Античная Греция - колыбель западной расовой теории и евгеники: о забытых страницах эллинского наследия
Nil novi sub luna (лат.) – Ничто не ново под луной
Зарождение расовой теории и концепции о «сверхчеловеке» в западной политической и философской мысли традиционно принято датировать началом XIX века и связывать этот процесс с именами таких известных мыслителей как французский философ и дипломат Артур Жозеф Гобино (1816-1882), немецкий философ Фридрих Ницше (1844-1900) и Освальд Шпенглер (1880-1936), польский социолог Людвиг Гумплович (1838-1909), англичанин Хьюстон Стюарт Чемберлен (1855-1927) и других. Однако при внимательном изучении истории западной философии убеждаешься, что вышеупомянутые мыслители являются лишь продолжателями некогда брошенных античными мыслителями в оборот идей и мыслей.
Древние эллины оставили грядущим поколениям огромное научное и культурное наследие, которое долгое время задавало тон интеллектуальному развитию Европы, и до возникновения христианства продолжала оставаться главным духовным стержнем западной цивилизации. В этом богатом наследии особое место, безусловно, занимают расовые убеждения древнегреческих мыслителей, их взгляды на важнейшие аспекты расовую гигиену и евгенику. Эллины уделяли значительное внимание изучению этнопсихологии, культуры и истории, известных им народов. Не случайно, что сегодня дошедшие до нас труды греческих философов и историков позволяют историкам черпать ценные сведения о древних народах, которые давно ассимилировались, и навсегда сошли со сцены истории, а также о предках многих современных этносов. Однако часто описывая другие народы, эллины ставили между собой и ними непроходимую стену, думали о том, как же оградить себя от внешнего влияния, которое, по их мнению, могло дурно сказаться на греческих нравах, характере и культуре. Ибо греки рассматривали себя в качестве наиболее цивилизованного, прогрессивного народа из всех существующих, и заботились о сохранении чистоты своего общества и цивилизации.
Греки очень рано начали противопоставлять себя окружающему миру и рассматривать эллинскую цивилизацию, как центр мира. Наиболее ярким доказательством этого является общеизвестный термин «варвар», которым эллины обозначали представителей всех остальных народов, особенно персов, с которыми им предстояла длительная и кровопролитная война за сохранение независимости. Интересно, что как арабский «аджам» так и греческий «варвар» появились на основе языкового фактора, то есть и для араба, и для эллина чужеземцем был каждый, чей язык казался им непонятным. «Античный словарь» даёт следующее определение понятию «варвар»:
«Изначально «варварами» греки именовали представителей всех других племен и народов, язык, которых был для них непонятен и казался неблагозвучным (barbaros – непонятно болтающий). Отсюда возникло презрительное обозначение грубого и некультурного человека. Даже сами римляне, называли себя иногда «варварами», пока греческий язык и культура глубоко не укоренились в италийской среды. В эллинистические времена «варварами» именовались народы, которые находились вне среды влияния греко-римской культуры или же находились на более низкой ступени культурного развития (например, германцы). Античное понятие «варвар» заимствовано в христианской Византии и Западной Европе, где оно приобрело значение безбожник». [Словарь Античности. Составители: Й.Ирмшер и Р.Йоне, Москва;1989, стр. 93].
Причину столь раннего появления у древних греков ярко выраженного антагонизма в отношении других, историки объясняют по-разному. Кто-то связывает это с благоприятными климатическими условиями, под влиянием которых эллины сделались куда более свободолюбивыми, мягкими и доброжелательными, что впоследствии заставляло их призирать деспотии Востока. Другие видят причину подобного противопоставления себя остальному миру в факторе географического расположения Греции, которая состоит в основном из отдельных островов.
