Габала: Отказаться чрезвычайно сложно, согласиться - сложнее
До 7 июня 2007 года российская реакция на американскую ПРО в Восточной Европе носила вполне традиционный характер – бессмысленная, но очень громкая истерика в ответ на события, происходящие без нашего участия. Тем удивительнее выглядит инициатива по поводу РЛС в Габале. Москва одним движением перехватила инициативу и поставила Вашингтон в весьма сложное положение.
Если американцы действительно боятся иранских ракет, то РЛС прямо на границе с Ираном является для них очень удачным решением. Станция в Габале – одна из самых новых РЛС, составляющих российскую систему предупреждения о ракетном нападении. Как показал опыт «Бури в пустыне», она способна отслеживать даже пуски тактических ракет, причем на значительном удалении и при больших курсовых углах. Пока еще несуществующий радар в Чехии сможет обнаруживать иранские ракеты, когда они уже поднялись на довольно большую высоту. Габалинская РЛС увидит ракету непосредственно в момент старта.
Кроме военной составляющей все хорошо и с политической. Российская РЛС с российским персоналом (даже если его «разбавят» американским) угрожать России не может. Более того, ее технически невозможно повернуть в сторону России, просто потому, что она вообще неподвижна (поскольку представляет собой огромное здание, на одной из стен которого закреплена антенная решетка) и просматривает пространство лишь в строго определенном секторе, не захватывающем никакую часть территории РФ.
Соответственно, отказаться от такого предложения Америке будет чрезвычайно сложно. Согласиться, впрочем, еще сложнее.
Во-первых, американская система ПРО участия России не подразумевала, даже если и не угрожала ей. Принять предложение Путина – поломать всю концепцию.
Во-вторых, российская РЛС заведомо несовместима технически с американскими противоракетами. Она не может осуществлять их наведение на цель. Поэтому, даже если США принимают предложение, это не означает отказ от строительства ПРО. Габалинская РЛС становится идеальным средством раннего предупреждения, но все равно необходимы и противоракеты, и локатор, осуществляющий их наведение на цель. При этом возникает очень непростая задача налаживания информационного обмена между технически несовместимыми системами. Однако объяснять всё это – дело крайне неблагодарное.
В итоге у Вашингтона получаются следующие варианты поведения в плане реакции на путинское предложение.
Отказаться от предложения, втянувшись в вышеприведенные объяснения, которые никому не интересны, и окончательно приобрести репутацию «поджигателей войны» уже не только в России, но и в Европе.
Формально согласиться, но, приведя все те же объяснения, продолжать строительство ПРО. По характеру внешней реакции этот вариант мало отличается от предыдущего.
Согласиться, отказавшись от ПРО. Это самый бессмысленный вариант. Ведь РЛС может обнаружить ракету, но не способна её сбить. Соответственно, этот вариант просто неприемлем. Но положение США оказывается на редкость глупым.
Поэтому можно предположить, что Америка предпочтет пойти на нечто среднее между первым и вторым вариантами и замотать процесс в ходе переговоров, рассчитывая на то, что проблема выходит за сроки правления и Путина, и Буша, а военные очень не любят делиться своими секретами и сделают всё, чтобы сотрудничество не состоялось. Не исключено, что при новом президенте США идея ПРО будет тихо похоронена после финансового удушения. В любом случае, однако, жизнь американцам Путин точно осложнил довольно существенно. Очень хочется надеяться, что осложнение жизни не было единственной целью российского президента. Отношения Москвы и Вашингтона и так слишком испортились, причём без всякой вразумительной причины (если только президенты обеих стране не решают через раскручивание проблемы ПРО свои внутренние задачи). Если предложение Путина – чистая «подстава», то отношения ухудшатся ещё больше. Так можно доиграться до реальной гонки вооружений, выдержать которую у России нет никаких шансов.
Надо заметить, что у путинского предложения есть ещё один интересный аспект. Если оно не является «подставой», а сделано «от души», то мы автоматически признаём правоту США по иранской ракетно-ядерной проблеме. Более того, мы косвенно объявляем Тегеран своим потенциальным противником. РЛС в Габале, кстати – гигантское, очень уязвимое сооружение, которое сегодня чисто символически прикрыто с земли и вообще не прикрыто с воздуха. Если она станет элементом американской ПРО, то автоматически превратится в мишень для удара со стороны Ирана. Интересно, на кого в этом случае будет возложена задача прикрытия объекта с земли и воздуха – на Россию или на США?
Александр Храмчихин, заведующий аналитическим отделом российского Института политического и военного анализа
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az с РИА Новости
Точка зрения автора не всегда соответствует точке зрения редакции
