Россияне постепенно признают, что день России - праздник
12 июня россияне отмечают День России – свой главный государственный праздник. Ему совсем мало лет - он только 1994 года рождения.
Первоначальное название было чересчур громоздким - День принятия декларации о государственном суверенитете России. И не только громоздким, но и вызывающим у многих недоумение, раздражение, даже злобу.
Тема конца истории Советского Союза всегда была чрезвычайно болезненной. Впрочем, остается такой и по сей день. Для многих суверенитет России, который она объявила в 1990 году, явился ключевым звеном в цепи революционных преобразований, сопровождавших распад СССР. Что празднуем, спрашивали они - конец великого государства? Хаос, беспредел, жутчайший кризис экономики и всей социальной сферы в 90-е, которыми обернулся этот суверенитет? А разве мы до этого жили не в суверенном государстве?
Словом, праздник приживался с трудом. Но постепенно он укореняется в сознании россиян как настоящий государственный праздник. Что неудивительно – страна сейчас на подъеме, во всех смыслах этого слова. Поэтому неуклонно растет число граждан, которые знают, как называется праздник: если в 2003 г. их было немногим больше трети (38%), то, по данным последнего опроса, они сегодня составляют большинство - 55%.
Далее, за последние 4 года в два раза (с 12 до 25%) выросла доля людей, которые воспринимают 12 июня именно как праздник. А доля тех, для кого это вовсе не праздник, а просто дополнительный выходной, удачно подоспевший к дачному сезону, постепенно снижается, хотя таких по-прежнему большинство – 58% (хотя в 2004 г. было 72%).
Президент Борис Ельцин в 1998 году попробовал раз и навсегда прекратить кривотолки вокруг 12 июня и издал Указ, по которому этот праздник стал именоваться Днем России. И тогда все стало на место, как бы поднявшись выше технической, по сути, даты - дня образования новой Российской Федерации.
В период острой политической борьбы в 90-е годы смысл этого праздника намеренно искажался. Тогда Декларация о суверенитете была принята абсолютным большинством съезда народных депутатов РСФСР – за нее голосовали и демократы, и коммунисты. Потому что в Декларации было написано, что РСФСР видит себя в составе обновленного Союза ССР, что сохраняется гражданство СССР, Конституция СССР, устанавливаются лишь новые принципы распределения полномочий между Россией и Союзом. Речь шла только лишь о делегировании полномочий. Т.е. ни слова о независимости, ни слова о выходе из СССР в этом документе не было. Поэтому и противников были единицы – тяжело было решиться проголосовать против суверенитета России. Избиратели, требовавшие перемен, могли не понять.
В то время имелся такой вариант трансформации СССР, при котором республики, оставаясь в его составе, забирали у Центра часть полномочий. Вариант, который перечеркнул августовский путч 1991 года – попытка консерваторов в руководстве страны остановить объективный ход истории.
Собственно говоря, трансформация не противоречила позиции тогдашнего руководства Союза: о суверенитете на съезде первыми заговорили именно представители высшей коммунистической партноменклатуры – председатель Совмина РСФСР Власов и член Политбюро Воротников. Другое дело, что здесь было больше политической игры, политической интриги, но слово-то «суверенитет» было произнесено.
К тому моменту декларации о суверенитете были уже приняты в Грузии, Литве, Эстонии, Латвии. После России они были вскоре приняты в Узбекистане, Молдавии, Украине, Белоруссии. Гигант – Советский Союз – начинал заметно шататься. Однако один из законодательных актов парламента и был всего лишь Декларацией, не очень замеченной публикой. Для россиян в те дни практически ничего не изменилось. Предстояли еще долгие и трудные месяцы борьбы за возрождение и становление новой России – уверенной в себе, сильной и процветающей. Здесь памятных дат вроде бы нет, есть только результат.
Андрей Вавра, политический обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