Находясь в отдалённом друг от друга положении, греческие полюса, то есть города-государства, возникающие на этих островах, изначально приспосабливались к самостоятельности и свободе. В этом случае весь остальной мир казался эллинам большой неопределённостью, к которой они в итоге и противопоставляли самих себя. Не исключено, что эти факторы внесли значительную лепту, в процесс формирования у эллинов этнического иммунитета. Но в любом случае, этимология понятия «варвар» показывает, что этнический иммунитет эллинов на раннем этапе формировался ни на расовом пласте, а на языковой основе. Для грека чужеземцам был, каждый, кто не говорил на его языке, вне зависимости от цвета кожи. Письмо, известного афинского государственного деятеля Исократа, адресованное македонскому царю Филиппу II, также подтверждает, тезис о том, что в сознании древних греков вне зависимости от расового происхождения вся восточная цивилизация, являла собой мир варварский и отсталый, управляемый не силой разума и закона, а слепой диктатурой:
«Только в македонском царе Исократ, наконец, обнаружил качества, необходимые для вождя эллинской симмахии – превосходства и умение убеждать и принуждать. Конечно убеждение - для греков, а принуждение – для восточных варваров». [Б.Г.Гафуров, Д.И.Цибукидис. Александр Македонский и Восток. Москва;1980, стр. 51].
Однако ряд известных исследователей, в частности представители биологического течения в расологии придерживают чуть иного мнения. Согласно их точки зрения, у древних греков существовало ясное представление о своём расовом происхождении, и это в их сознании выступало в роли основной категории мышления в отношении к остальному миру. В поиске доказательств, данная группа учёных опирает преимущественно на мифологическое и культурное наследие древних эллинов. Если верить расовым теоретикам, греческая мифология, литература и искусство изобилует примерами сильного расового самосознания. Вот как, к примеру, в свое время высказался по этому вопросу известный немецкий философ и расовый теоретик Ганс Гюнтер (1891-1968)
«В 1842 – году английский писатель Бульвер высказал в своём романе «Занони» мнение, что эллины были нордического происхождения, а их правящие слои были светловолосыми и голубоглазыми. В 1844 – году вышла книга Германа Мюллера «Нордические греки и доисторическое значение Северо-Западной Европы», в которой эллины тоже выводились из Северо-Западной Европы, конкретно с Британских островов. Тогда всё это воспринималось как выдумка, но сегодня признано, что у этих авторов было зерно истины. Один из самых авторитетных историков, Ю.Белох пишет в «Греческой истории» (1912, т.1.): «Как и родственные им индоевропейские племена, особенно их соседи фракийцы, греки тоже были изначально светловолосой расой». Гомер награждает светлыми волосами своих любимых героев, светловолосыми были лаконские девушки, которых воспел Алкман в своих «парфениях», и беотийские женщины ещё в III в. Были в большинстве своём светловолосыми». [Ганс Ф.К.Гюнтер. Избранные работы по расологии. Москва; 2005, стр. 270].
Конечно, очень трудно сказать, насколько достоверна с исторической точки зрения теория происхождения эллинов, излагаемая Гюнтером, тем более, если учитывать, что она была изложена нацистскими идеологами в порыве идей о превосходстве «нордического типа» над остальным человечеством. Однако, как версия она имеет право на жизнь, по крайней мере, потому, что Гюнтер в пользу данной гипотезы приводит довольно интересные факты из научного и культурного наследия древней Эллады. Перечисляя примеры, автор, проводит своеобразный экскурс в мир расовых убеждений древних греков, что, конечно же, не лишено интереса:
«Боги и герои в «Илиаде» и «Одиссее» изображаются светловолосыми. Афина именуется «синеглазой». Деметра – «светловолосой», Афродита – «золотоволосой», из нереид светлые волосы имеет Амафея, из героев – Ахилл, Менелай и Мелеагр, из женщин – Елена, Брисеида, и Агамеда, а враг троянец Гектор, наоборот, черноволосый. Особенно подробно описана красота Елены. Все её черты – нордические.… Зато Посейдон в «Одиссее» назван темноволосым и темноглазым. Это доэллинский бог, равно как Арес и Гефест.
…Кроме светлой пигментации у богов и героев подчёркивается их высокий рост. Устойчивое сочетание «прекрасный и большой» (калос кай мегас) часто употребляет не только Гомер, но и Геродот, софисты и Лукиан. Аристотель также считал высокий рост неотъемлемым признаком красоты.
