Глава МИД АР: «Как только начнется отвод ВС Армении с оккупированных территорий Азербайджана, очень многое изменится»
БАКУ, 24 окт – 1NEWS.AZ
В дни 20-летия независимости Азербайджана корреспондент газеты «Комсомольская правда» встретился с министром иностранных дел Азербайджана.
Представляем вниманию читателей интервью министра иностранных дел Азербайджана Эльмара Мамедъярова, опубликованное в газете «Комсомольская правда».
- Уважаемый министр, спасибо, что нашли время для интервью «Комсомольской правде».
- И вам спасибо за хорошую газету. Здесь ее читают с интересом и удовольствием, хотя понятно, что в другой стране иностранные газеты иногда не приживаются. Но «Комсомолку» знаю еще с советских времен. Вы меняетесь вместе со временем, что важно.
- Спасибо! На днях закончился визит президента Австрии в Азербайджан. Сейчас Ваша страна работает с такими ведущими державами, как Великобритания, Франция, США, особенно по нефтяным контрактам. Австрия — это плановый визит, или вы открываете новые перспективы сотрудничества?
- Визит был плановый. И это был первый визит президента Австрии в Азербайджан. Он прошел в ответ на визит Президента Азербайджана Ильхама Алиева. Правда, он был в 2000-е годы. Но, учитывая то, что темпы взаимоотношений, объемы товарооборота растут достаточно интенсивно, до 40 австрийских компаний работают в Азербайджане. Причем в разных сферах. Начиная от энергетической, где Австрия ведет переговоры по получению возможности на разработку месторождений. Существуют строительные компании, которые возводят большой горнолыжный курорт на границе с Российской Федерацией. Больше миллиарда долларов – частные инвестиции. Плюс строительство идет в городе, в регионах. Мы считаем, что визит очень своевременен, назрели вопросы для обсуждения.
- Что у вас думают по поводу последней публикации премьер-министра России Владимира Путина о возможности создания евразийской экономической зоны?
- Я так понимаю, что эта ситуация - в преддверии выборной платформы и выхода на новый этап развития в случае избрания Владимира Владимировича президентом. Тема евразийского пространства достаточно интересна. Она интенсивно обсуждается. Много различных инициатив. Начиная с Хельсинского заключительного акта, если брать ОБСЕ: Европа от Атлантики до Тихого океана. Экономическая платформа - это фактически единственная организация, которая объединяет. Плюс те тенденции, которые пошли после распада Советского Союза, показавшие, что в чем-то республикам, находящимся сейчас на бывшем пространстве СССР, в чем-то разбегаться не стоит.
- У нас многие комментаторы расценивают эту статью как некое послание Путина о том, что возможно воссоздание Советского Союза в некоторых других формах, но в экономическом пространстве.
- Экономика – это тонкая материя. И не зависит от командного тона. Экономика очень чутко реагирует, особенно частный сектор, на возможности, которые создаются. Что должно осуществлять государство? Создать возможность, чтобы частный сектор свободно развивался, и различными своими законодательными инициативами поддерживать и поощрять его. Особенно это касается малого и среднего бизнеса. Потому что это основа основ стабильного развития государства.
Если говорить о крупных компаниях, во всех странах существуют большие игроки и частного бизнеса, и государственного сектора. Что главное ожидается от правительства? Чтобы не навредили, не мешали. И в данном случае командными методами создать какую-то экономическую организацию достаточно сложно. Слишком она чутко реагирует на различные вызовы как политического характера, так и экономического или финансового.
- Я понимаю, что центробежные силы были очень большие при распаде Союза. У вас юбилей - 20 лет независимости Азербайджана. Почему до сих пор достаточно прочных бизнес-связей между Россией и Азербайджаном не установилось? Мы друг друга очень уважаем и любим, но как-то, по-моему, действуем в сближении излишне осторожно. "Лукойл" пришел в «Контракт века» – соглашение крупнейших мировых нефтедобывающих компаний по работе на Каспии – и ушел. Были ли к этому какие-то политические препятствия?
