Размышления об итогах саммита ОБСЕ в Астане - Часть I
Завершился еще один саммит ОБСЕ, на сей раз – в Астане. Говоря о его итогах, приходится с сожалением констатировать, что Европа медленно, но уверенно движется назад в сторону двуполярности – к евроатлантическому и евразийскому полюсам, пишет в своей статье обозреватель АзерТАдж, политолог Вугар Сеидов.
Приводим текст статьи, опубликованной в АзерТАдж, без изменений в двух частях.
Часть I
«Если ОБСЕ в ближайшие годы не сможет выработать общую концепцию по отношению к злободневным вопросам региональной безопасности, то эта организация, по всей видимости, повторит судьбу Лиги Наций. Кстати, в свое время именно Италия и Германия с восторгом восприняли конец Лиги Наций и сочли его своей дипломатической победой (но о «победах» чуть ниже). В таких условиях трудно говорить об эффективности ОБСЕ. Организация продемонстрировала свою полную неспособность в выработке единой позиции по отношению к затянувшимся конфликтам на ее пространстве. Поэтому неудивительно, что недейственной является также созданная ею же Минская группа, целью которой, ввиду неспособности повлиять на позиции сторон, является не решение конфликта, а хотя бы сохранение status quo на долгие годы. А это – «страусиная позиция», и ничего удивительного, учитывая недееспособность ОБСЕ в целом, в этом нет.
Удивляет, скорее, другое – то, как армянские и контролируемые армянами российские СМИ преподнесли провал саммита ОБСЕ как «дипломатическую победу» Армении и «поражение» Азербайджана (?). Где именно в общем провале ОБСЕ они усмотрели свою победу и, тем более, поражение Азербайджана, известно, наверное, только им самим. Если под «победой» они называют фиксацию равнозначности трех принципов, на основе которых должен найти свое решение армяно-азербайджанский конфликт, то непонятно, в чем заключается «успех» армянской дипломатии, учитывая, что Азербайджан всегда выступал и выступает за принцип территориальной целостности и право народов на самоопределение. Другое дело – разница в понимании права на самоопределение Арменией и международным сообществом, включая Азербайджан.
А разница эта действительна велика, и иной раз создается впечатление, что кроме названия «правo народов на самоопределение» в Армении ничего о его содержании, контекстов и путей применения просто не знают. Армяне просто взяли название принципа, вложили в него свой собственный смысл с лейблом «Made in Armenia», который имеет мало общего с тем, что предусмотрено международным правом по части самоопределения, и затем перенесли свою интерпретацию этого принципа на конфликт вокруг Нагорного Карабаха. Восторгаясь заявлением президентов стран-сопредседателей МГ ОБСЕ в Астане о равнозначности всех трех принципов и записывая это в счет своих дипломатических «побед», в Армении не хотят понять (впрочем, это их дело), что по части права на самоопределение посредники и армяне говорят о разных вещах. В то же время, понимание права на самоопределение официальным Баку полностью совпадает с тем, как его понимает международное право, что нашло свое отражение в Консультативном заключении Международного Суда от 22 июля 2010 года «Соответствие одностороннего провозглашения независимости Косово нормам международного права» (документ ООН A/64/881). Чтобы понять это, достаточно внимательно ознакомиться с текстом Консультативного заключения Суда, а не вырывать голое заключение из общего контекста.
Убежден, что большинство тех, кто трубит о прецедентности решения Суда по Косово и проецирует его на Нагорный Карабах, не читали содержащееся в тексте заключения детальное разъяснение.
В этом смысле Баку всегда выступал в поддержку права народов на самоопределение, которое в случае армяно-азербайджанского конфликта имеет совершенно иное содержание, чем то, как его понимают в Ереване. Азербайджан, если помните, даже выступил соавтором резолюции Генеральной Ассамблеи ООН A/64/438 «О всеобщей реализации права народов на самоопределение» в декабре 2009 года. Уже одного этого было достаточно, чтобы в Армении немного насторожились или хотя бы задались вопросом «что произошло с Азербайджаном?» Не сомневаемся, эйфории у армянских комментаторов поубавится, если официальный Ереван обратится к авторам астанинского заявления с просьбой уточнить, что конкретно они имеют в виду, когда говорят о праве народов на самоопределение, и в каком контексте оно применимо к конфликту вокруг Нагорного Карабаха. Каково же будет их удивление, если в ответе посредников не найдется места тому, как рассматривает данное право армянская сторона.
