Саша Иванов. На взлете - Посвящение
Вот и подкрались сороковины Саши…
Время все убыстряет свой бег, безжалостно забирая вслед за собой в вечность людские судьбы. А тебе остается лишь память о них: «Ушедшие в тот мир живы, пока о них помнят». Наверное, для самых близких это слабое утешение, однако ничего лучше человечество пока не придумало…
Наш «русский азербайджанец» Саша Иванов… Так называлась моя первая статья об Александре Алексеевиче, приуроченная к его 60-летию. Помню, название это ему очень понравилось, и он с гордостью рассылал книгу, где я поместила этот очерк, своим многочисленным друзьям по всему бывшему СССР. Теперь вот это выражение стало крылатым, его даже высекли на тыльной стороне памятника на могиле Саши. И это, наверное, справедливо. Потому что не каждый этнический азербайджанец так преданно и самоотверженно любил свою родину, как Александр Алексеевич Иванов.
Вторая моя статья – к его 65-летию – набрала рекордное количество просмотров в Интернете, по-моему, более 200 тысяч! Саша вновь ходил весь из себя гордый, а я только тогда поняла масштабы его популярности. Не так давно он меня шутливо попросил: «Может, что-нибудь еще напишешь? Тем более что Президент меня орденом наградил». Я ему так же шутливо ответила: «Нет уж, хватит, еще зазнаешься! Следующий материал появится к твоему 70-летию». В самом дурном сне не могло привидеться, что третью статью об Александре Иванове я буду писать после его ухода…
Саша обожал Баку и сам стал его легендой. Наверное, в этом городе не было человека, который не знал бы и не любил Сашу – от рядового горожанина до президента страны. Ильхаму Алиеву, которого Саша по долгу службы знал с детства, Иванов обязан своим вторым возвращением на родину.
Зная о его страстном желании вернуться в Баку (А.Иванов с 1982 года жил и работал в Москве, уехав туда в качестве начальника охраны члена Политбюро ЦК КПСС Г.Алиева), Ильхам Гейдарович помог ему и с работой (генеральный директор агентства «Интерфакс-Азербайджан» с 2005 года), и с квартирой, и с обустройством на новом месте. Да и вообще опекал его по жизни, всячески поддерживал. Прекрасный памятник Александру Иванову на месте последнего успокоения – это тоже скорбный подарок семье от господина президента…
Саша был спортивным человеком, считалось, что он следил за своим здоровьем. Во всяком случае, исправно плавал по несколько километров зимой и летом, занимался ходьбой и пр. Каспий обожал, не признавал ни средиземных, ни черных морей – только наш Хазар! Он с ним практически не расставался – в прямом и переносном смысле этого слова. Устраивал заплывы даже поздней осенью. А ранней весной первым открывал плавательный сезон…
Правда, курил Саша много. А вот этого, как оказалось, ему делать было категорически нельзя. Так сказали врачи, уже постфактум. Ходить по врачам Иванов не любил. Если бы он поддался на уговоры и обследовался вовремя, тогда, может быть... Эх, знать бы, где споткнешься, соломки бы постелил.
В последние годы в семье Александра Алексеевича лавиной пошли проблемы – любимая внучка попала в автокатастрофу, затем у супруги обнаружили тяжелую болезнь. Иру он любил самозабвенно, больше жизни… Были и другие проблемы с другими членами семьи. Да господи, у кого их нет! Все мы в той или иной степени страдаем или от неустроенности и злоключений, или от неблагодарности своих отпрысков, своих родных и близких. Всякое в семьях бывает. Но вот в Саше меня поражало одно обстоятельство – этот на вид сильный, спортивный, мужественный мужчина оказался удивительно хрупким и незащищенным от внешних обстоятельств. Проблемы близких он воспринимал настолько болезненно, что буквально растворялся в этой боли. И наши, его друзей, тревожные упреки немного позаботиться и о себе, о своем здоровье Саша пропускал мимо ушей.
В последнее время выглядел он неважно. Цвета лица серый, вид поникший, похудел, даже как будто ростом ниже стал. И глаза все время грустные…
Однако накануне смерти Саша крылья расправил. Радостный такой ходил, прямо не ходил, а летал. Его в делегацию включили по случаю 100-летия празднования Комитета госбезопасности вместе с другими ветеранами органов. «Надо же как здорово, не забыли меня, уважили!» - как ребенок радовался Саша. Рассказывал, что будут торжественные мероприятия в Минске и Москве (Минск отчего-то выпал из программы), а потом в Кремле их будет принимать сам Владимир Путин. Прием ожидался 20 декабря…
С тем и уехал. А мы за него от души порадовались. Потому что впервые за много месяцев видели его столь окрыленным. Таким и запомнили на всю оставшуюся жизнь…
Ему стало плохо в Кремле. На самом взлете, на вершине восторга! Для него ведь Кремль – не просто историческое место, он там, можно сказать, лучшие годы жизни пережил вместе со своим шефом. Жена Ирина рассказывала, что Александр Алексеевич был словно в эйфории. Собираясь в Кремль на прием, он позвонил жене и вдруг говорит: «Для меня это, может, самый важный день в моей жизни. Я как бы подвел итог… Есть такое выражение: увидеть Париж и умереть. А я хочу сказать, что, побывав на этом празднике, я могу теперь и умереть спокойно!»
У супруги аж мурашки по коже побежали. Саша будто что-то почувствовал. Будто запрограммировал свой последний день... Александр Алексеевич вообще был очень эмоциональным человеком, он и горе, и радость переживал по полной, на всю катушку…
…Известный азербайджанский писатель Мамед Саид Ордубади сказал, что только смерть превращает человеческую жизнь в судьбу. И вот я сегодня думаю: наверное, Саше была уготована именно такая смерть - легкая, быстрая, необременительная для близких. Он ведь был настоящим мужиком несмотря на свою внутреннюю незащищенность. Он мог заботиться, ухаживать за своими близкими, исполнять любые их прихоти и капризы. А они – нет, он бы этого не допустил. Он бы не смог. Да и мы – разве мы можем представить его себе немощным, старым, обезноженным? А так он навсегда останется в нашей памяти здоровым и счастливым…
Саша еще при жизни не раз говорил, что хочет быть похороненным в Баку. Рядом со своей матерью. Правда, Москву, где прошла половина его жизни и где он оброс многочисленными друзьями, он тоже любил. Мне почему-то кажется, что там, наверху, его услышали: умер он в Москве. А привезли его навсегда сюда, в Баку. Потому что Баку он все же любил больше…
Как-то раз я спросила Александра Иванова:
«Итак, можно сказать, что ты абсолютно удовлетворен своей судьбой?»
«Почти, - ответил он, - абсолютно будет тогда, когда я открою представительство своего агентства в Шуше».
И я знала, что это не поза, не патетика, Саша - из тех русских азербайджанцев высокой пробы, которые живут интересами своей родины, служат ей преданно и верно. Потому и она возвращает им свою любовь сторицей.
…Мы без тебя словно осиротели. Ты ведь был для своих многочисленных друзей неким объединяющим началом. А сегодня мы потеряли еще одну точку опоры.
Мир твоему праху, дружище! Ты прожил достойную жизнь. Не подличал, за чужие спины не прятался. И всегда был готов принять огонь на себя.
Мы тебя любим…
Эльмира Ахундова