- Я не совсем согласен с вами. Товарооборот с Россией растет поступательно. Мы уже вышли даже на более высокие цифры, чем те, которые были до кризисного периода. И за его пределы. "Лукойл" принял решение выйти из доли по поставкам нефти, хотя у него были достаточно тесные контакты и с нашими нефтяными компаниями, и с другими. Это их аналитики и прогнозисты выдали свои расчеты и аргументы. Но, например, "Газпром" с нефтяной компанией Азербайджана имеет тесные контакты. И с каждым годом продажи газа со стороны Азербайджана Газпрому и Российской Федерации только увеличиваются. Был 1 милллиард, сейчас уже - 2 миллиарда. Рассматриваются дополнительные цифры.
Но, кроме китов бизнеса, говоря о наших отношениях, мы, наверное, должны еще учитывать и средний бизнес. И в данном случае, конечно, работа Российской Федерации с различными субъектами продолжается. Если вы посмотрите на те же супермаркеты или базары, поставки агропромышленных продуктов питания, джемов, варенья, овощей, я думаю, что никто не может сказать, что такого товарооборота нет между Азербайджаном и Россией. В этом направлении как раз все нормально. Мы со своей стороны стараемся, чтобы это шло в правовом поле и было минимальное количество препон со стороны различных бюрократических институтов.
Сейчас мы интенсивно отстраиваем туристический комплекс в Азербайджане. Шахдаг – горнолыжный курорт на берегу Каспия, в районе Баку. Открывается в Баку такая же гостиница, как в Дубае. Мы может предложить свои услуги российскому туристу. Языковых проблем нет.
- Да, это очень любопытно: я заметил, что на русском тут говорят все, даже азербайджанцы между собою. Вот, например, в Украине молодежь уже русского не знает, о Прибалтике — не говорю...
- Да, мы русский язык не потеряли. Все понимают, все говорят. В данном случае одна из составляющих задач для правительства – развитие ненефтяного сектора. Нефть у нас есть, была. Но в какой-то момент она закончится. Когда-то все кончается. Газ есть, но также может кончиться. А инфраструктурные проекты, особенно в туристической области, особенно долгоиграющие — это важно. И поэтому мы на уровне правительства принимаем конкретные решения о развитии ненефтяного сектора как одной из приоритетных задач.
- Есть ли какая-то государственная программа по поддержке русской культуры и русской общины в Азербайджане?
- Есть государственная поддержка, например, театров. Есть замечательный Русский драматический театр, с аншлагами ставит постановки. Конечно, дотации от государства идут. Потому что мы в Азербайджане продолжаем понимать, что культура должна быть дотирована. Есть магазины русской книги. Помимо этого, есть магазины, которые открываются при поддержке правительства России, но есть и частные магазины книги на русском. И вот, что важно: раз они не прогорают, значит книги покупаются. Значит, это хороший бизнес.
Серьезный русский сектор - в школах, в университетах. Вообще мы сторонники того, что не надо терять то, что было завоевано за все годы. Ведь никто не скрывает, что образование, которое давали в советское время, было одним из лучших в мире. Чем все разрушать, лучше что-то на это надстраивать.
- Нам рассказывали историю о том, что за границей в хороших университетах наши студенты получают государственное пособие. Как вы думаете, эти ребята вернутся в Азербайджан и будут здесь работать? Сейчас примерно 800 человек, а до 14-го года будет около 10 тысяч.
- Министерство образования определило специальности, по которым мы направляем в различные ВУЗы. Гарвард достаточно дорогой, мы стараемся найти приличные, чтобы охватить большее количество студентов. Но только по тем специальностям, которые мы не можем дать здесь, в нашей стране. Как сделать, чтобы эти люди возвращались? Выпускник, который окончил школу права в Гарварде, после первого года магистратуры, получает предложение в шестизначную зарплату, которую мы в Азербайджане дать не сможем в массовом характере. Хотя есть один молодой человек, который окончил калифорнийский университет и вернулся в Азербайджан, работает в Министерстве иностранных дел. Мы понимаем и отдаем отчет, что если он хочет остаться, насильно вернуть его невозможно.