Между тем, реализация права на самоопределение нисколько не нарушит территориальную целостность Азербайджана и не выведет Нагорный Карабах из его состава без согласия Баку, поскольку население области не является: а) народом несамоуправляющейся территории и б) народом, подчиненным иностранному игу, господству и эксплуатации. Именно в этих двух контекстах международное право предусматривает право на самоопределение вплоть до отделения и создания независимого государства (то есть, внешнее самоопределение). Во всех иных контекстах международное право поощряет самоопределение народов и национальных меньшинств с учетом территориальной целостности государства (внутреннее самоопределение) или же сохраняет свою нейтральность, оставляя возможность внешнего самоопределения для этих групп на усмотрение национального законодательства. Что же касается «ремедийной сецесии» (remedial secession), на сегодняшний день отсутствует практика его применения, а Международный Суд в своем Консультативном заключении и вовсе отказался рассматривать данный контекст применительно к Косово. Но даже если «ремедийная сецесии» в практике и создавала бы основу для внешнего самоопределения, в случае с Нагорным Карабахом она совершенно неактуальна.
Учитывая, что армянская община Нагорного Карабаха не имеет ничего общего с вышеназванными двумя контекстами, открывающими дорогу для внешнего самоопределения, a азербайджанское национальное законодательство не предусматривает возможность конституционного отделения части территории от государства, а также принимая во внимание то важное обстоятельство, что действия руководства Армении и фактических властей Нагорного Карабаха по одностороннему отделению области от Азербайджана в начале 1990-х годов противоречили союзному законодательству (об этом ниже), а затем приобрели насильственный характер и сопровождались нарушением императивных норм общего международного права (jus cogens), таких как проведение этнических чисток, совершение военных преступлений и преступлений против человечности, что было четко зафиксировано в Резолюции ПАСЕ 1416 (2005), реализация в таких условиях права на самоопределение при урегулировании армяно-азербайджанского конфликта вряд ли могло привести или приведет к созданию независимого Нагорного Карабаха.
Поэтому прежде чем трубить о дипломатической победе на саммите ОБСЕ в Астане, армянской стороне не мешало бы внимательнее изучить существующие в международном праве контексты, относящиеся к праву народов на самоопределение. В этом отношении Азербайджан вполне устраивает заявление о равнозначности всех трех принципов.
Выступая на саммите ОБСЕ в Астане, президент Армении Серж Саргсян заявил, что его страна будет вынуждена de jure признать «независимость» Нагорного Карабаха в случае военных действий со стороны Азербайджана и принять меры по обеспечению его безопасности. К этому следует отнестись aбсолютно спокойно. Угрозы Саргсяна признать Нагорный Карабах – это не та карта, которую можно назвать козырной. Пусть признаёт хоть сегодня. В случае возобновления военных действий Армения в любом случае будет всецело вовлечена в них – с признанием ею своих же марионеток или без оного. Можно подумать, непризнанность Нагорного Карабаха со стороны Армении каким-то образом мешает сегодня Саргсяну открыто сосредоточить там большую часть вооруженных сил Армении, разместить там военную технику и ездить на учения или же создаст в будущем какие-то формальные помехи. В случае ее возобновления, это будет, как и в прошлом, войной между Арменией и Азербайджаном. В этом смысле формальное подписание ничего не значащей бумаги ничего не изменит. На ходе военных действий признание никак не отразится. Никаких изменений, естественно, не произойдет и в дипломатической сфере – легитимности марионеточному режиму от этого ни на йоту не прибавится. Помните, правительство талибан в свое время тоже признало «ЧРИ»? От того, признaет Армения так называемую «независимость» Нагорного Карабаха или нет, армянские силы на линии фронта не станут ни слабее, ни сильнее. А воевать Азербайджан будет не с бумагами и не с решениями армянских депутатов, а с реальными вооруженными силами Армении в реальном ТДВ.
