Безуспешный потуг ереванского «теоретика»
Комментарий Вигена Кочаряна «Самоопределяется Нагорный Карабах, а не «бакинские теоретики»», один заголовок которого уже вызывает серьезные сомнения в компетентности автора в теоретических основах международного права по части самоопределения, представляет собой слабую попытку критики на статью автора этих строк «Эдвард Налбандян не знаком с теорией права наций на самоопределение», опубликованной ИА Регнум 29 января этого года.
В комментарии Кочаряна практически отсутствуют контраргументы, и весь его ответ сводится к отсылке читателей ИА Регнум к его статье годичной давности. Статья, вышедшая год назад здесь же, на сайте ИА Регнум, и являющаяся, по-видимому, вершиной научной деятельности автора, тоже, в общем-то, слабенькая, тянущая максимум на уровень студенческого реферата с оценкой «С-» в малоизвестном провинциальном американском университете.
В ней содержится абсолютно вольная (и недопустимая даже для студентов-младшекурсников) трактовка вырванных цитат из международных конвенций, целью которой является не демонстрация понимания автором их совершенно недвусмысленного содержания, а попытка выполнить полученный заказ и любой ценой (порой, даже ценой собственной научной репутации) привязать принцип самоопределения к оккупированному Нагорно-Карабахскому региону Азербайджана.
Неудивительно, что «выводы», к которым автор якобы приходит в результате исследования темы, вызывают у любого беспристрастного, а главное – профессионального эксперта разве что эффект «поднятых бровей»: «а) народ Нагорного Карабаха является субъектом права на самоопределение (нонсенс!), б) право на самоопределение народа Нагорного Карабаха подразумевает возможность создания собственного государства».
Собственно, это – не заключения, к которым приходят в самом конце, а, скорее, посыл, отправная точка «исследования» Кочаряна. Очевидно, процитированные выше «заключения» были самыми первыми словами статьи, заготовленными еще до начала работы над темой. И весь так называемый «анализ», так называемое «исследование» сводились к обоснованию заранее сформулированных заключений. А целью так называемого «исследования» было не прийти через анализ к заключениям, а подогнать его к готовым «выводам».
Так бывает, когда исследователь идет не от общего к частному, а в обратном направлении, подчиняя исследовательскую работу заранее приготовленным тезисам. Это совершенно недопустимый метод в исторических, политологических и правоведческих исследованиях, являющийся, по-видимому, нормой на кафедре европейского и международного права ЕГУ.
Впрочем, вернемся к комментарию Кочаряна от 2 февраля. Писать тут много не придется, так как, аргументов у оппонента, как уже отмечалось, мало, а то и вовсе нет.
К примеру, Кочарян утверждает, что для легитимности внешнего самоопределения путем референдума не обязательно согласие центра, и в доказательство своей точки зрения приводит... решение Международного Суда по Косово. «Вынося решение по Косово Международный Суд ни о каком «согласии центрального правительства» почему-то не вспомнил, видимо тоже продемонстрировав потрясающую неосведомленность в вопросах теории самоопределения», пишет он.
Вот уж не ожидали! После этого предложения возникают серьёзные сомнения в том, что Кочарян вообще знаком с текстом консультативного заключения Международного Суда и имеет представление о сути вопроса, на который ссылается. Позвольте спросить, а какое решение выносил Суд? Разве Суд рассматривал вопрос наличия или отсутствия согласия Белграда на одностороннее провозглашение независимости Косово? Известно ли Кочаряну, как звучал вопрос, поставленный Генеральной Ассамблеей ООН перед Судом? Судя по процитированному выше предложению, автор, скорее, даже не в курсе обсуждавшегося в Гааге вопроса. Иначе он не сводил бы деятельность Суда к поиску ответа на совершенно посторонний вопрос – наличия или отсутствия согласия центрального правительства на провозглашение независимости Косово, не являющегося предметом разбирательства данного органа.
Вот так и трактуются армянской стороной остальные международные конвенции – без должного текстового изучения. Аналогичным образом не уловил сути рассматриваемого Международным Судом вопроса и другой армянский аналитик Ованнес Никогосян, опубликовавший на днях критику на статью другого азербайджанского автора Вугара Сеидова и, тем самым, напросившийся на немедленный ответ со стороны последного. Не уловил, но зато как ссылался!
Термин «гейча-зангезурский народ» Кочарян называет продуктом «креативности и завидной фантазии» своего оппонента. Не спорим – возможно, это действительно креативно, но, поверьте, не креативнее и не фантастичнее термина «карабахский народ». Если абсурдно одно, то абсурдно и другое. Если нет первого, то нет и второго. Точно так же Кочаряну, видите ли, не нравится сравнение оккупированного Нагорного Карабаха с оккупированными Гитлером Судетами. Кочаряна мы прекрасно понимаем – кому понравится, когда его страну сравнивают с нацистской Германией, аннексировавшей территорию соседней Чехии только лишь по той причине, что там на тот момент жили этнические сородичи!?