Вопрос патриотизма – это эмоциональная составляющая. Также существуют такие вопросы, как визовая поддержка. Есть страны, которые дают визы только на время учебы, а потом человек должен покинуть, если он не поменяет визу, как в Соединенных Штатах, на право на работу, а это тоже трудоемкий процесс. Плюс инициирование развития экономики, возможностей открытия в Азербайджане бизнеса, медицина. Есть контрактная система – если государство платит за тебя, то должен вернуться, отработать в течение пяти лет, а потом заниматься собственным трудоустройством.
- Я обратил внимание, что и в Администрации Президента, и в нефтяном фонде очень молодые люди! С ними интересно разговаривать.
- Плюс еще и желание Президента страны дать возможность этим людям проявить себя. Мы отметили 20 лет независимости. С точки зрения истории, это даже не становление. Если есть интерес сделать что-то хорошее, прийти в нефтяной фонд, нефтяную компанию. У нас интенсивно развиваются информационные технологии, плюс технопарки. Проявить себя в таком направлении, как медицина, большие возможности. Динамика развития страны очень большая, шанс прекрасный. Есть отдельные случаи, но, в целом, если человек хочет проявить себя – он всегда проявит, найдет себя. И не надо бояться, что после Гарварда посадили просматривать статьи и выделять те, которые интересны. Не надо бояться работы. В Министерстве иностранных дел при приеме на работу сдают экзамены, обучаются в Азербайджанской дипломатической академии. Есть люди, которые говорят: а я закончил Гарвард или Йель. Ну и что? Мы все тоже начинали.
- У нас те же проблемы. Мы говорим: покажите, что можете. Выпускник приходит , говорит: три тысячи долларов, и я готов работать. Но мы просим: сначала покажите, что умеете.
- Ну, проблемы те же, но явно у вас в Москве и зарплаты выше, чем у нас, и город подороже, и пробки.
- Я наших пробок после Баку не боюсь. Как у вас водят – я бы не отважился даже после Москвы. Последний трюк был – через две сплошные по улице с односторонним движением навстречу потоку, потому что так было удобнее подъехать. Я оценил.
- Да, это часть культуры населения – не любят азербайджанцы строем ходить.
- В России сейчас, по некоторым данным, уже живет и работает около 2,5 миллионов азербайджанцев. Не скажу за всю азербайджанскую общину, но проблемы с приехавшими из Вашей республики есть. А есть ли какие-то программы, направленные на то, чтобы поднимать имидж азербайджанцев, приезжающих на заработки в Москву и вообще в Россию?
- Существует Всероссийский азербайджанский конгресс. Это организация, которая составлена нашими соотечественниками, гражданами Российской Федерации. Центр находится в Москве, со своей штаб-квартирой. У нас существует специальный комитет по работе с диаспорой, который достаточно тесно с ними сотрудничает.
- Отсюда работает?
- Из Баку. Министерство иностранных дел через свои посольства в постоянном контакте с нашими соотечественниками. Я не знаю, насколько очные цифры 2 и 2,5. По предварительным данным и по оценке нашего посольства, они несколько ниже. Но люди, которые живут в России, являясь гражданами Российской Федерации и азербайджанцами по национальному, этническому признаку, должны строго соблюдать законы Российской Федерации. И, находясь в России, они должны соблюдать законы страны пребывания. Мы проводим широко культурные мероприятия, гуманитарного характера с тем, чтобы они не отрывались от родины. Но и понимали, где они живут, в России. Страну, в которой живешь, ты должен любить.
- Они работают в России сами или по найму. Это большое подспорье Азербайджану? По некоторым подсчетам, это поступление на родину из России до полумиллиарда долларов в месяц...