…Но светлые волосы и голубые глаза – признаки не только нордической, но также фальской и восточно-балтийской рас. Последняя в Греции не прослеживается, разве что у Сократа есть отдельные черты альпийской и восточно-балтийской рас. Нет никаких следов и фальской расы. Значит, остаётся только нордическая». [Там же; стр.274-275].
Кроме прочего Гюнтер постарался подкрепить свои доводы антропологическими находками. Дело в том, что сопоставляя черепа, обнаруженные в различных уголках древней Эллады, Гюнтер, делает такое умозаключение, что население греческих городов более позднего периода с точки зрения своей расовой принадлежности вовсе немонолитно. Сам факт, по мнению, немецкого ученого, дает право говорить о том, что во время образования социальных классов и возникновения в Греции рабства, расовый фактор уже играл ведущую роль:
«Геродот вспоминает о том времени, когда у его народа ёщё не было рабов. Расслоение произошло на расовой основе. До эллинов в Греции жили племена, в основном средиземноморской расы, с переднеазиатской примесью. Среди черепов т.н. минойской эпохи долихоцефальные черепа средиземноморского типа составляют 55%, брахицефальные переднеазиатского типа – около 10% и смешанные формы – около 35%. Эллинам туземцы казались низкорослыми и темнокожими людьми. На эогейско-критских изображениях доэллинской эпохи преобладает средиземноморской тип. Э.Смит полагает, что название «финикийцы» было лишь позже перенесено на жителей Ливана, а первоначально оно означало «краснокожие» - так эллины называли туземное население Греции, а самих себя – «пелопами», т.е. «бледнолицыми». Эллины сжигали трупы, поэтому их черепа не сохранились, но о них можно судить по найденным шлемам: они рассчитаны на долихокефалов с большой головой, а средиземноморцы были тоже доликефалами, но маленького роста.
Рахе обращает внимание на одно лишь греческое слово «ирис» означающее радугу: ни один народ, с карими глазами не мог сравнить цвет своих глаз с радугой, это могли сделать лишь люди со светлыми глазами». [Там же; стр.274-275].
Исторические факты сами по себе напрашиваются на ряд вопросов, которые в свою очередь порождают определённые сомнения, относительно позиции выдающегося учёного. Во-первых, если бы расовая идентичность смогла бы настолько глубоко укорениться в сознании древних греков, то это обязательно отразилось бы на этимологии понятия «варвар», с помощью которого они характеризовали иные народы мира. Во-вторых, если верить Гюнтеру, большинство иранских народов, особенно персы, подобно грекам принадлежали к нордической расе (см. там же, стр.234-266), то есть эллины и персы являются родственными народами с точки зрения расовой общности.
Однако всем нам по произведениям, древнегреческих историков и писателей, известно негативное отношение эллинов к персам, которых первые рассматривали как олицетворение зла, деспотии, и коварства.
Например, известный трагик Эллады Эсхил (525-456 –гг. до н.э.) в трагедии «Персы», в основу которой легли реальные исторические события, точнее военный поход иранского царя Ксерекса против греков, с плачевным для него исходом. В конце трагедии, когда поэт сравнивает свободных греков, с персами – жертвами деспотического образа мышления, он ставит свой народ намного выше, считая его куда более прогрессивным. Интересно, как же так негативно мог высказываться Эсхил о своих «расовых братьях»? Не менее негативно о высокомерии персов высказывался и «отец истории» Геродот.
С другой стороны, имея столь очевидные расовые предубеждения, другой великий эллин Александр Македонский навряд ли устроил бы массовую свадьбу между своими воинами и подданными завоёванной им персидской империи, притом с различной национальной и расовой принадлежности. Известно, что эта массовая свадьба была первой в истории человечества попыткой добиться искусственного синтеза людского рода, то есть предтечей современной глобализации. Александр думал, что будущие поколения, произведённые на свет от такого рода слияний, составят субъект запланированной им совершенно иной цивилизации, где не будут фигурировать какие-либо расовые, этнические, и даже языковые барьеры. А сам Александр впоследствии желал стать хозяином этого нового мира, который должен был объединять в себе все достоинства составивших её частей. Возникает, справедливый вопрос: «Как на такой шаг мог пойти, представитель цивилизации, которая, по мнению Гюнтера, руководствовалась расовыми суждениями?»
