Российский военный эксперт: «ОДКБ не станет вмешиваться в случае начала войны в Карабахе»

Интервью 1news.az с политологом, военным экспертом, кандидатом политических наук  Иваном Сафранчуком

 

 - Возможно, ли  начало военных действий между Азербайджаном и Арменией?

 

- На Западе сложилось мнение, что президент Азербайджана ни при каких обстоятельствах не пойдет на военное решение. То есть, эти заявления могут быть риторикой, запугиванием. Это воспринимают как своего рода шантаж, по крайней мере,  такое впечатление у меня складывается в обсуждениях с западными экспертами. Они считают, что министр обороны может иногда делать заявления, президент тоже иногда может делать заявления, но чуть слабее. Но при этом они считают, что президент Алиев не пойдет на применение вооруженных сил. Мне кажется, что это не вполне серьезное отношение к интересам Азербайджана. Полагаю, то, что говорит Азербайджан, должно восприниматься очень серьезно. Нельзя испытывать Азербайджан на слабость, так как надо помнить, что если такие заявления делаются, то они делаются для того, чтобы отразить вполне серьезное и обоснованное беспокойство относительно перспектив переговорного процесса, которое есть у Азербайджана, и к этому нужно относиться серьезно. Если официальные лица делают такое заявление, значит, подобная вероятность существует. В этом вопросе я верю азербайджанским властям.

 

- Как вы считаете, в случае начала военных действий, что это будет за война? Молниеносная, партизанская, затяжная?

 

- Я думаю, что если она будет, хотя надеюсь,  что до этого не дойдет, то она может быть любой. Но если она будет затяжной, то в этом случае Азербайджан выиграет меньше всего. Если будет молниеносной, то шансы на успех у Азербайджана есть.

 

- Армянская сторона говорит о том, что в случае войны нанесет удары по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан, по Мингячевирской ГЭС. В ответ азербайджанские эксперты отметили возможность нанесения ударов по атомной электростанции в Армении…

 

- Я думаю, что обмена ударами по стратегическим объектам не будет. Скажем, что первое сделали Пакистан и Индия после того, как провели испытания в 1998 году, так это сели за стол переговоров, чтобы договориться о том, чтобы не атаковать стратегические объекты. То есть о ненанесении ракетных ударов по жизненно важным объектам вне театра военных действий. На это не пойдет ни одна сторона. Могут сказать, что вот Россия в августе 2008 года вроде бы наносила удары по портам, далеким от театра военных действий, но в то же время необходимо отметить, что удары наносились по этим зонам, но никак не по жизненно важным объектам. А наносились удары для того, чтобы продемонстрировать, что американские авианосцы не смогут подойти и предоставить технику и вооружение. Это было связано с театром военных действий. Это было сделано для того, чтобы предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта. При этом нефтяные терминалы не трогали. В военной стратегии есть разделения  - котрсиловая и контрценностная операция. Контрсиловая, это когда вы атакуете военно-значимые объекты. А контрценностная, это, как например, бомбежка Дрездена,  когда вы все с лица земли стираете - дома, музеи, дамбы и так далее. Перехода к такой контрценностной войне, когда разрушаются все жизненно важные объекты, не было в августе 2008 года и безумие это делать. Я думаю, что ни Армения, ни Азербайджан не пойдут на это.

 

- Как вы оцениваете военный потенциал Армении и Азербайджана?

 

- Смотря как оценивать. Если оценивать по военному бюджету, по некоторым цифрам, конечно, Азербайджан выглядит сильнее, но если посмотреть на локальные театры военных действий, то здесь есть определенный баланс.

 

- Если начнется война, какими могут быть людские потери?

 

- Опять же все зависит от того, насколько этот конфликт затянется, как он будет проходить. Не берусь прогнозировать.

 

- Какова, по вашему мнению, будет позиция ОДКБ и НАТО в случае начала военных действий?

