Южнокавказский узел: многоходовая «геополитическая игра» - Newtimes.az
БАКУ, 6 май– 1NEWS.AZ
Информационно-аналитический портал Newtimes.az опубликовал статью Доктора исторических наук, профессора Парвина Дарабади «Южнокавказский узел: многоходовая «геополитическая игра»».
Предлагаем вниманию читателей данный материал без изменений:
«Геополитическое соперничество Запада и России за энергоресурсы Каспийского региона, опосредованно проявляющееся в разгоревшихся на Южном Кавказе с конца 80-х годов прошлого столетия этнотерриториальных конфликтах, с середины 90-х гг. перекинулись с суши на море, приобретя после заключения в Баку 20 сентября 1994 года «Контракта века» более зримые очертания. Начинается процесс активного вовлечения южнокавказских и прикаспийских стран в разыгрываемую в регионе мировыми и региональными державами «геополитическую игру» на «каспийской шахматной доске».
В центре прямых геополитических интересов мировых и региональных держав, как это было и в предыдущие столетия, в силу своего чрезвычайно важного географического положения в Каспийском регионе оказалась Азербайджанская Республика. Как считает известный специалист по геостратегии З.Бжезинский, «несмотря на ограниченные территориальные масштабы и незначительное по численности население, Азербайджан с его огромными энергетическими ресурсами также в геополитическом плане имеет ключевое значение. Эта пробка в сосуде, содержащем богатства бассейна Каспийского моря и Средней Азии».
К тому же с геоэкономической точки зрения одним из острейших вопросов, как для Азербайджана, так и для сопредельных стран – России, Ирана, Турции, Туркменистана, Казахстана, Грузии и Армении является выбор маршрутов транспортировки нефти и газа, добываемых на Каспии в основном российскими и западными транснациональными компаниями. «Независимый Азербайджан, - считает З.Бжезинский, - соединенный с рынками Запада нефтепроводами, которые не проходят через контролируемую Россией территорию, также становится крупной магистралью для доступа передовых и энергопотребляющих экономик к энергетически богатым республикам Средней Азии». Причем, по мнению американского политика, «независимость государств Средней Азии можно рассматривать как практически бессмысленное понятие, если Азербайджан будет полностью подчинен московскому контролю».
Расположенный на стыке крупных европейских и азиатских региональных держав, Азербайджан в силу своего выгодного географического положения на Кавказе и Каспии имеет достаточно реальные перспективы превратиться в «страну-ворота» (С.Коэн), обращенный лицом как к Востоку, так и к Западу.
В целом же, взяв курс на модернизацию, интенсивно развивая политические, экономические и гуманитарные связи с ЕвроСоюзом, ОБСЕ, Советом Европы и НАТО, активизируя отношения с США и ведущими западноевропейскими странами, свое геополитическое будущее Азербайджан видит в семье европейских стран. В то же время, Азербайджан старается строить взаимовыгодные отношения и со странами СНГ, и в том числе, со своим северным соседом – Россией.
Таким образом, являющейся на протяжении десятков веков одной из важных звеньев в системе геополитических отношений в Центральной Евразии, то Азербайджан и в современных условиях продолжает оставаться в центре геостратегического соперничества в Каспийском регионе. По мнению российского аналитика Гейдар Джемаля «Азербайджан является естественным лидером Кавказского региона, который представляет собой дальний восточный бастион Европы… Это очень богатый центр, который представляет собой очень серьезный задел для европейского будущего».
Касаясь же проблемы вовлеченности Азербайджанской Республики в современные глобализационные процессы, то наблюдается стремление этой страны извлечь все позитивное, что может предложить глобализация для дальнейшего экономического развития и процветания страны в наступившую эпоху высоких технологий и коммуникационных систем.
Для России чрезвычайно важную стратегическую роль на Южном Кавказе играет Армения, которая является ее традиционным «форпостом» в этом регионе. К тому же, эта страна служит основной базой противостояния проникновению НАТО и Турции этот регион.
В Армении располагаются крупнейшая на Южном Кавказе российская 102 военная база в Гюмри, части ПВО, пограничные, ракетные и прочие мобильные средства быстрого реагирования. Россия взяла на себя основную роль защиты сухопутных границ Армении и ее воздушного пространства, снабжает эту страну всем необходимым вооружением.
С другой стороны, Армения, полностью лишенная запасов нефти и газа, свои потребности в энергоносителях покрывает в основном за счет Ирана.
В целом же российско-армянские отношения носят союзнический военно-стратегический характер. Играя особую стратегическую роль в свете российской политики в этом регионе, Армения продолжает оставаться традиционным союзником России на Южном Кавказе. По мнению российских аналитиков, Армения просто «обречена быть вечным союзником России» и «в геополитическом коде Армении доминирует традиционный российский вектор».
В то же время эта страна пытается проводить внешнюю политику, сбалансированную между сотрудничеством с Россией и интеграцией с Западом.