Примеров подобного рода, в греческой истории можно встретить в достаточном количестве, однако, несмотря на их изобилующее наличие, до сих пор в расологии бытует мысль о якобы укорененном у всех эллинов так называемом ярко выраженном расовом мышлении. Популярный российский расовый теоретик современности В.Б.Авдеев, подобно своему немецкому предшественнику Гюнтеру видит в мыслях и поступках древнегреческих мыслителей следы расового самосознания. В статье под названием «Расовое мышление у древних греков» данный автор пишет:
«Ещё со школьной скамьи мы знаем, что греки делили весь мир на своих, то есть эллинов, и всех иных, то есть варваров. Уже это деление, восходящее к дофилософским временам и не имеющее конкретного автора, указывает на изначальный расовый и, главное конкретный характер мышления древних греков. «Свой - чужой» - это правило, возведённое затем в ранг культурного абсолюта, не оставляет нам никаких шансов на ошибку. Если же перейти на конкретные имена, то уже у первого греческого философа, родоначальника европейской научной и философской мысли Фалеса можно найти утверждения, характеризующие расовое мышление. Фалес, живший ещё на рубеже VII и VI веков до нашей эры, и о котором уже в новейшее время сложилось весьма лестное мнение, что именно принадлежит «честь открыть великолепное шествие учёных мужей», так рисовал свой идеал человека: «Тот, кто здоров телом, одарён душевными способностями, и чьи природные дарования хорошо воспитываются». Любой современный теоретик расовой гигиены подпишется под этими словами первого европейского философа, увязавшего воедино медицину и этику. «В здоровом теле здоровый дух» - гласит поговорка. Именно из подобных концепций родились в новейшие времена социальный дарвинизм и социобиология». [В.Авдеев. Расовое мышление у древних греков. // «Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня: Хрестоматия», Сост.: К.В.Сельченок, Минск;2004, стр.51].
В творчестве другого известного греческого автора, поэта Теогониса (IV век до н.э.) же можно встретить более консервативный взгляд на проблему социальной гигиены, которая, по мнению поэта не должна подчиняться каким-либо материально-социальным условиям, иначе она приводит к смещению «благородных» и «недостойных»:
«Деньги смешивают кровь благородных и неблагородных и что таким образом расу, которую строго оберегают у ослов и лошадей, у людей оскверняют». [см.: Альфред Розенберг. Миф ХХ века: Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур нашего времени. Харьков;2005, стр. 38].
Конечно, после приведённых примеров из научно-литературного наследия Эллады, было бы нелепо утверждать о полном отсутствии у древних греков расового и евгенического самосознания. Оно особенно отчетливо прослеживается в творчестве Платона, и в общественной жизни спартанского общества. Об этом мы подробно поговорим чуть ниже. Однако наличие этого самосознания у ряда древнегреческих мыслителей вовсе не должно означать, что вся эллинская философия и общественная мысль до глубины была пронизана им. На раннем этапе своей истории эллины действительно противопоставляли себя окружающему миру в весьма крайней форме. Но в результате последующего усиления контактов с другими культурами греки постепенно начали осознавать, что ни одни они обладают развитой культурой и состоявшейся государственностью.
