Центрально-Азиатский гамбит Путина
В последнее время наблюдаются попытки спроецировать результаты визита президента России В.Путина в регион Центральной Азии на итоги энергетического саммита в Кракове, причем в контексте геополитического противостояния в бассейне Каспийского моря.
Это приводит к неправильному пониманию той роли, которую играла наша страна в организации и проведении саммита, что в отдельных случаях вообще позволяет драматизировать ситуацию. Хотя особых поводов для такого рода беспокойства просто нет.
Достаточно только с изрядной долей прагматизма относиться к факту нарастания конкуренции в регионе в области предоставления маршрутов транспортировки углеводородного сырья в различных направлениях. Конкуренции именно в таком ее понимании, за которое на словах ратуют все, правда, применительно к экономике внутри страны. Но помимо нашей воли она существует и в мировой экономике, и ее даже демократически настроенные граждане по необъяснимым причинам воспринять не готовы, И от этого возникают только черно-белые краски в описании тех или иных событий при отсутствии конструктивного подхода.
В свое время оппозиция была едина с властью во мнении, что маршрут. Основного экспортного нефтепровода должен пролегать в направлении турецкого глубоководного порта на Средиземном море - Джейхан. Теперь же, когда проект нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) реализован, и Южно-Кавказского трубопровода тоже, оппозиционные средства массовой информации начинают вдруг рисовать мрачные перспективы их востребованности. Трудно понять такую непоследовательность в вопросах, обсуждение которых требуется на стадии проектирования, а не после его реализации. Теперь же, когда на территории республики уже создана инфраструктура транспортировки углеводородного сырья как добываемого внутри нее, так и транзита из третьих стран, то возникает задача использования ее с максимальной эффективностью. А это уже рабочий процесс, который будет длиться не год-два, а десятилетиями, в течение которых многое что будет меняться, пересматриваться и не один раз. Потому что все в регионе Каспийского моря основывается на прогнозных показателях с той или иной степенью достоверности и конъюнктуры мирового рынка. На этом пути могут случаться неудачи, промахи и разочарования, которые надо учиться преодолевать. извлекая уроки. Причем оставаясь открытыми для сотрудничества со всеми сторонами, заинтересованными в поставках углеводородного сырья из нашего региона.
Поэтому энергетический саммит в Кракове можно рассматривать как эпизод в процессе обсуждения одного из маршрутов доставки каспийской нефти потребителям. А если быть точнее, то маршрута доставки каспийской нефти на рынки западной Европы по нефтепроводу Одесса-Броды. Следует отметить, что сама по себе эта идея не нова, и периодически возникает на повестке дня с 2001 года, с тех пор как Украина вложила в его строительство, включая терминал «Южный» в районе Одессы, около $ 0,5 млрд государственных средств. Изначально нефтепровод предназначался для транспортировки каспийской нефти в страны Центральной и Южной Европы, но впоследствии предлагались и другие варианты его задействования. Начиная с того времени шел напряженный поиск нефти для его заполнения. Судьбу этого злополучного нефтепровода пытались решить и Л.Кучма в бытность свою президентом Украины, и нынешний глава государства В.Ющенко, а теперь на помощь им решил прийти и руководитель Польши Л.Качиньский. И уже в последней редакции проекта нефтепровод предлагается продлить до польского города Плоцка с выходом на морской порт Гданьск, на что польский президент обещал получить кредиты Евросоюза как полноправный член этой организации. Тем более что в последней все чаще высказывается беспокойство по поводу растущей зависимости от поставок российских энергоресурсов.
Так что все дело осталось за небольшим - поиском поставщика нефти из региона Каспийского моря. Первоначально речь шла о 15 млн тонн нефти в год, именно такова была запланированная мощность нефтепровода. Теперь же речь может идти и о более крупных поставках, потому как его пропускную способность можно относительно недорого нарастить и до 45 млн тонн нефти в год. Фактом остается то, что ни покойный президент Азербайджана Г.Алиев, ни его преемник на этом посту И.Алиев никогда не обещали такого количества нефти, причем начиная со времен Л.Кучмы. Таких объемов нефти у Азербайджана просто нет. Тем более что на официальном уровне руководство республики не раз заявляло, что стратегическим для Азербайджана является направление на средиземноморский порт Джейхан. Что касается компаний, участвующих в консорциуме по добыче нефти и одновременно в проекте БТД, то они больше озабочены максимальной его загрузкой. Ведь пока конъюнктура цен на мировых рынках благоприятна, необходимо прокачать по этому маршруту как можно больше нефти, чтобы возвращать многомиллиардные заемные средства.
Что же касается Казахстана, то, к примеру, «Каз Мунай Газ» проявлял свой интерес к этому проекту, но официальных гарантий поставок нефти также не давал. Были попытки привлечь к поставкам ChevronTexaso. Но руководство компании посчитало это направление невыгодным даже при поставках через Каспийский трубопровод и порт Новороссийск. Но в любом случае речь о поставках могла идти только о нефти казахстанского происхождения, которая, кстати, по системам проходящего по территории России нефтепровода «Дружба» поступает в порты Гданьска и Одессы. Альтернатива заключалась в прокачке возрастающих объемов экспорт казахстанской нефти в обход России, а значит, по Южно-Кавказскому коридору. В качестве «яблока раздора» между Россией с одной стороны и Польши с Украиной с другой, послужили те 17 млн тонн казахстанской нефти, о прокачке которых через трубопроводные системы, проходящие по территории России, договорился В.Путин в ходе своих переговоров с Н.Назарбаевым. И определяющим фактором на них стали предлагаемые российской «Транснефтью» маршруты прокачки казахстанской нефти и тарифы на них, а не политические пристрастия сторон.
Азербайджан с Грузией на саммите выступали в качестве транзитных сторон. А о транзитном потенциале нашей республики президент И.Алиев заявлял не раз. Поэтому выглядело бы по крайней мере неуместным отмахиваться от участия в саммите, мотивируя отказ его антироссийской направленностью. В международных отношениях это неприемлемо. Если же следовать логике обывательских рассуждений, утверждающих, что саммит в Кракове проходил под патронажем США, то невольно возникает любопытство по поводу того, есть ли у нас в стране политическая сила, способная отмахнуться под вышеприведенным предлогом от участия в этом мероприятии? Хотя какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что желающих в угоду США перевезти казахстанскую нефть по территории республики вообще бесплатно окажется несравненно больше. Поэтому не стоит излишне политизировать итоги саммита, тем более что по настоящему большая каспийская нефть еще впереди и наш транзитный коридор, несомненно, будет востребован.
Что касается понижения статуса представительства казахстанской стороны на саммите в Кракове, то это вопрос в большей степени к инициаторам и организации проведения мероприятия, чем к нам. Можно, конечно, рассматривать совпадение даты визита В.Путина в Казахстан со временем проведения саммита как желание указать Польше и Украине их место в деле обеспечения энергетической безопасности Евросоюза. Но это опять же проблема организаторов, ведь подобные мероприятия планируются заблаговременно, а не проходят спонтанно.
Чингиз Велиев
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