То есть это обычная мышиная возня, имеющая значение разве что для самих армян. Можно подумать, Азербайджан все эти годы готовился к войне с так называемой «армией обороны Нагорного Карабаха», и вдруг на горизонте «нежданно-негаданно» появилась грозная Армения – эдакая «ядерная супердержава», «гарант» безопасности – которая, признав сепаратистское образование и заключив с ним «межгосударственный военный союз», внезапно «расстроила» все планы Баку. Не знаю, может в Армении думают, что признание ею «независимости» Нагорного Карабаха изменит соотношение сил в регионе до такой степени, что это как-то убавит решимости Баку и заставит его подумать «дважды», прежде чем начинать освобождение своих территорий? Не стоит лукавить – Азербайджан все эти годы готовился к войне со всей Арменией на своей международно признанной территории.
Трудно согласиться также с мнением, что признание «независимости» Нагорного Карабаха «развяжет» руки Азербайджану. Досадно, что подобные суждения исходят порой из уст отечественных экспертов. У Азербайджана руки и сегодня ничем не связаны. Бытует еще одно мнение, высказанное недавно российскими СМИ – будто признанием «независимости» Нагорного Карабаха Ереван спровоцирует Баку на войну, скорейшее возобновление которой выгодно Армении, так как она сознает, что с каждым годом слабеет, а Азербайджан – укрепляется. Авторам подобной гипотезы следовало бы знать, что Азербайджан имеет право на военное освобождение своих территорий в любой удобный для него момент, но войну – в случае отсутствия иного пути – он возобновит тогда, когда сочтет для себя нужным. В этом смысле несколько десятков армянских депутатов не в состоянии влиять (отсрочить или ускорить) на решение Верховного Главнокомандующего ВС Азербайджана. Поэтому не следует драматизировать или преувеличивать значение признания Арменией «независимости» Нагорного Карабаха.
В своем выступлении на саммите ОБСЕ Серж Саргсян заявил также следующее: «Народ Нагорного Карабаха приобрел свою независимость в 1991 году, этому последовал референдум о независимости. Нагорный Карабах самоопределился на основе норм международного права и законов СССР. Вместо бывшего Советского Азербайджана образовались два государства – Нагорно-Карабахская Республика и Азербайджан».
На фоне данного выступления обещание Саргсяна признать «независимость» Нагорного Карабаха с правовой точки зрения звучит еще более абсурдно. Как известно, армянский парламент так и не отменил свое собственное решение от 1 декабря 1989 года «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха». Если парламент Армении признáет «независимость» Нагорного Карабаха, то получится, что последний получает долгожданное признание от Армении, с которой он «воссоединился» 1 декабря 1989 года и затем вновь «отделился» от нее 2 сентября 1991 года. И все это ради того, чтобы в будущем вновь слиться с ней в единое государство. Странные, однако, маневры по собиранию воедино «армянских» земель, да так, что все время тянет к независимости…
Либо же Армении придется смириться с тем, что решение Верховного Совета Армянской ССР от 1 декабря 1989 года не имело силы, так как оно было отменено решением вышестоящего союзного органа 10 января 1990 года – Постановлением Президиума Верховного Совета СССР «О несоответствии Конституции СССР актов по Нагорному Карабаху, принятых Верховным Советом Армянской ССР 1 декабря 1989 года и 9 января 1990 года».