Поэтому, попытки Авдеева придать категорическую расовую окраску этнографическим и этнологическим размышлениям некоторых греческих мыслителей не соответствуют действительности. Если повнимательнее, без каких-либо предрассудков вникнуть в содержание цитированного выше материала, не трудно заметить, что Авдеев всячески пытается преподнести чисто философские и социально-политические взгляды древнегреческих мыслителей, как непосредственную расовую идеологию. Однако расплывчивость и неконкретность аргументов сводят эти попытки на нет. Во-первых, если мысли о войне, о человеческом бытие, и о зарождении человечества вообще волновало не только греков, и эти вопросы имели в лучшем случае философский характер, нежели чисто расовый. Например, о войне не хуже того Гераклита размышлял известный военный теоретик и полководец древнего Китая, Сунь-цзы, в своем известном труде «Искусство войны», однако думаю даже самый ярый почитатель расовый теории не возьмётся причислять Сунь-цзы к плеяде расовых теоретиков древности.
Наибольшей интерес в указанной статье, несомненно, представляют рассуждения Авдеева относительно взглядов Платона на «человеческую породу». Безусловно, нельзя не согласиться с тем, что Платон по сравнению с другими древнегреческими мыслителями высказывал наиболее четкую позицию относительно неравенства людей, вызванного их наследственными качествами, то есть происхождением. Его, как верно подчёркивает Авдеев, уверенно можно назвать первым крупным системным теоретиком расовой мысли в древней Элладе:
«Современный теоретик западной демократии Карл Поппер в своей монографии «Открытое общество и его враги» прямо указывает на то, что считает Платона идейным основателем фашизма, коммунизма и всех иных видов тоталитаризма. И это справедливо, ибо евгенический идеал у него получает наиболее полное развитие и философское обоснование, ведь именно в сохранении расы Платон видел действительную цель земной жизни.
…Конституция платоновского идеального государства строга аристократична. Население делиться на два больших класса, которые считаются различными по своему расовому происхождению. Верхний класс – это класс воинов и стражей (филаки), нижней класс ремесленников.
…Расово-гигиенический образ мысли у Платона строжайшим образом исходит из воззрения, согласно которому люди неравны по природе, а различия между ними передаются по наследству». [В.Авдеев. Расовое мышление у древних греков. // «Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня: Хрестоматия», Сост.: К.В.Сельченок, Минск;2004, стр.60-61].
Особый упор В.Авдеев делает на одно из фундаментальных произведений Платона – «Законы». Если говорить предметно, то автор видит в этом труде великого мыслителя путеводитель древней Эллады по вопросам евгеники и селективного отбора. Платон, по мнению современного российского расового теоретика, будучи ярым сторонником сохранения классового аристократического общества, для сохранения чистоты крови правящего класса, ставил фактор наследственности выше других:
«В другой фундаментальной работе «Законы» мы найдём предписания по селективному отбору элиты, в связи, с чем священник должен быть рождён без телесного недостатка и в законном браке; затем он должен по возможности происходить из безупречной семьи, должен быть свободен от всякого убийства и всех подобных грехов против религии, при том, что отец его и мать должны провести подобную же жизнь.
Ценность человека зависят от его наследственных качеств. Добродетели невозможно научить и ее невозможно даже воспитать, таким образом, выполнение собственной задачи государства – воспитание дельных граждан – осуществляется не иначе, как путём выведения рациональной человеческой породы. Платон собирался практически применять опыт животноводства по отношению к человеку. Наиболее дельных мужчин, следовательно, спаривать с самыми дельными женщинами, а не дельных – с не дельными. Всеми средствами следовало добиваться того, чтобы дельные граждане имели по возможности больше детей, а не дельные – по возможности не имели совсем. Да и в кругу дельных, Платон не оставляет никакого права активного сексуального выбора. Все половые связи в обществе должны определяться правителями». [Там же; стр. 62].
Особенно интересны трактовки В.Авдеева относительно мыслей Платона, касающихся способов поддержания чистота крови и здоровья аристократов. Платон, - считает исследователь, для этой цели не исключал даже аборты, что, по мнению древнегреческого философа наиболее эффективный способ избавления от «нежелательного плода», угрожающего продолжению родовой аристократичности:
«Кроме того, женщинам из господствующего класса необходимо всеми средствами облегчать материнство. Что же касается плодов неразрешенных связей, то их следует вытравливать абортами, и даже если из дозволенных связей получаются «неудачные» дети, то их следует в обязательном порядке прятать в недоступное, неизвестное место. В трудах гениального эллинского философа мы можем найти ясно сформулированные проблемы, которые стали достоянием науки лишь в ХХ веке». [Там же; стр. 62-63].
