Эльдар Зейналов: «В корпусе содержались боевики-армяне, приговоренные за убийство Салатын Аскеровой, но Иса Гамбар расстрелял не их»
Интервью с правозащитником Эльдаром Зейналовым.
- Вчера в своем интервью нашему сайту лидер СДПА Араз Ализаде упомянул, что в 90-е во время одномесячного исполнения Исой Гамбаром обязанностей главы государства было отказано в амнистии нескольким лицам, приговоренным к смертной казни и они были расстреляны. В соцсетях начались обсуждения данного вопроса. Озвучивались разные мнения. Хотелось бы получить ваш комментарий по поводу данных указов о применении высшей меры наказания.
- В независимом Азербайджане были расстреляны 9 человек. Один из них был расстрелян при президенте Муталибове 4 января 1992 г. Это был 68-летний Джамал из Гянджи (это уже потом отменили смертную казнь для лиц старше 65 лет). Второй, которого должны были расстрелять, к моменту исполнения приговора умер сам.
В указе И.Гамбара делалась ссылка на некое «заключение Комиссии по вопросам помилования при Президенте Азербайджанской Республики», которая на самом деле была создана лишь месяц спустя. Потом выяснилось, что решение было согласовано не с комиссией, а с тогдашней заведующей отделом по вопросам помилования Самарой Сеидовой и государственным советником по правовой политике Ихтияром Шириновым.
Однако эти приговоры были исполнены лишь через полгода, при Эльчибее. Указом от 5 января 1993 г. тот отказал в помиловании еще двоим - Роману Егоровичу Богданову и Салману Аслановичу Фарманову. Спустя месяц, приказ об исполнении смертных приговоров был переслан в МВД, и 13, 14 и 20 февраля 1993 г. восьмерых казнили. Девятый умер, не дождавшись исполнения приговора.
Смертники вкладывали последнее красноречие в прошения о помиловании, которые накапливались в Аппарате Президента. Не будучи официально отклоненными, они не означали немедленного исполнения смертных приговоров. Тем временем «Пятый корпус», в котором в ноябре 1991 г. содержалось 34 смертника, постепенно наполнялся новыми и новыми «жильцами». Так, в марте там появились первые пятеро смертников-армян, осужденных за убийство в Карабахе военнослужащих и журналистки Салатын Аскеровой (с ними в корпусе стало 38 «жильцов). А всего до конца года в корпусе добавилось еще 27 осужденных. В 15 двухместных камерах «пятого корпуса» становилось тесновато…
Интересно и то, что к моменту принятия указа уже три дня, как стало известно имя нового президента Абульфаза Эльчибея, который приступил к обязанностям буквально на следующий же день. Впоследствии многие задавали оставшийся без внятного ответа вопрос – в чем была причина такой спешки, что с вынесением решения нельзя было подождать даже день и оставить это тяжкое дело полноправному президенту? И почему расстреляли именно этих лиц, а не других? Например, в корпусе в то время были приговоренные к расстрелу армянские боевики…
Сам И.Гамбар объяснил мне свой шаг тем, что дела именно этих семерых «лежали у него на столе» и что он «хотел оставить Эльчибею чистый стол», разобравшись со всеми текущими проблемами, накопившимися за несколько предыдущих месяцев безвременья.
«Я не снимаю с себя ответственности за то, что утвердил эти приговоры. Может быть, в нынешних более спокойных условиях им можно было бы дать более мягкое наказание, но тогда их нельзя было не расстрелять. Я могу сказать, что предварительно организовал всестороннюю проверку этих дел, так что там не могло быть никакой судебной ошибки. К тому же я лишь отказал им в помиловании, но сам не направлял приговоров для исполнения, это через полгода сделал Эльчибей».
