Кавказ в Женеве: зачем приезжали, генацвале?
ООН, ЕС, ОБСЕ, США, Россия, Грузия, Абхазия и Южная Осетия, в течение целых двух дней терпели один другого по отдельности и группами на втором раунде международной конференции по стабильности и безопасности на Кавказе 18-19 ноября.
Договорились провести третий раунд консультаций 17-18 декабря в Женеве. Это – уже большой прогресс. Первый раунд 15 октября так и не начался, поскольку грузины не хотели видеть осетинскую и абхазскую делегации, а абхазы и осетины не хотели, чтобы все остальные виделись без них. Теперь вышеперечисленные «большие аббревиатуры» устроили дело таким образом, что дискуссии на конференции, обещающей быть и долгой и малопродуктивной, вроде бы и не дискуссии, а так, некая ни к чему не обязывающая неформальность.
Представитель Евросоюза, назидающего над бывшими сторонами прошедшего конфликта, объявил, что «неформальный подход был выбран, чтобы не задеть чью-нибудь чувствительность» и каждая делегация «была вольна включить в состав любого, кого пожелает». Это, прямо скажем, не совсем серьезный подход к делу обсуждения вопросов обеспечения безопасности (первая рабочая группа на конференции) и по проблемам беженцев (вторая), но в создавшейся обстановке вокруг и на конференции видимо ничего иного более дельного и нельзя было придумать.
Вообще вся эта конференция навевает неприятные мысли о целесообразности ее проведения в целом (по крайней мере, на данном этапе), и в Женеве,- в частности. Рукоположение Женевы под временную обитель конференции, конечно, вполне объяснимо с учетом особой любви всех дипломатов (без всяких исключений) к этому милому городу. Иные переговоры здесь длятся годами, даже десятилетиями: на переговорах по разоружению в Женеве было воспитано, не одно, а сразу три поколения советских дипломатов. Но все-таки вопросы возвращения беженцев, с чисто практической точки зрения, можно было решать и где-либо поближе к Большому Кавказскому хребту. В его обозримых окрестностях есть много достаточно нейтральных мест, где этим можно было бы заняться.
Вопросы стабильности и безопасности в регионе, конечно, совершенно иное дело, хотя и здесь от Женевы веет явной преждевременностью. Вообще глядя на все происходящее во Дворце Наций нельзя не признать, что у наших дипломатов завидное чувство дипломатического долга. Надо вести переговоры – значит надо. Дипломаты есть, но обсуждать им, если задуматься и вспомнить кто, что говорил «по конфликту», не только нечего, но даже вредно говорить о том, что можно и должно обсудить. Такие политически неправильные мысли приходят, если вспомнить совсем недавнее заявление президента Дмитрия Медведева во время визита в Вашингтон на экономическую «двадцатку». Выступая 15 ноября в вашингтонском Совете по международным отношениям, он сказал следующее: «Мы готовы выстраивать и отношения с Грузией, но не с нынешним режимом. Потому что наша позиция заключается в том, что они совершили преступление. Вот эта «красная линия», за которую мы не можем перейти». Лично я бы, после этих слов поостерегся ждать чего-нибудь мало-мальски дельного от нынешних этапов переговоров до тех пор, пока на них приезжают от Грузии представители «правящего режима» в ранге замминистров иностранных дел (грузинскую делегацию возглавляет замминистра иностранных дел Грузии Гига Бокерия, нашу – зам. Лаврова Григорий Карасин). Других-то в Женеву прислать не представляется возможным, так что любые серьезные дискуссии с ними будут «преступлением красной линии». Да и сам Саакашвили, как еще раньше выразился Дмитрий Медведев – «политический труп». А какие переговоры можно вести с посланниками главы режима, который уже давно вступил в стадию rigor mortis. Абсурд.
Сам Михаил Николозович, правда, этого диагноза не подтверждает. Но он подтверждает другой, не менее, а может и более удручающий. В последнюю неделю-две наблюдается второе пришествие Саакашвили на западное медиа пространство. Это – прямое следствие целого ряда публикаций и ТВ-фильмов в Британии и США, в которых началось переосмысление причин и выявление главных виновников Кавказской войны. Запад начал прозревать и понимать, что не такой уж он и невинный Михаил Саакашвили. С такими, как всем известно, разоблачениями выступили сначала британская BBC, а затем и американская New York Times. В Тбилиси сочли, что это - козни России и начали новый раунд PR кампании. Возглавил его сам Михаил Саакашвили. Пока в Женеве ЕС, ООН и ОБСЕ, заботились о том, как бы «не задеть чью-либо чувствительность» грузинский президент в испанской Валенсии продолжал на нее наступать в режиме активного подавления.
В день начала второго раунда женевских консультаций он выступил в испанской Валенсии на 54-й сессии Парламентской ассамблеи НАТО. Она, кстати сказать, приняла решение рекомендовать НАТО возобновить все связи с Россией. Саакашвили заявил на ассамблее, что это большая ошибка и что Европа, если спустит все России, получит «много маленьких Грузий», что вторжение было подготовлено «за месяцы и даже годы». И, наконец, Саакашвили объявил, что со стороны России в Южную Осетию «вошли 3000 (ТРИ тысячи) танков». Численность танковых армий, как объяснили мне сведущие люди, в настоящее время в России никак не определяется. Но вот в военные годы танковыми армиями считалось нечто, состоящее примерно из 700 танков. Так что, по Саакашвили, в Грузию вошло более 4-х российских танковых армий. Такая броневая армада могла бы бросить в кошмар даже генерала Гудериана. Мне вот всегда казалось невежливым и неделикатным высказывать личные суждения в адрес государственных руководителей стран, народ которых мне очень нравится. Но может все же Саакашвили это уже даже не явление. Может это уже диагноз?
Андрей Федяшин, политический обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