- Вы о денежных переводах семьям? Это серьезные суммы, но здесь, в Азербайджане, по количеству рабочих мест мы идем с опережением графика. За последние семь лет мы создали около 900 тысяч рабочих мест, с нуля. Из них более 700 тысяч – постоянные. Это открытие новых предприятий. Мы в этом больше акцентируемся на регионы с программами развития молочной промышленности, животноводства, сельского хозяйства. Пятьдесят процентов населения Азербайджана живет в сельской местности. Нам удалось еще в 2003 году снизить бедность с 49 процентов до 9. Уровень благосостояния населения растет. Есть часть граждан, которые выехали из Азербайджана, когда была тяжелая ситуация, – именно экономическая миграция. Выехали в Россию, Украину, Казахстан – мигрировали с учетом преодоления языковых проблем в страны бывшего СССР. Там они нашли себя в качестве бизнесменов или просто нашли хорошую работу... Я не уверен, что каждый готов оставить все это и вернуться в Азербайджан. Хотя, по оценкам и прогнозам, строительный бум в Азербайджане процветает – помимо того, что растет благосостояние, каждый пытается улучшить свои жилищные условия. Люди, которые работают в России, Украине, Казахстане или другом месте, стараются купить квартиру или две, вложить в недвижимость в Баку, построить себе дом. Поэтому мы не ставим перед собой задачу какого-то, в кавычках, «принудительного» возврата соотечественников. Пусть выберут, где им лучше, а создать им такие условия здесь — вот это и есть хорошая забота о них.
- Но к вам, как я понимаю, едут работать и не только соотечественники, а также граждане других стран, более бедных, нежели быстро растущий во всех смыслах Азербайджан. Вы не боитесь, как и мы, столкнуться с проблемой мигрантов, гастарбайтеров?
- Поэтому мы и создали специальный комитет. Я бы не сказал, что это проблема. Но тенденция к тому, что дешевая рабочая сила из различных стран прибывает. Есть контрактные условия – некоторые компании приглашают по контракту, используют квалифицированную рабочую силу, или есть просто работа по прокладке дорог, стройка... Чтобы такой поток был управляемым, создан специальный комитет по миграции, который четко регламентирует, каким образом компания должна нанимать рабочую силу. Есть соответствующие регламентации, соответствующие правовые документы, законодательство регулирует эти вопросы. Вам, конечно, сложнее, Россия большая, и площади большие. Азербайджан маленький, у нас все на виду. Так что учитывать приток и контролировать его — легче. В Баку, например, кого ни спросишь, все друг друга знают.
- Это правда. Нам тут сказали, что бакинцы – это отдельная национальность.
- А это исторически так сложилось, что все друг друга в Баку знают. Если вы спросите, кто это такой, сразу расскажут о человеке.
- Да, это точно: сидели, переписывались в Facebook – выяснилось, что наш бывший главный редактор «Комсомольской правды» в Киеве, Сергей Брага, тоже бакинец. Давайте поговорим о сложном для Вас деле. Очень много за дни нашей поездки по Азербайджану говорили о проблеме Нагорного Карабаха. Буквально любой разговор заканчивался обсуждением конфликта Азербайджана и Армении, так и не разрешенного пока. Мой вопрос может сложный, а может простой. Есть ли перспективы, и как вы видите возможности решения этой проблемы снятия конфликта? И чем могла бы помочь Россия?
- Это трудный вопрос. Начну с небольшого отступления. Утверждения. Я считаю, что Россия была, есть и будет на Кавказе. В том числе Южный Кавказ является составной частью Кавказа. И Россия очень гармонично, с первого дня, работала для того, чтобы вначале удалось погасить конфликт, попытаться найти точки соприкосновения. Надо отдать должное тому, что Россия способствовала заключению перемирия, прекращению огня в Нагорном Карабахе, захваченном у нас Арменией.
Потом создался институт сопредседательства, куда вошли французы, американцы, россияне, вычленившиеся из организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Было много вариантов, мы были очень близки к тому, чтобы достичь согласия и сдвинуть вопрос с той мертвой точки, на которой он находится с 1994 года, когда был подписан и принят режим прекращения огня. Последний этап мы начинали в Праге в 2004 году, поэтому он получил название Пражский процесс. И его логика в поэтапности урегулирования.
Второй этап – пакетно решить раз и навсегда. Ни первый, ни второй не получились. Были разные идеи, почему не получилось. Все поняли, что надо взять симбиоз, понимая, что надо в первую очередь чистить стол переговоров от негативных последствий вооруженной части конфликта. И негативная часть вооруженного конфликта – это оккупация территории и этнические чистки. Потому что все прекрасно понимают, что оккупирован не только сам Нагорный Карабах, но и районы, за пределами Карабаха! Семь районов – это очень тяжелое бремя. Тем более все эти районы, включая и сам Карабах, полностью очищены от азербайджанского населения. И в этом контексте, когда выстраивалась поэтапность, мы начинали исходить из того, что отвод армянских вооруженных сил с оккупированных территорий вокруг Карабаха создаст феноменальную возможность по всем остальным вопросам. Но понимая, что армянская сторона просит, чтобы не забыли и ее проблемы в отношении статуса Карабаха, была придумана форма, которая определялась как мадридский принцип, так как она начиналась в Мадриде, потом в Афинах. И их суть, с одной стороны, проста, а с другой – дьявол в деталях.