Поверьте, от этого сравнения тяжело не только Кочаряну, но и нам – нам тоже совершенно не нравится, что соседствуем со страной, точь в точь повторяющей действия Германии тех лет. А кому легко? Всем тяжело от такой реальности. Но от этой тяжести реальность не перестает быть таковой, и Нагорный Карабах, увы, не перестает быть Кавказскими Судетами и требовать симметричного решения.
Кочарян недоумевает по поводу формата «Армения-Азербайджан» и даже пытается иронизировать: «агрессивная Армения средь бела дня вероломно напала на миролюбивый Азербайджан». Представьте себе – да, агрессивная Армения. Да, средь бела дня! Да, вероломно! Да, на миролюбивый Азербайджан. И нечему тут удивляться и, тем более, иронизировать. Разве Баку, все еще имея к 1988 году (после трех волн массовых депортаций) на территории Армении компактно проживающих 220.000 своих сорoдичей (против 140.000 армян НКАО), позволил себе хоть раз заикнуться о присоединении этих территорий к Азербайджану? Разве Азербайджан не мог точно так же заявить о «праве нации на самоопределение»? Чем это, позвольте поинтересоваться, право карабахских армян на самоопределение выше права зангезурских и севанских азербайджанцев на аналогичное самоопределение, то есть вместе с территорией? Разве зангезурским азербайджанцам жилось лучше, чем карабахским армянам, или карабахским армянам – хуже, чем азербайджанцам Армении?
В поисках хоть каких-нибудь контраргументов дело доходит до того, что Кочарян невольно делает комплименты в адрес Азербайджана. Оказывается, марионеточный режим, называемый Кочаряном «Нагорным Карабахом», не участвует в переговорном процессе не потому, что он не является субъектом международного права и стороной конфликта, а потому, что Азербайджан настолько силен и способен оказывать на мировое сообщество давление такой мощи, что он смог заставить то самое сообщество исключить «законную сторону конфликта» из переговорного процесса. Что ж, мы и не знали, что наша страна способна на такие подвиги! Оказывается, все дело не в очевидном межгосударственном характере конфликта, а в неспособности международного сообщества устоять перед «капризами» Азербайджана. Вот ведь в чем, оказывается, дело. Иначе представители этой «стороны» конфликта – стоит ли сомневаться – давно бы сидели за столом переговоров. Можно подумать, что если бы мировое сообщество признало «Нагорный Карабах» стороной конфликта, а сам конфликт – внутригосударственным, оно не нашло бы в себе силы преодолеть сопротивление Баку.
И не надо, пожалуйста, одолжений – переговоры нужны Армении, а не Азербайджану. Если Армения перестанет, выражаясь словами Кочаряна, «наступать на горло собственной песне» и «спасать» своим «великодушным» участием мирный процесс, Азербайджану просто не с кем будет вести переговоры, и мирный процесс, за неимением у Азербайджана партнера по переговорам, то есть третьей стороны конфликта, завершится. И плавно перерастет в процесс иного характера, при котором работают уже дипломаты, а люди другой профессии.
Абзац, в котором Кочарян указывает на «недостаточное понимание» его оппонентом сути Мадридских принципов, кроме личного выпада в адрес последнего, не содержит ничего. По крайней мере, ничего логичного. Советуем читателям перечитать этот абзац и постараться уловить в нем хоть какой-нибудь смысл. Для нас комментировать этот абзац представляется трудновыполнимой задачей. А в последующем абзаце содержится весьма оригинальное понимание автором принципа территориальной целостности, квалифицируемое им как «единственный логически обоснованный вариант применения всех трех принципов». По его мнению, территориальная целостность Азербайджана восстановится, когда Армения освободит… семь районов вокруг Нагорного Карабаха. Любое иное толкование соотношения принципов территориальной целостности и самоопределения он называет «абсурдом». По логике Кочаряна, телесная целостность человека восстанавливается, когда из двух оторванных рук нейрохирурги возвращают ему одну, так как возвращение обеих рук считается уже «абсурдом».
Откровенно говоря, трудно вести разговор на подобном интеллектуальном уровне.
В заключении остается лишь отметить, что при таких «советниках» неудивительно, что Эдвард Налбандян и его коллеги действительно не имеют ни малейшего представления о теоретических основах принципа, о котором они больше всего любят говорить.
Асиф Джавадов
P.S. Когда данная статья была уже готова к отправлению в редакцию, автор заметил появление на сайте ИА Регнум еще одного комментария, на этот раз пера Бориса Оганова. Беглое знакомство с новым материалом позволило констатировать существенное отличие его в лучшую сторону и сравнительную осведомленность его автора в обсуждаемых вопросах (по крайней мере, он знаком с документами международного права и интеллектуально более подкован, что делает его более интересным собеседником, чем завкафедрой Виген Кочарян или однофамилец последнего по имени Шаварш из ведомства Налбандяна). Тем не менее, аргументы автора не достаточно убедительны, и с ними можно поспорить. Но это уже предмет нашей следующей статьи, которая выйдет в скором времени.
