Переговоры ЕС-Россия – бег с препятствиями
За три дня до начала саммита Россия-ЕС в сибирском городе с трудным для иностранца названием Ханты-Мансийск, российский президент Дмитрий Медведев дал интервью информационному агентству Рейтер.
В интервью немало интересного, но мне для начала хотелось бы привести ответ президента на вопрос о приоритетах России. По его мнению, «основной приоритет на сегодняшний день – это продвижение по тем направлениям, которые мы … уже определили»; «это ежедневная повестка дня, ткань наших отношений»; «мы этим занимаемся ежедневно, и здесь гораздо больше позитива, чем проблем».
Вся соль – в последних словах. Президент напомнил о том, что подчас игнорируют политики и эксперты, пишущие о кризисе или стагнации отношений между Россией и ЕС. Действительно, экономические, политические и общественные, научные, образовательные и культурные связи между Россией и расположенными к Западу от нее европейскими государствами никогда не были столь интенсивными, плотными, разносторонними и динамичными, как в настоящее время. Никогда за последние три века, а заглядывать дальше нет никакого резона. Россию и ЕС связывает высокая степень взаимозависимости в двух важнейших областях жизни – экономике и безопасности (во всех нынешних смыслах этого слова). В перспективе 15-20 лет их взаимозависимость не уменьшится, а, скорее всего, возрастет.
Все, что сделано, – это итог совместных усилий государств-членов ЕС и России, предпринятых в соответствии с Соглашением о партнерстве и сотрудничестве (СПС), подписанном ими в 1994 году и завершившем свое действие в ноябре 2007 года. Теперь партнерам предстоит подготовить новое соглашение, и роль саммита в Ханты-Мансийске состоит в том, что он дал старт переговорам по поводу этого соглашения.
Решение принято, шампанское выпито, но судьба переговоров не предсказуема. По словам г-жи Бениты Вальднер-Ферреро, члена Европейской Комиссии и участницы саммита, они будут трудными и длительными. Если прибегнуть к столь популярной ныне спортивной терминологии, переговоры можно уподобить бегу с препятствиями, где нет ни установленной дистанции, ни фиксированного времени бега, ни места финиша.
И все-таки у обоих партнеров нет какой-либо позитивной альтернативы новому соглашению. Оба партнера одинаково нуждаются в юридическом документе, который должен отразить огромные изменения, происшедшие в России, в ЕС, в мировой политике и экономике. Они нуждаются в документе, который впитает в себя новые направления, формы и масштабы их взаимодействия. Решающим фактором успеха будет политическая воля участников переговоров и их готовность к компромиссам.
Без компромиссов не состоялся бы Евросоюз в его нынешнем виде, не было бы ни единого внутреннего рынка, ни евро, не было бы превращения ЕС-шестерки в ЕС-27. Ни Москва, ни Брюссель пока не были готовы идти навстречу друг другу в той мере, в какой это необходимо. Может быть, официальное заявление о начале переговоров означает и готовность к поиску таких компромиссов. Во всяком случае, впечатляет то, что первый раунд переговоров начнется в Брюсселе 4 июля, через неделю после саммита. Видимо, принято и предложение российского президента подготовить базовое соглашение в виде рамочного документа, не перегружая его деталями, которые будут конкретизированы в последующих специализированных соглашениях, посвященных отдельным направлениям сотрудничества между Россией и ЕС. Если это так, то в базовом соглашении будут изложены принципы и цели стратегического партнерства, основное содержание и задачи строительства четырех «общих пространств» (экономического, внутренней безопасности, внешней безопасности, науки и образования, включая культурные аспекты) на основе принятых в 2005 году «дорожных карт». Несомненно, в рамочное соглашение войдет также раздел об институтах, обеспечивающих эффективность сотрудничества между Россией и ЕС.
Что касается будущих специализированных соглашений, то в Москве и Брюсселе некоторые варианты уже назывались, прежде всего, об энергетическом сотрудничестве, а также по науке и технологии, торговле и инвестициям (после вступления России в ВТО), о переходе к безвизовому режиму между Россией и ЕС и т.д. Не исключено, что некоторые секторальные соглашения будут готовиться параллельно с базовым документом, однако в целом создание комплекса таких документов будет следующим этапом формирования новой политико-правовой базы стратегического партнерства России и ЕС.
Начинающиеся переговоры будут сложными, так как они, несомненно, затронут три вопроса, по которым взгляды Москвы и Брюсселя резко расходятся. Во-первых, в последние годы в странах ЕС и в его институтах осуждаются некоторые важные аспекты внутренней политики российских властей, интерпретируемые как отход от основных ценностей и принципов демократии, положенных в основу СПС. В общем, такую же оценку действиям властей дают оппозиционные партии и правозащитные организации в самой России. Но позиция российской делегации на переговорах, скорее всего, будет соответствовать подходу, который был недавно сформулирован министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым. Россия, заявил он, вступила на путь глубочайших и мирно осуществляемых преобразований; она будет продвигаться «в рамках универсальных демократических ценностей», однако «собственным, а не навязанным извне путем, уважая и сохраняя свои вековые традиции». Следует подчеркнуть, что и нынешний российский президент и его предшественник Владимир Путин являются сторонниками открытого общественного диалога Россия-ЕС по этому кругу проблем. Но в Москве возражают против того, чтобы развитие сотрудничества ставилось в зависимость от того, как оценивают в ЕС сложный и подчас противоречивый процесс развития гражданского общества и демократических институтов в России. Предстоящий раунд переговоров покажет, найдут ли его участники путь к взаимопониманию в этой сфере отношений.
Во-вторых, сложнейшей темой переговоров будут проблемы создания общего энергетического рынка и обеспечения равной энергетической безопасности в Европе. Пока энергетические стратегии, на которых настаивают Москва и Брюссель, носят взаимоисключающий характер. Ситуация осложняется тем, что фактически у Евросоюза нет единой концепции, и стратегия, предлагаемая Европейской Комиссией, отвергается многими государствами-членами ЕС, в том числе Германией, Францией, Италией и т.д. Автор данной статьи не является специалистом в вопросах энергетики. Но для начала представляется разумным шагом к сближению позиций закрепление в новом базовом соглашении равного права стран-производителей и стран-потребителей осуществлять политику географической диверсификации направлений экспорта/импорта нефти и газа, а также путей их транспортировки.
В-третьих, одно из наиболее острых политических противоречий между Россией и ЕС возникло в европейском и закавказском регионах СНГ. В сущности, они выступают как конкуренты в борьбе за экономическое и политическое влияние в расположенных здесь странах. Москва и Брюссель по-разному оценивают внутриполитическую ситуацию в Украине, Беларуси и Грузии. Резко расходятся их взгляды на методы урегулирования «замороженных конфликтов»: Приднестровье в Молдавии, Абхазия и Южная Осетия в Грузии, армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха. С этой точки зрения, одним из позитивных итогов состоявшегося саммита можно считать то, что его участники договорились сохранять существующие форматы решения замороженных конфликтов. Российский министр С.Лавров заявил, что Россия не возражает против более активного участия ЕС в решении этих конфликтов.
В целом, встреча в Ханты-Мансийске оказалась, пожалуй, самым плодотворным саммитом Россия-ЕС за последние три года. Но обоснованность такой оценки подтвердят или опровергнут итоги первого раунда переговоров в Брюсселе.
Юрий Борко
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
