эта страна была очень привлекательна для СССР. Ангола — настоящий африканский «Клондайк» с богатейшими залежами высококачественной нефти, алмазов, урана, молибдена. Обширные плантации кофе, леса красного и черного дерева, богатые рыбные запасы. В ангольском секторе Атлантики в то время работала целая флотилия советских рыболовных судов, которые вылавливали сотни тысяч тонн рыбы ежегодно.
В марте 1961 г. в Анголе началась гражданская война. Противостояние осуществлялось на трех уровнях — национальном (МПЛА — УНИТА), региональном (НРА — ЮАР) и глобальном (США — СССР и их союзники).
Еще в конце семидесятых годов воздушными и морскими путями из СССР, Югославии и ГДР в Луанду направлялись боевая техника, вооружение, снаряжение, продовольствие и медикаменты. Военное имущество доставлялось и самолетами военно-транспортной авиации. К ангольским берегам прибыли также боевые корабли ВМФ СССР. В 1976 году СССР поставил в Анголу значительное количество вертолетов, самолетов, танков, бронетранспортеров и стрелкового вооружения. Ангольской стороне были переданы также установки залпового огня, артиллерийские орудия и минометы, противотанковые ракеты и другое вооружение, в Анголе побывали одиннадцать тысяч советских военных специалистов.
По воспоминаниям очевидцев, период с 1987 по 1988 гг. был самым кровавым в истории гражданской войны в Анголе и самым противоречивым периодом советско-ангольского сотрудничества. На фоне нестабильной внутриполитической обстановки в СССР, сворачивания, а по сути краха, прежних связей со странами соцлагеря советские военные советники и специалисты продолжали присутствовать в этой африканской стране.
«Мы жили одной семьей. Работали и отдыхали вместе. Проводили культурные мероприятия с семьями наших сотрудников, старались помогать им. Может, сейчас не модно об этом говорить, но у нас был сильный партком, который брал на себя львиную долю этой работы. Большую поддержку нам оказывали посольство во главе с послом В.Казимировым, военный атташат. Хочу особенно поблагодарить жен офицеров и дипломатов. Спасибо им за то, что выдержали в сложных условиях и помогали нам делать свою работу», — пишет в своих воспоминаниях А.Меликянц, полковник в отставке, ветеран войны в Анголе.
Количество жертв гражданской войны в Анголе до сих пор точно неизвестно. По разным источникам, от миллиона до полутора миллионов человек.
20 ноября 1994 года в столице Замбии — Лусаке — между правительством Анголы и руководством УНИТА был подписан итоговый протокол о мирном урегулировании конфликта в стране. Этому событию предшествовали вывод кубинского воинского контингента и закрытие советской военной миссии.
Так что, появление Владимира Казимирова в очередной «горячей» точке — в Нагорном Карабахе, — как приходится делать вывод, вполне закономерно — ну любит он, где погорячее… Как он сам пишет в своих воспоминаниях, «мне пришлось заниматься урегулированием нагорно-карабахского конфликта сравнительно недолго, с 1992-го по 1996 год, но в самый разгар войны, и с тех пор невольно следить за дальнейшим ходом событий».
Владимир Казимиров, несмотря на его добродушную внешность, человек изощренный в политике, прокопченный дымом пожарищ Венгрии, Бразилии, Анголы, Карабаха и явный, как говорили ранее, в душе «военный ястреб», только с камуфляжной раскраской под «народную дипломатию». Он, конечно, более образован и умнее, вернее, хитрее Владимира Ступишина, первого российского посла в Армении, назначенного туда в 1992 году, но открыто признающего в своих воспоминаниях, что «…я еще с 1988 года знал, что Карабах — это исконная армянская земля». К слову сказать, книга этих антиазербайджанских воспоминаний издана при поддержке Самвела Казаряна, члена редакционной коллегии армянской газеты «Ноев ковчег», о чем Ступишин в книге официально благодарит Казаряна.
Невольно задумываешься, как все эти люди — Аркадий Вольский, Владимир Казимиров, и т.д. под видом миротворцев приезжали, прилетали, с самых высоких трибун учили азербайджанский народ терпению и дружелюбию, а сами в этот момент держали, простите, нож, как говорится, за пазухой.
Ныне Владимир Казимиров явно от скуки или для поддержания своего личного пенсионного фонда состоит на службе у армянского госагитпропа, где под видом «нейтрального», но с извращенным цинизмом комментирует в проармянских СМИ переговорный процесс по мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта. И особенно чувствуется, как болезненно, с налетом затаенной личной мести Казимиров пытается уничижить любой успех Азербайджанской Республики, будь это дипломатия, политика, или экономика. Ведь это — единственная страна, где он «обломался» в своей такой яркой прежде дипломатической карьере.
Грустно все это, Владимир Николаевич, грустно…
Татьяна ЧАЛАДЗЕ,
заслуженный журналист Азербайджанской Республики