Но в таком случае, признав верховенство решений союзных органов, армянам придется признать как неимеющую правовых последствий также декларацию «О провозглашении Нагорно-Карабахской Республики»от 2 сентября 1991 года, так как 27 ноября 1991 года высший орган государственной власти СССР – Госсовет СССР – своим постановлением «О мерах по стабилизации обстановки в НКАО и приграничных районах Азербайджанской Республики и Республики Армения» недвусмысленно признал неконституционными «все акты, изменяющие правовой статус Нагорно-Карабахской автономной области, зафиксированный в Конституции СССР», и постановил «восстановить на территории НКАО конституционный порядок». На следующий день, 28 ноября высший орган в правовой иерархии союзного государства – Комитет Конституционного надзора (ККН) СССР – в своем постановлении «Об актах Верховного Совета СССР и его Президиума и Верховных Советов Азербайджанской ССР (Азербайджанской Республики) и Армянской ССР (Республики Армения) о Нагорно-Карабахской автономной области» квалифицировал постановление «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха» от 1 декабря 1989 года и решение ЦИК Армянской ССР о создании на территории НКАО избирательных округов по выборам в Верховный Совет Армянской ССР как отступающие от положений Конституции СССР и законов СССР, a постановление Верховного Совета Азербайджанской Республики от 23 ноября 1991 года о ликвидации НКАО – как несоответствующее статьям 86 и 87 Конституции СССР (см. «Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР», 1991, N28, сс. 2-5).
Тем самым Госсовет СССР и ККН СССР признали недействительными все предыдущие акты законодательных органов двух республик, изменяющие зафиксированный в Конституции СССР правовой статус НКАО, и сохранили за данным регионом статус автономной области в составе Азербайджанской Республики.
Тот факт, что два высших органа СССР немедленно отреагировали на постановление Верховного Совета Азербайджана о ликвидации НКАО и, в то же время, полностью проигнорировали провозглашение сепаратистами в сентябре того же года «НКР», ярчайшим образом свидетельствует о том, что вышестоящие союзные органы рассматривали только действия законных субъектов. Провозглашение «НКР» было проигнорировано ККН СССР, так как оно a priori не имело правовых последствий, в то время как данный союзный орган издал свое заключение через пять дней (!) после решения законодательного органа Азербайджана о ликвидации НКАО, так как союзное государство продолжало, естественно, считать НКАО частью Азербайджана и не могло не отреагировать на данное решение Верховного Совета Азербайджана.
Ведь если провозглашение «НКР» 2 сентября 1991 года было бы (предположим) законным, то последовавшее за ним решение Верховного Совета Азербайджана об упразднении автономной области не имело бы по отношению к уже «отделившемуся» Нагорному Карабаху никаких последствий и, следовательно, Комитету Конституционного надзора СССР не было бы совершенно никакой необходимости реагировать на данное решение азербайджанских властей. Однако ККН СССР немедленно вмешался и отменил решение Верховного Совета Азербайджана, восстановив тем самым карабахскую автономию и вернув ее на прежнее место. Это является доказательством того, что, несмотря на одностороннее провозглашение армянами Нагорного Карабаха независимости «согласно действующему законодательству», за месяц до прекращения существования союзного государства высший орган конституционной власти СССР продолжал считать Нагорный Карабах частью Азербайджана.
Не может не обратить на себя внимание также тот немаловажный факт, что спустя почти три месяца после одностороннего провозглашения «НКР» Госсовет СССР и ККН СССР в своих постановлениях по-прежнему используют название НКАО. Следует также отметить, что это были самые последние в истории постановления союзных органов, относящиеся к армяно-азербайджанскому конфликту. Таким образом, самым последним решением высших органов государственной и правовой власти СССР касательно Нагорного Карабаха было признание неконституционными всех постановлений законодательных органов двух республик, изменяющих зафиксированный в Конституции СССР статус НКАО, и сохранение за регионом статуса автономной области в составе Азербайджанской Республики.