И наконец, проанализировав философские и политические убеждения Платона в свете канонов расовой теории, В.Авдеев приходит к такому мнению, что долгое время наследие великого мыслителя Эллады преподносилось в довольно искаженной форме, замалчивались его основные идеи, касающиеся евгеники и расологии. Он, сетуя на столь субъективное и одностороннее освещение и изучение платонизма, предпочитает видеть в нем четкое расовое учение, с конкретными практическими технологиями:
…Столетиями нас приучают понимать под платонизмом некий эфирный субстрат неосязаемых идей. Нет, платонизм – это плоть и кровь, это чёткость и ясность. Платонизм – это высшая расовая технология, где всякая метафизика возможна лишь как результат определённой заданной наследственности». [В.Авдеев. Расовое мышление у древних греков. // «Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня: Хрестоматия», Сост.: К.В.Сельченок, Минск;2004, стр.60-63].
Жёсткая социально-генетическая гигиена, которую горячо воспевал и желал видеть в Афинском обществе Платон, во всей красе восторжествовала в другом греческом городе-государстве – Спарте. Примечательно, что в Спарте для этого не было никаких идейных предпосылок, к примеру, таких ярых агитаторов как Платон. Единственная причина это традиционный образ жизни спартанского общества. Война, для Спарты была единственным источником для существования Спарты. Спартанцы очень чувствительно относились к вопросу воспитания здоровой, боеспособной и энергичной молодёжи. Недаром, все остальные города-государства Эллады, будучи лицом к лицу с угрозой войны в поисках отважных воинов-наёмников обращали свой взор именно к Спарте.
В Спарте всё было пронизано духом жёсткого биологического отбора, начиная от половых отношений, кончая до воспитания детей. Даже законы этого государства были сформированы под это требование. Мнением о доминирующем положении физической силы руководствовались также правители Спарты. Плутарх пишет, что один из самых могущественных царей Спарты Агесилай как-то раз приказал продавать захваченных на войне пленных голыми. Оказалось, что нашлось много покупателей на их одежду, которые высмеивая самих пленников, не желали платить за них ни гроша, говоря, что люди эти вследствие изнеженности бесполезны, что видно по их телам – рыхлым и белым. Агесилай, подойдя к ним, сказал: «Глядите, вот добыча, ради которой вы сражаетесь, а вот люди, с которыми вы сражаетесь». [Плутарх. Застольные беседы. Ленинград;1990, стр. 288].
Рассмотрим ещё несколько фактов из общественной жизни Спарты. Современный израильский исследователь Михаил Штереншис пишет, что в древней Спарте граждане, особенно женщины, рассматривались как имущество государства, и они были обязаны плодиться, в целях зашиты государственных интересов. Спартанские законы требовали от бесплодных мужчин предоставлять своих жён другим, для рождения ребёнка, который рассматривался как очередной солдат спартанской армии. После рождения ребёнка женщина вместе с младенцем возвращалась в дом законного мужа, который в свою очередь был обязан содержать их, отказ же карался жестко [см. Михаил Штереншис. Всемирная история всемирной проституции. Ростов-на-Дону; 2006, стр. 26].
