Гейдар Джемаль: «Запрет в России книги имама Хомейни нанесет урон отношениям с Ираном»
Эксклюзивное интервью 1news.az с председателем Исламского комитета России, философом и общественно-политическим деятелем Гейдаром Джемалем
- Как вы оцениваете сегодняшнее состояние российско-иранских отношений, возможны ли изменения политики новых кремлевских властей по отношению к официальному Тегерану?
- Есть уже некоторые факты, говорящие о том, что нынешнее российское руководство может создать напряжение в отношениях с иранскими властями. Недавно Пензенская прокуратура и никому доныне не известный Городищенский суд признали книгу имама Хомейни «Завещание», как содержащую экстремистские призывы, и запретили ее на всей территории России. Какие-то недалекие люди, видимо, очень сильно хотят осложнить отношения нового президента России с Ираном.
- А как это возможно, что провинциальный суд выносит решения, которые обязательны для исполнения на всей территории России?
- Подобный метод уже стал, к сожалению, классическим способом в России, где никому не известные суды в глубинке, в данном случае в Городище Пензенской области, запрещают или разрешают что-то нужное определенным политическим силам или фигурам в стране. Этот запрет был готов давно, но дождались назначения нового российского президента и приурочили решение суда именно к 19-летней годовщине со дня смерти имама Хомейни, чтоб это дело имело больший негативный резонанс, в частности в иранском обществе. Закрепленная законодательно практика вынесения заказных судебных решений через жалкие местечковые суды с дальнейшим запретом оспаривания этих решений в высшей судебной инстанции позволяет творить правовой беспредел и устраивать «разборки» над неугодными личностями, предприятиями и организациями.
Это такая хитрая штука. Представьте себе, что, к примеру, какой-то известный политик или бизнесмен сидит у себя дома или в офисе в Санкт-Петербурге, и к нему неожиданно заваливает ОМОН, закручивает руки и арестовывает, поскольку суд города Абакана в Хакассии признал его предприятие банкротом. Неугодного бизнесмена устраняют и на его место назначают своего человека, претворяя механизм так называемого «рэйдерского захвата», тем самым прибирая к рукам финансы и ресурсы непокорных людей. Дело в том, что намного проще и дешевле купить решение малознакомого провинциального суда, который юридически имеет ту же силу, что московский или петербургский.
- Какова цель тех сил, которые пытаются создать напряженные отношения между Москвой и Тегераном?
- Запрет книги Хомейни есть чистая провокация с целью нанести на уровне международных отношений урон российско-иранским связям и имиджу нового президента Медведева. Сейчас идет борьба, перетягивание властного «каната» между командой премьера Путина и формирующейся командой президента Медведева, который стремится стянуть к себе властные ресурсы России. Идет война зарубежных поездок, заявлений и жестов с обеих сторон, рассчитанных на внутреннюю и международную публику.
- Но ведь российская пресса и политические круги часто делают акцент на том, что Медведев является человеком Путина, подконтрольным в своих действиях ему?
- Путин ведь не от хорошей жизни ушел с поста главы России, а потому что на него давил Запад, а если конкретней – США. И кандидатура Медведева была одобрена в Вашингтоне, где согласились с тем, что он именно тот человек, которому Путин может передать пост президента. В свое время и про В.Путина тоже говорили, что он ставленник Ельцина, а в итоге оказалось, что он сделал серьезные кадровые перестановки во властной структуре, удалив большинство важных фигур, назначенных Ельциным и кардинально поменяв административно-управленческий аппарат России.
- Тогда чем кардинальным может отличиться период правления Медведева от своего предшественника?
- При Ельцине олигархи и либеральные публичные политики господствовали над классом административной бюрократии и использовали властный аппарат для осуществления целей. А с приходом Путина ситуация перевернулась – бюрократия оттеснила олигархов, захватила бразды правления и стала параллельно сокращать ресурсы публичных политиков либерального толка. То есть началась борьба анонимной корпоративной бюрократии с индивидуальными политическими фигурами. И те и другие ориентированы на Запад, их отличает друг от друга разный тип мышления, социология и способы претворения своих целей.
