«Армянам не было разницы – христиане, мусульмане… Они гнали и убивали всех»: молоканка Елена Тимофеева вспоминает родное село Геярх – ФОТО

12:00 - 30 / 12 / 2020

В 1990-е годы, на волне оккупационного наступления армянской армии, небольшая община молокан в несколько сотен человек оказалась зажатой между армянскими селами в северной части Нагорного Карабаха.

Молоканское село Геярх (армянское название – Левонарх) находилось в 20 км от города Агдере, на вершине, и потому было важным для обустройства захватчиками своих укрепрайонов. Судьба местного населения их мало волновала.

Предвидя трагедию, с конца 1980-х годов многие жители села, мирные сельские люди, уезжали, и к тому моменту, когда армянские войска захватили эту территорию в начале 1990-х, в селе осталась неполная сотня жителей.

Молокане Геярха оказались фактически в заложниках у армянских захватчиков. И только летом 1992 года на волне контрнаступления азербайджанских сил эти люди были спасены. Лишенные земли, дома, хозяйства и всего имущества, они смогли временно укрыться в городе Тертер.

Жительница Геярха Елена Тимофеева с болью и надеждой следила за всеми событиями Отечественной войны 27 сентября – 9 ноября этого года, ожидая услышать название родного села в числе освобожденных от армянской оккупации.

Однако по итогам трехстороннего соглашения лидеров России, Азербайджана и Армении от 10 ноября войска остановились на занятых ими на тот момент позициях. Вооруженные силы ВС Азербайджана к тому моменту уже освободили села Талыш, Суговушан и Чайлы Тертерского района, но до Геярха, который расположен на вершине холма, не успели дойти. Сейчас село Геярх находится в зоне контроля российских миротворцев.

На фото: молодежь в селе Геярх, 1970-е годы.

О своей малой родине женщина не может говорить без слез.

«Когда в начале 1990-х годов началось активное наступление армянских боевиков со стороны села Чайлы, они начали бить ракетами по нашему кладбищу. Разнесли все кладбище, потом начали стрелять по селу. Люди прятались по подвалам…

Когда же они захватили само село, начали бесчинствовать… Всех жителей удерживали фактически в заложниках, не выпуская… Особой опасности подвергались смешанные семьи – для боевиков все они были врагами. Таких семей в нашем селе было три. Во многих домах, где были погреба, прятали детей. Одну семью спрятали в навозе, чтобы армяне не нашли и не убили их», - вспоминает Елена.

По ее словам, в селе еще с 1940-х годов жила одинокая армянская женщина, которую согласились принять в общину из сострадания. Однако, прожив столько лет среди молокан, во время захвата села армянами именно она показывала боевикам на те дома, где жили смешанные семьи.

«Когда же в 1992 году наша армия начала успешное контрнаступление, армяне, отступая, разграбили все село. Угнали весь скот, забрали все имущество… Разрушили все хозяйства… Ничего не осталось. Ничего…» - плача рассказывает Елена Тимофеева.

Вместе со своей мамой они выращивали в Геярхе виноград, шелкопрядов, работали на птицеферме. Все создавали своими руками, вкладывая душу… Однако война унесла все.

Сегодня Елена – единственная из выходцев Геярха, которая живет в Баку, куда она переехала еще в 1985-м 20-летней девушкой во время замужества. Все остальные сельчане разбрелись по миру, но большинство обосновалось на Северном Кавказе, в Минводах.

Село Геярх и близлежащая территория находились под контролем азербайджанских вооруженных сил до августа 1993 года, когда армянские захватчики предприняли новое наступление, которое привело к почти 30-летнему периоду оккупации 20% территории Азербайджана. За это время от села, превращенного в укрепрайон, не осталось ничего, кроме полуразрушенного здания школы.

«Если бы они оставили наши дома, виноградники, деревья и просто поселились бы там, было бы, наверное, не так больно. Они же просто уничтожили все, что мы создавали долгие годы своим трудом, своими руками… Им не нужна была эта земля, они не собирались там жить. Просто заняли ее для своих оборонительных сооружений… Варвары…» - говорит Елена, с трудом сдерживая эмоции.

«Армяне пытаются представить карабахский конфликт как войну между христианами и мусульманами. Но это такая большая ложь! Для них не было разницы – христиане, мусульмане… Они гнали и убивали всех. Ведь молокане – тоже христиане, но разве для них это имело значение?» - говорит она.

«Если бы не Азербайджанская армия в 1992 году, не известно, что стало бы тогда с нашими сельчанами…» - добавляет она.

Как вспоминает наша героиня, отношение карабахских армян к местным молоканам всегда было недружественным. Еще задолго до начала первой войны, в 1970-е годы, молоканам было непросто съездить в Ханкенди за покупками. «Местные армяне смотрели на нас так жестко, будто они великие люди, а мы так – сбоку бантик. Нехотя обслуживали в магазинах… По-русски говорить с нами никто не хотел. Гордыня чувствовалась невероятная», - рассказывает она.

На фото: Елена Тимофеева

Поэтому жители Геярха с большей охотой приезжали за покупками в населенные преимущественно азербайджанцами города Агдам и Тертер, которые также находятся неподалеку.

«Мы с мамой очень любили ездить в Агдам [ред. – ныне город-призрак]. Покупали там банки для солений и прочие необходимые вещи. Когда в первый раз приехали и еще не знали города, местные нам помогли найти все, что было нужно. Такое же отношение я помню и в Тертере, где одной улицей жили молокане. Жители города всегда так тепло относились к нам, я вам просто передать не могу», - говорит Елена, и из ее глаз снова текут слезы.

«Я всю жизнь жила в Нагорном Карабахе! Я не знаю никакого «Арцаха!» - вдруг неожиданно собравшись говорит она, как будто мысленно посылает вызов всем армянским оккупантам, разрушившим тот небольшой тихий мир, в котором когда-то жила она сама и ее односельчане, которых она называет родными людьми.

Сегодня, несмотря на то, что бывшие геярховцы обосновались в разных городах и даже разных странах, они не теряют связи друг с другом, регулярно созваниваются и по возможности навещают друг друга.

Как говорит Елена Тимофеева, все бывшие жители села готовы собраться в Баку и навестить родное село, как только это станет возможным.

«Хотим посмотреть, что он него осталось. Возьмем с собой лопаты. Если после армянских бомбежек осталось хоть что-то от нашего кладбища, мы соберем аккуратно останки и перезахороним. Поставим там камень и повесим венок. Чтобы было понятно, что эта часть села была территорией кладбища. Для нас это очень важно», - говорит она.

Молокане – набожный народ, который сохранил трепетное отношение к традициям и обрядам, уважение к старшим. Свадьба и похороны – это те события, которые всегда сопровождаются специфическими церемониями. Именно поэтому восстановление территории кладбища, которое у молокан напоминает курган, имеет для них такое большое значение.

По словам Елены, все, кто вынужден был покинуть Геярх, жили памятью и воспоминаниями. Так и мама самой Елены до последнего дня своей жизни верила, что Карабах будет освобожден. Она ушла из жизни, не дождавшись этого момента, но просила привезти ей на могилку горсть карабахской земли.

«Молокане всегда были преданы земле, на которой жили. И сегодня, в надежде на долгий и крепкий мир, многие хотят вернуться домой, - говорит Елена Тимофеева. - От имени всех наших односельчан я приношу огромную благодарность за освобождение оккупированных земель нашему Президенту и нашей армии, за которую мы столько молились и плакали…»