Азербайджан, осень 2005 года: первый крах оранжевой революции
И вновь о статье «Союз меча и орала», вернее о событиях данных нам в опыте сознания. Статья была изложена в концентрированном и политически вывереннном виде. Краткость, диктуемая заданным объемом, оставила за пределами текста темы, контурно обозначенные ее автором.
Есть необходимость продолжить разговор, потому что события 2003 и 2005 годов, преломленные в нашем сознании, могут управлять будущим. Это будущее имеет свой хронотоп, – выборы президента в Азербайджане в 2008 году.
Опыт электоральной кампании 2003 и, в особенности 2005 года, обогатил наше представление. Это была текущая история, давшая пищу для размышлений не лишенных поучительности. В частности, пришло четкое понимание того, что вопрос о методах, средствах достижения цели никогда не бывает праздным.
К весне 2005 года, в Грузии, Украине и Киргизии состоялись «постановочные революции». В ходе этих революций властью овладели сторонники якобы демократических реформ, а по сути проводники либерального варианта глобализации в угоду могущественным акторам мировой политики. Как итог на постсоветском пространстве сложилась принципиально новая политическая явь. «Карпатская декларация» 10 января 2005 года Ющенко и Саакашвили, обещавшая поддержку революциям в бывших советских республиках, знаменовала новый этап социотрясения. «Бархатные революции» в Восточной Европе 1989 года переместились на территорию бывшего СССР.
В арсенале современной политики есть немало того, что называется «параполитикой», - непрозрачными замыслами и связями внутри политического процесса. Оранжевые революции были заточены против «авторитаризма» и «коррупции», - так их подавали, ярко расцвечивая идеи и лозунги «демократии». Но в реальности они замышлялись как средство радикального слома постсоветской некоммунистической системы и ликвидации ее человеческого капитала - класса профессиональных управленцев. Этот класс, уничижительно именуемый «бюрократией», является проектантом и творцом модернизации на постсоветском пространстве. Сегодня он составляет остов правящих элит в России, Украине, Белоруссии, в среднеазиатских государствах...
В этой характеристике элит кроется ответ на вопрос: зачем понадобились оранжевые революции в СНГовье? Оказывается транзит в «демократию» и «рынок» подразумевал и смену элит – от посткоммунистических к оголтело антикоммунистическим. Двуединая стратегия Запада подразумевала рыночную трансформацию путем мягкого давления на постсоветскую бюрократию и замену ее своми выращенными политиками через выборы. Но практика поддержки реформ, и планируемой смены элит обнаружила незапланированные сложности. К концу 90-х годов выяснилось, что народы СНГ с иной, чем на Западе социокультурной природой, сплотились вокруг своих элит. «Бывшая партийно-советская бюрократия», демонстрируя новаторство, культурную память и завидный опыт, отбросила радикальную оппозицию на обочину политики.
В странах СНГ, за исключением Армении и стран Балтии оформились реформаторские элиты «со зрелой государственной мыслью и твердой государственной волей» (А. Столыпин). После назначения премьером Е. Примакова и затем избрания В. Путина ситуация в СНГ обрела катастрофические очертания. Сбылось пророчество Н. Бердяева: «Разнокачественные состояния народа невыразимы ни в какой [стандартной] демократии».
Какова мировоззренческая природа правящего политического класса в странах СНГ? Этот класс несет в себе присущие элите бывшего «второго мира» прогрессистские соображения насчет будущего своих стран. В частности будущее представляется как гармоничное развитие модернизированных обществ – из индустриализма второй технической революции в неоиндустриализм и постиндустриализм. Эти настроения элит были осознаны на Западе как опасные, чреватые, едва ли не реваншизмом. Отсюда вывод - необходимы аккуратные революции, они не должны вовлекать в движение широкие массы. Надо обходится силами масс-медийных публицистов, партфункционеров и кулачных бойцов с цветочками в руках.
Год 2005-ый в Азербайджане рассматривался как год решающего наступления, – скажем не обинуясь, - на Азербайджанское суверенное государство. В оптимистическом раскладе получалось, что 1) наличествуют сложности экономического характера, 2) существует сетевая «демократическая» оппозиция, эксплуатирующая издержки реформ, 3) в ходе приватизации народились скрытые враги самой идеи государства-модернизатора – клиенталистские группы, внешне лояльные власти, но, по сути желающие подчинить ее корпоративным интересам. Поистине волки антигосударственной интриги.
Неоспоримый и трагичный факт: в азербайджанском обществе наличествует две разноориентированные политические силы. Радикальная оппозиция имеет свой проект «правильного» будущего, который она рисует в закрытых заказных текстах, ее интеллектуалы получают гранты и пишут под идею либеральной глобализации. На публике модернизация, подмененная вестернизацией выставляется как логическая неизбежность, как естественный порядок вещей. Эта пропаганда несет в себеcкрытое концептуальное ядро – опорочить иерархию ценностей на примате государственной власти. Эта пропаганда паразитирует на институциональной слабости демократии в Азербайджане, – на фактах экономической коррупции, «забывая» о том, что сама оппозиция есть образец политической коррумпированности, тотальной продажности.
После президентских выборов 2003 года власть в очередной раз подтвердила, что государство было, есть и будет главным инициатором политических процессов в Азербайджане. Оппозиция, впервые за время своей борьбы, сделала ставку на дробление политической воли правящей элиты. Однако планировщики недоучли тот факт, что уход Гейдара Алиева не означал развала, выстроенной им системы властвования. Остались люди, обладающие колоссальным опытом государственного управления. Это обстоятельство позволило им освоить новые приемы менеджмента в новой ситуации модернизации страны, – демократического транзита.
В 2005 году история повторилась, но под ярким светом оранжевой перспективы. Весь дух этой искусственной смуты был тягостен и отвратителен. Он вызывал отвращение узнаваемостью стандартных приемов разворачивания «революции» по пособию Джина Шарпа. Кто не помнит этой «картины мира», созданной оранжевой клиентелой. В ней, как на коллаже, поместились факты сознания и факты действительности и они давали обильную пищу для умозаключений. Что же фиксировалось? - Хитрая подмена свободы нации на свободу личности несвободной нации; тираническая привычка обо всем судить по мерке своего собственного сознания; полуграмотные и заносчивые активисты, наспех обученные в оранжевых центрах; люди ширмы с сильной волей, но скудного политического разумения; публичная демонстрация доктринального невежества, политической неискренности и просто бытовой подлости. Выборы 2005 года должны были стать выборами без выбора: ставка делалась на насилие и предательство.
К осени сложилась ситуация, когда вопрос о государственной безопасности перешел из разряда гипотез в плоскость реальной политики. В считанные дни произошел стремительный переход в конфронтацию по абсолютно всем направлениям. Но, увы, трескучий провал. Одни были удержаны, другие вразумлены, третьи задержаны. Крах оранжевой оппозиции стал ответом на вопрос: на каком уровне организационной и идеологической бездарности они находятся?
История парламентских выборов 2005 года должна войти в учебники политологии как хрестоматийный образец кризисного Решения, - динамичного, комплексного, выверенного и победоносного. Впервые на постсоветском пространстве оранжевая революция крахнула. Провалилась технология удачно обкатанная в ряде постсоветских стран.
Есть «печальная выгода тревожных времен», «они отнимают у людей спокойствие и довольство и взамен того дают опыт и идеи» (В. Ключевский). Опыт подсказывает: будет второе издание, – «последний и решающий бой». Вот почему реалистичным будет сказать: в 2005 году произошел первый крах оранжевой революции.
Талят Алигейдар
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