Публичный политик ориентирован на СМИ, на общество, где он осуществляет публичную деятельность – как актер на сцене, а бюрократ - это человек за кулисами. Если вы придете к публичному политику с компроматом на его соперника на политической арене, то он использует этот материал против соперника, а к политику-бюрократу с компроматом на его коллегу лучше не идти, поскольку вам самим оттуда трудно будет уйти живыми. У бюрократов сильно развита корпоративная солидарность, они не позволяют практически использовать друг против друга открытый шантаж извне.
То есть Путин - это лидер бюрократов и системщиков, в то время как Ельцин был главой олигархов и публичных политиков. А Медведев сегодня в определенной степени является человеком, близким к ельцинскому контингенту, стремящемуся вернуться в большую политику. За Медведевым стоит «Ельцинская семья». Возможно и опальный медиа-магната Владимир Гусинский вернется на политическую арену России. В скором времени активизируется целый ряд людей и групп, политическое влияние которых в течение прошедших восьми путинских лет лежало в анабиозе.
- Насколько подобные перестановки отразятся на внешней политике России?
- К сожалению, Россия все меньше и меньше способна влиять на ситуацию, складывающуюся как внутри страны, так и за ее пределами. Кремлевское руководство не может сегодня контролировать то, что происходит на периферии собственной страны, к примеру, на Северном Кавказе. Россия также провалила возложенный на нее проект развития СНГ, поскольку Кремлю было поручено в интересах Запада курировать постсоветское пространство и продвигать тут западное присутствие. Дело дошло до того, что появились другие претенденты – Казахстан и Украина, желающие, нести роль лидерства на просторах бывшего СССР. Естественно, они не способны пока реально заменить Россию, но могут уже бросать в этом плане вызов официальной Москве.
Провал геополитической миссии России на просторах СНГ при нынешнем руководстве, состоящем из перекрасившихся в национальные лидеры, бывших партийных и комсомольских работников, не будет, по моему мнению, остановлен. То, что сегодня представляет собой СНГ, и роль в нем России является формой управления сложившегося после поражения и развала СССР. К примеру, если бы в 1944 году в фашистской Германии удался госпереворот и убийство Гитлера, задуманное некоторыми высшими офицерами, то Германия объявила бы о своем выходе из Второй мировой войны и капитулировала на менее жестких условиях, сохранив при этом свои некоторые позиции и геополитическое пространство. Но заговор был раскрыт, зачинщики казнены, и Германия дошла до своего трагического конца в виде поражения и полной капитуляции.
Я хочу сказать, что российское руководство вовремя спохватилось и само произвело переворот в стране, добровольно подключившись к западной системе. В 1991 году в СССР провели референдум, результаты которого стали неожиданностью для Запада – народы СССР выступили за сохранение Советского Союза. Тогда результаты реферндума были сфальсифицирован с целью доказать, что граждане не хотят СССР, а хотят суверенитета. Таким образом, удалось «демократическим» методом перевести страны бывшего Союза на западные рельсы.
- Тогда как может сложиться дальнейшая судьба Ирана, который до сих пор не желает признавать доминирование Запада в лице США и держит антиамериканский политический курс?
- Черные тучи, сгустившиеся над Ираном, есть часть общемирового кризиса, исходящего от системных противоречий на глобальном уровне. Назревает столкновение интересов, которое ведет к третьей мировой войне. Дело в том, что США достигли такого уровня в своем развитии или в своей истории, что там требуется реструктуризация общества, что невозможно при Конституции более чем двухсотлетней давности. Штатам надо выбирать – или присоединиться к системе глобального миропорядка, при котором они лишаются главенствующей роли отдельной почвенно-националистической империи, либо же идти путем Древнего Рима, который управляет ойкуменой – остальным миром.
Партия республиканцев США представляет полюс, стоящий на национально-имперских позициях, с его огромной армией и политикой вмешательства в дела и экономику любой страны мира. Американские фискальщики всюду по миру стремятся контролировать, проверять финансово-производственные активы разных стран с целью защищать и продвигать свои американские политико-экономические интересы.