Родившихся с дефектом детей же спартанское законодательство безжалостно решало права на жизнь, что, по мнению многих историков, является губительным актом, подрывающим будущее общества. Так как, история человечества знает много примеров, когда дети, рождённые с недостатками, или отличающиеся слабым здоровьем впоследствии добивались серьёзных успехов во многих сферах, сумев внести значительную лепту в дело укрепления государственности и обогащения культуры своей страны. Указывая на один из таких примеров, современный российский исследователь И.С.Алексеев считает, что чрезмерная жестокость, неуступчивость и отсутствие рационального зерна в вопросах социобиологического отбора, рассчитанного на самосохранения генофонда:
«Весьма интересна и поучительна судьба Спарты. Так получилось, что ее история характеризовалось, в основном, войнами да восстаниями рабов. Столько борьбы, столько подготовки к схваткам, а в итоге – большое поражение и исчезновение в небытие. Может, причина в неумении улаживать конфликты мирно, в чрезмерной жестокости к врагам и беспощадности к себе? Известно, что в Спарте слабых детей сбрасывали со скалы; мать-спартанка провожала сына на войну не слезами, а знаменитой короткой фразой: «Со щитом или на щите»
Что касается избавления от слабых, то не исключено, что со скалы сбрасывали и будущих учёных, врачей, и даже, возможно, мудрых и умелых воинов. Надо думать, знаменитый русский полководец Александр Суворов, не блиставший здоровьем, в Спарте полетел бы в пропасть на общих основаниях.
Наверно, не случайно от знаменитого государства кроме памяти о сражениях и воинской доблести мало что осталось». [И.С.Алексеев. Искусство дипломатии. Москва;2007, стр. 181].
Если исходить из позиции Алексеева, то с уверенностью можно заявить, что идеи Платона также не оправдали себя на фоне исторического опыта.
Богатейший исторический опыт однозначно доказывает, что физическая сила в одиночку не в состоянии обеспечить самосохранение и устойчивое развитие какого-либо общества. Сила должна управляться разумом, подкрепляться здравомыслящей идеологией. Иначе данная сила, будучи препятствием на пути прогресса, будет нести только разрушения, вражду, и полный крах. Например, те же самые категорические меры, принимаемые спартанцами в отношении новорождённых с недостатками, или неизлечимо больных, в конечном итоге негативно сказывалось на развитии медицины. Врачи, в спартанском обществе, где все, в том числе правители предпочитали смерть долгому лечению были самыми ненужными людьми. Историк Плутарх, приводить пример, того как спартанский царь Агесилай очень сильно расстроился узнав о том, что ему придётся пройти долгий курс лечения:
«Когда некий врач предписал Агесилаю тщательно разработанный курс лечения, выполнять который было очень трудно, царь воскликнул: Клянусь богами, нигде не сказано, что мне непременно нужно жить и на всё идти ради этого». [Плутарх. Застольные беседы. Ленинград;1990, стр. 287].
Трагическая участь Спарты один из самых ярких примеров, того насколько губительна оказывается сила лишённая рационального управления.
Расовые различия, существуют изначально, они заложены в основу бытия людского рода, и их как интеллектуальные, так и эстетические, политические и др. проявления давали о себе знать на протяжении всей истории. Но эти различия не дают никому право, уничтожать одних во благо других. Потому, что все расы только лишь вместе составляют стабильную гармонию человечества и природы. Правда, порой приходиться поддерживать эту стабильность путем войны. Однако даже неизбежность войны не является причиной для полного искоренения представителей той или иной расы, того или иного народа.
Подытожив, разбор расовых представлений эллинов можно с уверенностью можно сказать, что порой даже при отсутствии научности в расовых и этнологических размышлениях древнегреческих философов, их мысли, наблюдения и оценки, несомненно, сыграли важную роль в становлении антропологии. Без них невозможно представить себе полноценную картину развития этнологической, расовой и антропологической мысли Запада. Как правильно отмечает С.А.Токарев, изучая народы, мыслители античности были первыми, кто усердно искал ответы на вопросы, связанные с различиями в природе и поведении народов:
«Мыслящие люди античности – философы, писатели, учёные – размышляли о различиях и сходствах между народами, пытались найти им объяснения: ссылались то на действие географической среды (Гиппократ, Аристотель), то на взаимные культурные влияния (Геродот), то на ступени культурного развития (Демокрит). Порой ставились вопросы происхождения самих народов (Геродот)». [С.А.Токарев. История зарубежной этнографии». Москва;1978, стр. 20].
Эльдар Амиров, доктор философии по политическим наукам, старший научный сотрудник НИЛ Россиеведения Азербайджанского университета языков