В самом деле, уже ставший президентом Абульфаз Эльчибей за все время своего правления отказал в помиловании лишь один раз. При этом последний после приговора суда сам отказался от подачи ходатайства о помиловании. Несколько дней спустя Эльчибей издал и свой единственный указ о помиловании А.О.Алиева и то, как выяснилось, по ошибке – еще в октябре 1992 г. смертный приговор был отменен решением Пленума Верховного Суда, и дело было отправлено на доследование.
Нерешительность А.Эльчибея в вопросах смертной казни подчеркивается и тем, что уже после своего отказа в помиловании этим двоим, он все же попытался с помощью прокуратуры еще раз перепроверить правильность судебного решения в отношении одного из них, но было уже поздно – бумаги ушли в МВД, и смертника расстреляли еще до завершения проверки.
…Спустя месяц после решения Эльчибея, копии приговоров всех девятерых были отправлены для исполнения министру внутренних дел Искендеру Гамидову, в чьем ведении находилась Баиловская тюрьма с ее расстрельной камерой. Тот дал соответствующий приказ начальнику тюрьмы Рагифу Махмудову (имя изменено)…
Поставленный в известность о готовящихся казнях еще за 10 дней, старшина Саладдин в один из дней перед «исполнением» пришел в корпус пьяным, без настроения, с перекошенным лицом. Как всегда в таких случаях, он остановился поболтать с заключенным Гурбанали из камеры №120, и на его вопрос о самочувствии бросил загадочную фразу: «Число 13 всегда было для меня несчастливым…» Зловещий смысл ее прояснился несколькими днями позже.
Но, например, в это время в корпусе содержались боевики-армяне, приговоренные к расстрелу за убийство журналистки Салатын Аскеровой и двух советских военных - их не расстреляли..
- К чему была спешка с указом?
Определенную тень на это событие набросил тот факт, что двое из 7 смертников, которым И.Гамбар отказал в помиловании, были убийцами его родственников. Вольно или невольно, но политик свел личные счеты. Если так, то спешка вполне объяснима: Эльчибей не был сторонником казней и, как я уже сказал, за год президентства отказал лишь двоим, причем один из них сам отказался подавать прошение о помиловании.
После смены власти, эту историю пытались использовать против И.Гамбара и С.Сеидовой. Родственники расстрелянных пожаловались в прокуратуру, но все это закончилось ничем, так как нигде не прописаны критерии для помилования или отказа в помиловании. Это прерогатива Президента.
- Каково ваше отношение к этому вопросу, как правозащитника?
- Я давний противник смертной казни. Среди моих родственников двоих расстреляли в период "Большого Террора" 1937 г., хотя они были видными коммунистами и их расстрел пришлось санкционировать лично Сталину и Молотову. Потом, 20 лет спустя, их реабилитировали, но воскресить уже было нельзя. Смертная казнь не позволяет исправить судебную ошибку, исключает перевоспитание человека, а как мера устрашения, тоже не уменьшает преступность.
В отсутствие гарантий пересмотра смертного приговора высока вероятность судебной ошибки и злоупотреблений, и потому исполнять смертные приговоры было негуманно. Даже сейчас, когда отменили смертную казнь и появилась возможность обжалования бывших смертных приговоров в кассационном порядке, те судьи, которые их выносили постарались, чтобы ни один из более чем сотни смертных (а впоследствии пожизненных) приговоров не был смягчен. Например, есть случаи, когда расстрел давали за бандитизм, а сейчас бандитизм наказывается не более чем 15 годами лишения свободы. И все равно эти бывшие смертники продолжают уже 20-й год отбывать пожизненное лишение свободы. Другой смертник добился апелляционного обжалования лишь в этом году (через 21 год!) через Европейский Суд.
После того, как страна заявила о принятии международных стандартов в октябре 1991 г., казни по приговорам, которые нельзя было обжаловать, были возвратом в советское прошлое. Хорошо, что это осталось в прошлом. Надеюсь, что недалек день, когда и пожизненные приговоры будет выносить суд присяжных.
А.А.