В последние годы Армения, как и Турция, предпринимает попытки наладить свои взаимоотношения с этой страной, пытаясь открыть себе путь на Запад. Это со всей наглядностью подтвердили армяно-турецкие протоколы, подписанные в Цюрихе 11 октября 2009 года. В этих документах также нашли свое отражение и стремление Турции еще более активизировать свою политику на Южном Кавказе.
В то же время в геостратегической цепи – Москва-Ереван-Тегеран Армения является тем стратегическим звеном, изолирующим в некотором смысле Турцию от внутриконтинентальных центральноевразийских пространств.
Грузия, как единственная южнокавказская страна, имеющая выход в Черное море, также занимает важное стратегическое положение в этом регионе. По территории этой страны проходят транскавказские транспортные линии – железнодорожные и автомобильные, которым в последние годы прибавились новые магистральные нефтегазовые трубопроводы. Территория Грузии обеспечивает прикаспийским странам Центральной Азии и Азербайджану кратчайший выход к Черному и Средиземному морям.
Эта страна, в особенности после «революции роз» 2003 года совершенно открыто придерживается прозападной ориентации и нахождение Грузии в СНГ до осени 2008 года (т.е. до формального выхода этой страны из СНГ) носило фактически символический характер.
В России ясно осознавали, что Грузия, видящая свое будущее с Западом, в частности с НАТО, является важным звеном в цепи, по которой распространяются западное, и в первую очередь, натовское влияние через Турцию и Азербайджан в Центральную Азию. В условиях, когда присоединение Грузии к НАТО стало достаточно реальной перспективой, в августе 2008 года Россия, воспользовавшись недальновидными военно-политическими шагами грузинского руководства, применило прямые военно-силовые методы, приведших, в конце концов, к отторжению от Грузии Абхазии и Южной Осетии и выходу страны осенью того же года из СНГ. Это позволило России: во-первых, попытаться расширить сферу своего влияния на Черном море и взять под свой контроль нефтегазопроводы и иные коммуникационные инфраструктуры Южного Кавказа.
Во-вторых, Россия провела запретную черту, указывающую пределы для расширения НАТО на Восток, на «кавказско-каспийском направлении». В-третьих, эти события продемонстрировали слабость позиций Запада на Южном Кавказе, выявив разногласия, как среди европейских стран, так и между «старой Европой» и Соединенными Штатами, которые ограничились в основном разного рода «резолюциями об озабоченности» и весьма неэффективными дипломатическими демаршами. И, наконец, в-четвертых, другие постсоветские государства, как входящие, так и не входящие в НАТО, получили недвусмысленный жесткий сигнал и, прежде всего, «предупреждение» о том, что их настойчивые стремления войти в Североатлантический Альянс может закончиться войной и расчленением их территорий.
С другой стороны августовский кризис в Грузии объективно открыл новые возможности для активизации Турции на Южном Кавказе, которая выступила с инициативой создания системы региональной безопасности («Платформы мира и стабильности на Кавказе»), включающей в себя пять кавказских стран: Турцию, Россию, Азербайджан, Грузию и Армению и приступила к налаживанию, прерванных еще в 1993 году своих отношений с Арменией. Все это свидетельствует о том, что Турция явно намерена использовать кризис на Кавказе для укрепления собственного влияния в регионе и своего статуса как регионального центра силы. Россия же, учитывая сложившуюся на Кавказе ситуацию, склонна поддержать инициативы Турции о создании «Платформы мира и стабильности на Кавказе», причем с условием непременного участия Ирана, что позволило бы значительно ограничить влияние США и ЕвроСоюза в этом регионе.
В целом же на «южнокавказском направлении» внешней политики России наблюдается ее разнонаправленность, связанные с различным уровнем ее отношений со странами этого региона – жесткость по отношению с Грузией, союзничество с Арменией и стабильность в отношениях с Азербайджаном. Причем, все это происходит на фоне активизации Запада в этом важнейшем в геостратегическом отношении регионе мира.
В геостратегической плоскости к началу ХХI века начался процесс формирования на Кавказе антиевразийская по своей сути горизонтальная ось США (НАТО) – Турция-Грузия-Азербайджан, а в перспективе и некоторые центральноазиатские государства, что таило в себе катастрофические последствия для России и так уже потерявшей в 90-е годы из-за провальной ельциновской внешней политики ряд своих важных позиций в этом регионе.
Что же касается ГУАМа, то наличие этой международной организации, куда входят Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова, (а до 2005 года и Узбекистан), вызывала серьезную озабоченность в российских военно-политических кругах. По мнению российских аналитиков «территории государств-членов этого геополитического образования антироссийской направленности… в их нынешнем контексте создали прямой коридор для НАТО от Европы до Афганистана». Oднако пространственная оторванность стран-участниц друг от друга, а также многовекторность их стратегических интересов на данном этапе делает весьма проблематичной геополитическую перспективность этой международной организации».
Парвин Дарабади