Другой тип мышления представляет собой Демократическая партия США, особенно ее либеральное крыло, которая видит будущее Штатов как объекта, растворенного в глобальной системе, подчиненного европейским демократическим ценностям. То есть США лишаются своего имперского статуса и становятся глобальным менеджером, являясь составной частью миропорядка, не вступая в противоречие с общепринятыми международными нормами.
- А в чем причина конфликта цивилизаций, о котором все больше говорят в последнее время?
- В мире существует два типа экономик – система стран-производителей и система стран-потребителей. Главными мировыми потребителями являются США, Западная Европа, а главными производителями Китай, Южная Корея, Малайзия, Сингапур и ряд стран третьего мира. А между двумя этими полюсами находится исламский мир, который парадоксальным образом ускользнул из этой глобальной «канализации». В исламских странах относительно минимализировано потребление и производство, то есть эти страны не подпадают по большому счету под категории потребителей или производителей. Немного в стороне стоят более развитые Турция, Иран. Все это создает удивительные и несколько странные возможности для исламских стран, которые оказались в некоторой степени свободными от обязательств и конфликтов, сопутствующих западной экономической модели «производитель-потребитель». Исламские страны практически не подверглись индустриализации, и сюда не получилось в массовом порядке как в страны Юго-Восточной Азии перенести огромные производственные мощности. Получается, что у исламских стран, скажем так, «развязаны руки» для того, чтобы сделать информационно-технологический рывок. Для этого есть огромный финансовый и интеллектуальный потенциал, сосредоточенный в ряде стран, населенных мусульманами, и мы можем стать свидетелями большого рывка в области высоких технологий в государствах, не отягощенных глобальной производственной и рыночной экономической рутиной.
- Если в исламском мире есть большой финансовый и экономический потенциал, то, естественно, остается составить только идеологический проект, на основе которого можно претворить скачок в развитии. Какая из исламских стран может взять на себя эту объединяющую и лидирующую роль?
- При условии, что в исламском мире возникнет стратегический субъект планирования, наподобие, к примеру, Коминтерна, который в начале 20 века сделал ставку на реформирование России, и за 15-20 лет из архаичной и неграмотной страны Россия превратилась в мощный идеологический и экономический центр - СССР, военная мощь которого к началу Второй мировой войны превышала все страны Европы вместе взятые.
Причиной для такого толчка в развитии всегда служит стремление властной элиты создать наднациональное государство. Если такого стремления нет, то любая идея не дает объединительного эффекта. К примеру, проблема Ирана в том, что когда там произошла в 1979 году исламская революция, ее двигателем являлись силы, отстаивавшие интернациональные идеи, а в итоге верх взяла местническо-шовинистическая прослойка, которая и утвердилась у власти. Когда побеждает национальная бюрократия, нет разницы, под какой маской: коммунистической, исламской или любой другой, первое, что ее интересует – это собственное корпоративное выживание. Бюрократия не осуществляет какие-то амбициозные мегапроекты, которые могут поставить под вопрос ее политическое и историческое будущее.
То же самое произошло и в Советском Союзе, где пришедшая в итоге к власти бюрократия, которая пошла на мирное сосуществование и конвергенцию с Западом, и вынуждена была отказаться от глобального проекта реализации коммунистических революций в разных уголках мира. Советская бюрократия сосредоточилась на создании формы своего стабильного выживания и в итоге проиграла Западу, поскольку потеряла динамику и проектность мышления. Такие же процессы сегодня мы наблюдаем и в Иране, где властная верхушка отдала приоритет национально-шовинистическому пути, позволяющему обеспечить интересы местной бюрократии.
- Если в Иране все так сложно, тогда насколько Турция может претендовать на роль лидера в исламском мире?
- Если Турция сможет отказаться от тюркистского кемалистского пути развития, то она сможет осуществить глобальный исламский мегапроект, в обратном случае замкнутость на этнической тюркской идеологии не будет иметь успеха в мировом масштабе. Я думаю, что властная команда Эрдоган-Гюль чересчур умеренная и им не хватает политической остроты, поскольку они слишком связаны по рукам и ногам различными договорами и обязательствами перед Западом и внутри страны.