Первый этап – вывод армянских войск с территорий. Параллельно с этим идет оценка ущерба, который был – создание возможностей для возвращения временно перемещенных лиц в места их постоянного проживания. Для этого создается открытие коммуникаций: открытие дорог, восстановление железной дороги. Потому что та миссия по обнаружению фактов, которая ездила на оккупированные территории по требованию ООН в соответствии с резолюцией ООН, представила подробный отчет о том, что ситуация там плачевная. Открытие коммуникаций, построение, укрепление мер доверия, общение между общинами. Должен сказать, что все семь районов, которые окружают Карабах – там армянского населения не было. Нам очень важно восстановить взаимоотношения между армянской и азербайджанской общинами Карабаха. [Беженцы и вынужденные переселенцы] должны в нормальных, человеческих контактах вернуться обратно в свои места - город Шуша, Ходжалы, Ходжавенд – то есть на территории Нагорного Карабаха. И мы готовы помочь отстроить, дать деньги, поддержать финансово.
Перед тем как выйти на окончательный вопрос определения статуса Нагорного Карабаха, в первую очередь, необходимо, чтобы люди, которые там жили, могли определять, там находиться. Армянская сторона говорит, что у них есть проблема доступа к Карабаху. Мы говорим – пожалуйста, доступ открывается, коммуникация открывается. Это один из принципов, который заложен в Мадриде. Потом говорят: у нас нет доверия. И у нас нет доверия. Поэтому мы прописали международные гарантии, международные миротворческие силы, наблюдатели. Нас периодически обвиняют: от азербайджанцев выстрелил снайпер. Я говорю, что снайперы не с воздуха появились – они там, где армянские войска. Если они уйдут с оккупированных территорий, в кого будут стрелять снайперы. Их снайперы стреляют в наше гражданское население, начиная от 9-летнего мальчика или девочки, недавно опять гражданское лицо. Не из-за того, что наш снайпер стреляет или нет – он солдат. Там между траншеями иногда 60 метров, там и снайпер не нужен. Нам приводят пример: Франция с Германией после стольких веков конфликта нашли после второй мировой войны в себе силы преодолеть. Я согласен. Но это произошло после того, как немцы вывели свои войска с оккупированной Франции. Уведите войска – и мы тоже найдем. Нельзя взять свою землю и убежать. Ты хочешь или нет, но должен найти общий язык. И никакое отчуждение не поможет. Я надеюсь, что мы сумеем добиться здравого смысла и сдвинуться с мертвой точки. Все понимают, что нынешний статус-кво не может долго удержаться.
- Вы связываете возможность разрешения этого конфликта с возвращением Владимира Владимировича Путина на пост президента России?
- Владимир Владимирович и с первого момента 2004 года, когда мы начинали этот Пражский процесс, проводил встречи. Я помню, в Астане была долгая дискуссия с участием Владимира Путина, Ильхама Алиева и тогда был президентом Армении Кочарян. И они втроем интенсивно обменивались мнениями. Владимир Владимирович знаком с темой, он непосредственно владеет темой, и в России сопредседатель Минской группы, работающей, в том числе и по проблеме Карабаха. Исходя из позиции, что Россия была, есть и будет нашим соседом на Кавказе, сам Бог велел, чтобы создать предсказуемость развития, чтобы мы нашли точки соприкосновения, и чем быстрее, тем лучше. Мы упираемся в первый и главный вопрос на сегодняшний день – это наличие армянских вооруженных сил на территории Азербайджана, вокруг оккупированной территории Нагорного Карабаха. Как только начнется отвод войск, очень много изменится.
- Я тоже надеюсь, что все изменится. Спасибо Вам за интервью!
- Спасибо!
1news.az