 

- Публично все будут большее давление оказывать на того, кто первым начнет военные действия. Это неизбежно. В реальности же позиции могут отличаться от публичных. ОДКБ не вмешается в конфликт, хотя политически займет позицию в поддержку одного из членов организации, но какое-либо военное вмешательство практически исключено. Что касается НАТО, то, я думаю, что оно непосредственно в конфликт не вмешается, но поддержка, даже политическая, Азербайджану будет скромной. По большому счету, все станут наблюдать, чем все это закончится, и какой будет баланс между Азербайджаном и Арменией - всем остальным странам  все равно, где будет Шуша, на одной или другой стороне.

 

Если брать политическую точку зрения, главное, чтобы был этот баланс и статус-кво. Остальное не очень интересует, главное, чтобы не было угрозы тем инфраструктурным объектам, которые создаются в регионе. Поэтому все по большому счету за статус-кво.

 

Даже если взять инициативу, которую выдвинула Турция в прошлом году, и в этом году развивает. Она, в конечном счете, за статус-кво, она против того, чтобы применялась сила для разрешения противоречий, которые имеются на Южном Кавказе. Но при этом она и не за то, чтобы разрешить все противоречия. Всем, кто заинтересован в Кавказе, нужен статус-кво, а какой он будет конкретно в деталях, в километрах, в населенных пунктах - не принципиально.

 

Конечно же, в каждой стране есть свои группы влияния: в США - армянская, в России есть и азербайджанское, и армянское лобби, в Турции – азербайджанское, и это лобби оказывает давление на правительства этих стран. Но все равно преобладает интерес, чтобы сохранялся статус-кво и не было войны.

 

- Сколько будет длиться состояние ни войны, ни мира, не может же оно продолжаться вечно?

 

- Может длиться долго, и такие примеры есть на Ближнем Востоке и в Южной Азии.

 

- То есть, возможно, что карабахский конфликт наподобие палестино-израильского будет длиться десятилетия?

 

- Да, такую возможность исключать нельзя. Я не говорю, что это правильно. Но если вы у меня спрашиваете, то я говорю, что да, есть такая вероятность. Потому что условия, на которые согласилась бы стороны, отличаются друг от друга. И для того, чтобы эти позиции сблизились, понадобятся очень долгие годы. А за короткое время это можно решить только силой.

 

- Ваше мнение: как все-таки будет урегулирован Нагорно-Карабахский конфликт?

 

- Я не могу ответить на этот вопрос, но постараюсь объяснить, почему я не могу. В 90-е годы и в начале 2000-х Азербайджан предпринимал очень многое, чтобы Карабах не стал стороной в обсуждении этого вопроса. К чему это привело? К тому, что сейчас разница между Карабахом и Арменией отсутствует. Президентами Армении становятся выходцы из Карабаха. Может быть, сейчас для Азербайджана было бы лучше, если бы армянский президент не был выходцем из Карабаха, а Карабах был бы чем-то более самостоятельным и отвечал бы за самого себя. Ведь пришли к такой ситуации, что Армения отвечает и за себя, и за Карабах, потому что Карабах полностью интегрирован в армянское политическое пространство. Вот как меняются реалии. Казалось, для Азербайджана лучше тогда не давать Карабаху статус, вот не дали, получилось в принципе еще хуже. Я думаю, что будет принято немало решений, которые в перспективе окажутся хуже, чем если бы их не принимали. Я вообще не знаю, каким будет финальное решение.

 

Вот, например, о статусе Иерусалима говорят, уже понятно, к чему это приведет в конечном счете. Вопрос в том, сколько для этого потребуется времени. Понятно, что Иерусалим может приобрести статус. Примерно ясно направление и к чему это приведет. Просто надо время, чтобы все с этим примирились.

 

В случае с Карабахом я бы сказал, что ничего не ясно. Я бы скорее сравнил ситуацию в данном конфликте с Кашмиром. Там все теоретически согласны с тем, что статус Кашмира должен быть решен самими кашмирцами. В случае Карабаха все тоже теоретически согласны с тем, что сами карабахцы должны решить свой статус. Вопрос в том, кто именно эти карабахцы, которые будут решать этот статус, – исключительно те, кто живут там сейчас? Должны ли учитываться беженцы или нет? Как будут подсчитываться данные лица? Без учета беженцев, на основании какой процедуры и т.д. Какова будет процедура осуществления подобного волеизъявления? Одним словом, все сложности - в деталях процесса.

 

Э.Рустамов