Пустословие и реальность. Чего боится Никол Пашинян?
Претенциозные заявления, озвучиваемые в последнее время Николом Пашиняном, наглядно показывают, что новый армянский премьер бездумно наступает на те же грабли, которые не так давно привели к бесславной политической кончине его предшественника.
В какой-то мере это объяснимо, поскольку Пашинян - это все-таки вознесенный революционной толпой на верхушку властной пирамиды «уличный премьер», весь недозревший политический опыт которого состоит только лишь из претенциозной популистской риторики. Но уж коль скоро он ультимативно боролся и добился того чтобы взять на себя ответственность за дальнейшую судьбу страны и народа, может, ему вначале стоило постараться глубже изучить текущие политические процессы и повысив таким образом свои знания, постараться, выйдя из прилипшего образа вырасти до дальновидного государственного деятеля?
Но нет, он этого не делает: может, не хочет, может, не умеет, а возможно, просто боится потерять буквально свалившуюся на голову власть, разонравиться толпе и повторить участь того, власть которого он свергнул ее руками.
Правда, Пашиняну хватило ума, заняв кресло премьера, значительно смягчить свою прежнюю еще «не премьерскую» риторику в отношении России и поддерживаемых ею союзов. И это понятно – судьба Армении долгие годы висит на тянущемся с российских просторов волоске, и если кто-то в Ереване будет неосторожно ее дергать, то уже можно будет спорить на то, сколько могут продержаться влачащие существование остатки армянской экономики - именно Москва управляет большей частью стратегических объектов своего форпоста.
Поэтому новоиспеченному армянскому премьеру не оставалось ничего другого, как скорректировать свои прежние взгляды на перспективы отношений с северным соседом.
Но при этом он воздерживается от того чтобы скорректировать свою позицию по вопросу, от которого судьба Армении зависит не меньше, продолжая выступать с «громкими» заявлениями по вопросу карабахского урегулирования, свидетельствующие только о том, как мало Пашинян разбирается в нюансах переговорного процесса.
В противном случае он бы не стал необдуманно настаивать на привлечении к переговорам третьей стороны – сепаратистов Нагорного Карабаха.
Никол Пашинян высокопарно говорит, что при всем желании не может себе «приписывать таких полномочий. Для этого нет ни правовых, ни моральных оснований», поскольку «народ Карабаха не участвует в формировании власти в Армении. У него есть свое правительство и президент».
Но в таком случае возникают резонные вопросы: почему армяне Нагорного Карабаха пользуются паспортами Республики Армения, почему в госбюджете Армении есть отдельная статья расходов на содержание Нагорного Карабаха, почему в Нагорном Карабахе расположены подразделения вооруженных сил Армении, что в Нагорном Карабахе делают призывники из Армении, и почему Никол Пашинян посылает туда служить своего сына?
И еще: разве не Армения, представляя сепаратистский режим на международных площадках, прямо покровительствует незаконному наркотрафику, торговлю через оккупированную территорию людьми, оружием, разве не она вместе с армянским лобби выбивает для него гранты и другую финансовую помощь?
Если Нагорный Карабах, по убеждению Пашиняна, «независимый субъект», и у него нет «юридического и морально обоснования для того, чтобы вести переговоры от его имени», то пусть в таком случае Армения выведет оттуда свои войска, выйдет из переговорного процесса, и не мешает Азербайджану начать переговоры с армянской общиной Нагорного Карабаха.
Только на этих условиях Азербайджан может говорить с армянским населением Нагорного Карабаха и решить проблему.
Но до тех пор, пока имеет место оккупация Нагорного Карабаха и прилегающих районов, за которой стоит именно Армения, переговоры Азербайджан будет вести исключительно с ней.
К тому же, сепаратистский режим не признан ни одной страной мира, в том числе и самой Арменией. В этой связи Пашиняну было бы полезно ознакомиться с Хельсинкским документом 1992 года, в котором закреплена формула об Армении и Азербайджане как о двух сторонах конфликта, и армянской и азербайджанской общинах Нагорно-Карабахского региона Азербайджана - как о заинтересованных сторонах. То есть, армяне Нагорного Карабаха обладают тем же статусом, что и азербайджанцы из этого региона.
Этот принцип лег в основу Минского процесса, и определяет его формат до настоящего времени. Поэтому новое армянское руководство, пытаясь подорвать этот формат, хочет даже пойти дальше руководства прежнего – закрепить статус-кво, затянуть начало субстантивных переговоров и, «раздув» статус армянской общины Нагорного Карабаха, девальвировать статус азербайджанской общины.
Поэтому Пашинян и говорит сегодня, что азербайджанская община не может принимать участия в переговорах якобы потому, что руководство Азербайджана ведет переговоры от его имени. То есть, армянский премьер прямо указывает, что азербайджанцы Нагорного Карабаха являются гражданами Азербайджана. Все правильно, они – граждане Азербайджана. Точно так же, как и проживающие в Карабахе армяне.
И потом, разве Пашинян не в курсе того, по чьей вине азербайджанцы Нагорного Карабаха вынуждены были покинуть родные земли?
Интересно и другое: какие договоренности имеет в виду Пашинян, говоря о готовности к переговорам с азербайджанской стороной при том, что прежде, по его словам, «должны быть реализованы достигнутые в прошлом договоренности, иначе будет неловко – вести переговоры по новым договоренностям, если прежние остались неисполненными». Ну, что тут скажешь, с более бредовыми заявлениями не выступал даже Саргсян.
Сегодня сами армянские экспертные и околополитические круги признают, что Армения, не будучи в силах оправиться от шока апрельских боев, все еще «зализывает раны» от сокрушительного удара, который нанесла ей Азербайджанская армия - сильнейшая в регионе и одна из сильнейших в мировом масштабе.
Может, еще и поэтому Пашинян так стремится добиться выгодного для Армении переговорного формата, перекладывая на формат существующий вину официального Еревана?
С другой стороны, неуважение Пашиняна к сложившемуся формату переговоров механически переносится и на позицию Минской группы ОБСЕ и ее сопредседателей.
Словом, все выступления и заявления Пашиняна – лишнее подтверждение тому, что его «мирные инициативы», мягко говоря, неискренни и рассчитаны на международную аудиторию. Конечно, дилетантство Пашиняна можно списать на то, что до сих пор он был далек от процесса карабахского урегулирования, но что сейчас мешает ему переключиться с «пламенных речей» на повышение знаний по этому вопросу, проконсультировавшись хотя бы со своим «первым учителем» Левоном Тер-Петросяном.
А чем объяснить то, что он «кричит» сегодня о том, что восстановит в Армении законность и порядок - разве не дилетантством в вопросах государственного управления. Вероятно, он искренне верит в то, что обладает магической силой и, коль скоро ему приглянулась роль кудесника, можем подсказать: есть единственная «волшебная палочка», способная вытащить Армению из болота нищеты и прозябания, и помочь ей избежать повторения событий апреля 2016-го – конструктивная позиция Еревана в переговорах по урегулированию нагорно-карабахского конфликта.
Ф.Багирова