Верховенство решений союзных органов над нижестоящими республиканскими было признано как в Армении, так и в НКАО Азербайджанской Республики. Доказательством этому служит тот факт, что, провозгласив 2 сентября 1991 года «независимость» Нагорного Карабаха от Азербайджана, армянская сторона фактически признала действительность отмены Верховным Советом СССР постановления Верховного Совета Армянской ССР от 1 декабря 1989 года «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха» и формально согласилась с тем, что до сентября 1991 года Нагорный Карабах продолжал оставаться автономией в составе Азербайджана. Об этом свидетельствует текст декларации, из которого видно, что Нагорный Карабах пытается отделиться от Азербайджана, а не Армении. В противном случае, то есть если допустить, что 1 декабря 1989 года Армения и Нагорный Карабах успешно «воссоединились», то у последнего по Закону СССР от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» (далее для краткости – Закон СССР от 3 апреля 1990 года) не было правовых оснований для объявления 2 сентября 1991 года своей независимости (от Армении), так как он «воссоединился» с Арменией не на правах автономии, и население этого региона по этническому составу не отличалось от общего населения Армении и, следовательно, не могло воспользоваться правами, предусмотренными в статье 3 Законa СССР от 3 апреля 1990 года для автономий и компактно проживающих этнических групп.
Таким образом,
1) если на гипотетическом уровне считать действительным решение от 1 декабря 1989 и проигнорировать последующую за ним 10 января 1990 года отмену вышестоящим Президиумом Верховного Совета СССР данного неконституционного решения Верховного Совета Армянской ССР, то провозглашение 2 сентября 1991 года «независимости» Нагорного Карабаха окажется противоречащим, в первую очередь, статье 3 Законa СССР от 3 апреля 1990 года, так как предположительно «воссоединившийся» с Арменией Нагорный Карабах не имел оснований для постановки вопроса о пересмотре своего статуса, поскольку в составе Армении он не представлял собой ни автономию, ни территорию, компактно населенную иной национальной группой. Кроме того, – опять же, если предположить, что в декабре 1989 года Нагорный Карабах успешно «воссоединился» с Арменией – данный регион пo-прежнему не мог 2 сентября 1991 года ставить вопрос об изменении своего статуса или как-то иначе воспользоваться положениями рассматриваемого Закона СССР, так как сама Армения провозгласила государственную независимость только 23 сентября 1991, то есть через три недели после односторонних действий армян Нагорного Карабаха. Гипотетически Нагорному Карабаху следовало бы дождаться результатов референдума в Армении, который прошел 21 сентября 1991 года и мог теоретически завершиться с любым результатом, и уже потом задуматься о своем будущем (кстати, референдум о независимости Армении 21 сентября 1991 года также не основывался на положениях Закона СССР от 3 апреля 1990 года, так как в противном случае всенародное голосование, согласно статье 2 Закона, должно было бы состояться в период между 23 февраля и 23 мая 1991 года – то есть не ранее, чем через шесть, и не позднее, чем через девять месяцев после принятия Верховным Советом Армянской ССР 23 августа 1990 года декларации «О независимости Армении»);
2) если же действительным считать отмену 10 января 1990 года Президиумом Верховного Совета СССР решения Верховного Совета Армянской ССР от 1 декабря 1989 года, то придется согласиться с тем, что провозглашением 2 сентября 1991 года «независимости» Нагорного Карабаха армянская сторона фактически признала верховенство решений союзных органов над нижестоящими республиканскими и решениями автономий. И тогда ей придется согласиться также с тем, что недействительность усилий властей НКАО по одностороннему выходу из состава Азербайджана и отсутствие у этих усилий правовых последствий нашли свое отражение не только в постановлениях Президиума Верховного Совета СССР «О решениях Верховных Советов Армянской ССР и Азербайджанской ССР по вопросу о Нагорном Карабахе» от 18 июля 1988 года и «О несоответствии Конституции СССР актов по Нагорному Карабаху, принятых Верховным Советом Армянской ССР 1 декабря 1989 года и 9 января 1990 года» от 10 января 1990 года, но и в вышеуказанных постановлениях Госсовета СССР от 27 ноября и ККН СССР от 28 ноября 1991 года, восстановившими автономный статус Нагорного Карабаха в составе Азербайджана. Как уже отмечалось выше, данные постановления союзных властей (последние в истории!) констатировали неконституционность и, как следствие, недействительность всех предыдущих актов как по ликвидации автономного статуса Нагорного Карабаха, так и по его выводу из состава Азербайджана, включая провозглашение 2.5 месяцами раньше так называемой «НКР».
Продолжение здесь
1news.az