В свое время Анатолия была интернациональным ядром мощной Османской империи, который стал центром интернационализма в рамках позднего исламского Халифата, а затем наступила негативная реакция, точно такая же, как та, которая погубила немало империй, в том числе и Советский Союз – появляется некая моральная усталость и титульный этнос не желает больше быть интернационалистом, постепенно замыкаясь в своих национальных рамках. К примеру, русские стали говорить, что, мол, мы несли на своих плечах все тяготы интернационального советского государства, мы всех несли, кормили, поддерживали, а теперь мы поняли, что пора заняться самими собой как нацией.
С Турцией произошла очень похожая на это вещь, только на век раньше, чем в России, к примеру, в период, когда был объявлен лозунг о создании интернационального Советского государства, в соседней Турции пришедший к власти Кемаль Ататюрк, сказал, что турки больше не должны нести ответственности за другие народы. Подобная же «усталость этноса» привела в конце 20-го века к развалу СССР, когда каждый народ замкнулся в своих национальных рамках и границах.
- Касаясь судьбы независимых государств на просторах СНГ, что можете вы сказать об Азербайджане, который претворяет сегодня различные масштабные амбициозные проекты?
- Я вижу в будущем Азербайджан как центр большого независимого Кавказа, то есть я не рассматриваю как позитивное дальнейшее замкнуто-национальное развитие кавказских республик в том формате, который сложился достаточно искусственно в результате поэтапного отторжения Россией у Персии и Османской империи азербайджанских земель и разделения их на Север и Юг, и другие более мелкие территории. Северный Азербайджан затем пошел по своему пути, став сначала мусаватистской, а затем Советской республикой, так и оставшись искусственно отрезанной территорией от общего тела некогда большой страны со своим естественным геополитическим ареалом.
В независимом Азербайджане достаточно человеческих и природных ресурсов для того, чтобы быть центром некоего регионального политического проекта на Кавказе, но недостаточно этих ресурсов в их нынешнем урезанном географическом виде для долгого стабильного выживания. В нынешнем состоянии Азербайджан всегда вынужден бороться, с риском стать жертвой в политической игре таких стран, как США, Евросоюз и в определенной степени Россия, пока она еще существует. Для того чтобы выполнить свою великую историческую миссию в регионе, Азербайджан должен быть объединен со своей южной частью, находящейся в составе Ирана, либо же выступать в качестве объединительного центра для кавказских народов.
- Но ведь народы Кавказа находятся сегодня в составе различных государств, в том числе России. Какие вы видите перспективы создания Кавказского дома в такой ситуации?
- Вся территория Северного Кавказа, в которую входят и земли вплоть до Волго-Донского канала, неизбежно будет независимой, причем в достаточно близком временном отрезке, на мой взгляд, это вопрос максимум десяти лет. Калмыкия, Краснодар, Ставрополье тоже входят в этот пока что виртуальный независимый Кавказский политический центр, который, кстати, необязательно будет чисто мусульманским, а скорее всего интернациональной территорией с доминантой исламского политического фактора. Там могут быть и казаки, русские, грузины и другие немусульманские народы, единственное, кого я там не вижу, это армян и осетин, которые должны будут жестко исключены из управления этим ареалом, поскольку они исторически всегда являлись язвой на теле Кавказа, и всегда будут подтачивать существование Кавказского единого дома в угоду чужеродным интересам.
- Но это же ведь целые народы, их невозможно игнорировать, как быть, если они принципиально не захотят быть членами Кавказского дома?
- Армяне и осетины не первый раз сталкиваются с геополитическими изменениями, когда надо сделать кардинальный выбор. И в этот раз они либо примут новые политические правила, либо как это часто с ними бывало, покинут регион своего проживания. Этим народам не впервой менять ареал своего проживания, при этом часть их остается на старом месте, поскольку принимает новые условия, а часть перебирается к своим политическим сюзеренам. Именно так я вижу ход дальнейших исторических событий на Кавказе, который ждут большие геополитические изменения, где ведущую роль может сыграть Азербайджан, которому не впервой брать на себя роль объединительного центра в регионе.
Ризван Гусейнов
