Пьеса Эльчина «Шекспир» - приглашение к раздумьям
БАКУ, 16 апр – 1NEWS.AZ
Поистине счастливым образом складывается судьба написанной народным писателем Азербайджана Эльчином Эфендиевым пьесы «Шекспир».
Казалось бы, совсем недавно впервые бакинцы увидели ее на творческой сцене UNS в постановке режиссера Бахрама Османова, пригласившего к ее воплощению актеров разных театров республики - Шукюфу Юсупову, Санубар Искендерли, Аян Миркасымову, Джафара Намиг Кямала, Мабуда Магеррамова, Фирдоуси Атакишиева, Фуада Османова и Рафига Алиева, а теперь за плечами пьесы большая биография в пять лет.
С большим успехом «Шекспир» Эфендиева был поставлен в Крыму на татарском языке, сыгран на сцене театра «Жар-птица» в Москве, а затем и в Баку. В Лондоне «Шекспир» на сцене известного театра «Авангард» предстал в версии руководителя творческой группы Qrantlers Дэвида Пери, где главные роли исполнили известные актеры Петер Станфорд, Йован Матич, Элеонор Беннетт, Конрад Петерс и другие.
В Стамбульском муниципальном театре спектакль увидели и турецкие зрители.
Порадовал своей постановкой руководитель московского театра «Дервиш», заслуженный артист Азербайджана Мардан Фейзуллаев, труппа которого свой вариант «Шекспира» показала и на сцене РДТ в Баку. А вот и не просто новая постановка, осуществленная коллективом Азербайджанского государственного драматического театра, в трактовке Петру Вуткереу - художественного руководителя Кишиневского театра имени Эжена Ионеско - как часть проекта «Театральное пространство ГУАМ». Творческий проект, который осуществляется ныне театрами стран ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова) по инициативе Азербайджанского государственного академического драматического театра при поддержке Министерства культуры и туризма Азербайджана, включает гастрольные туры, постановку пьес драматургов из других стран, обмен опытом между режиссерами, техническим персоналом и другие акции.
Признавая весьма знаковым событием и для самого драматурга, и для национальной культуры столь большой интерес многих театров к произведению народного писателя Азербайджана, подарком судьбы воспринимаешь и редкую, весьма соблазнительную возможность сравнивать поставленные разными режиссерами спектакли по одному и тому же драматургическому материалу.
Не секрет, что, даже ответственно придерживаясь текста, каждый постановщик, как правило, подбирает такие подручные средства и мотивации поступков персонажей, которые помогают им трактовать характеры и события в соответствии с профессиональным почерком, собственным методом «прочтения» авторского замысла и отношением к зрительским предпочтениям.
Однако заманчивая потребность сопоставить актерские откровения, музыкальное сопровождение и сценическое оформление - не праздное желание. Этот способ «со всех сторон исследовать» почерк мастера более всего приводит зрителя к счастливому открытию той истины, что кропотливая и важная для театра художественная работа имеет успех лишь тогда, когда базируется на достойной мысли. Той, с помощью которой автор аккумулирует обстоятельства в необходимое обществу произведение, абсолютно по-разному прочтенную, то бишь поставленную пьесу делает интересной современному зрителю и, независимо от многообразия вариантов, выявляет достойную гражданскую позицию драматурга.
Случилось так, что в последнее десятилетие Эльчин муаллим, достаточно часто радующий новыми произведениями на разнообразные и современные темы, практически всегда ставит сознание своих героев в пограничные состояния. Характеризуя их, так и хочется привести банальные выражения вроде - «устами младенца глаголет истина», «что у пьяного на языке – у трезвого на уме» или такой термин, как «эзопов язык».
Герои поставленных по пьесам Эльчина спектаклей «Мой дядя сумасшедший», «Чудеса в почтовом отделении», «Мой муж чокнутый», «Квартиранты ада» (с загадочным персонажем потустороннего происхождения) и даже «Телескоп» - про человека, находящегося в коматозном состоянии между жизнью и смертью (у автора - в щекотливом положении), написаны с помощью некоего иносказания, или даже раздвоения…
Вот и действие спектакля «Шекспир» происходит… в психиатрической клинике, где персонажи – страдающие маниакальным синдромом и другими тяжкими недугами душевнобольные люди. Те, что живут в собственном, придуманном пространстве, основанном на предыдущем, часто небольшом опыте, и зацикленных на личных проблемах, по мере душевных сил поддерживают мнимую связь с тем внешним миром, который безжалостно завел их в лабиринты подсознания.
Писателю важно, что им, поставленным вне общества и юридической ответственности за собственные высказывания, позволено обсуждать запретные темы, участвовать в беседах с инопланетянином, осмеливающимся после беглого знакомства с образом жизни землян запальчиво «разоблачать» их, а значит и наши привычки, и порядки.
Хорошо зная вкусы современного зрителя и цель авторского послания в зрительный зал, Эльчин муаллим уверенно вкладывает итоги собственных, адекватных той или иной ситуации раздумий о жизни в уста тех, с кого, как говорится, «взятки гладки». Потому что в принципе обращается к нам, по идее адекватным. Это ли не ответ на вопрос, почему для общения с публикой писатель выбирает форму, напоминающую поговорку о том, что свекрови легче донести воспитательные приемы до невестки, если распекать ее не напрямую, а делать вид, будто обрушиваешь гнев на любимую родную дочь. То есть устами ненормальных говорим то, что хотим, но не решаемся или боимся донести в лоб.
В диалогах и рисующих внутренний распорядок клиники мизансценах, в доверительных откровениях обитателей, не всегда обнаруживающих «сдвинутость» своего сознания, автор с болью в сердце говорит о том, как наша история прошлась по судьбам, как несправедливо устроен мир и как грубая сила безжалостно проходит по самым тонким и ранимым душам.
Говорит, чтобы, конечно же, пригласить зрителей посмотреть на себя со стороны. Не случайно привыкший к критике на злобу дня зрительный зал оживляется, явно принимая на свой счет обличения появившегося в сумасшедшем доме пришельца с планеты, где есть абсолютно все, вплоть по пяти мужчин на каждую женщину. Гостя, запальчиво упрекающего землян за то, что лгут, фарисействуют, убивают друг друга, убийц называют героями, думают и говорят одно, а делают совсем другое…
Чередой наполняя спектакль узнаваемыми историями каждого из попавших в психушку пациентов и позволяя некоторым из них исподволь (подчас весьма разумно) охарактеризовать многие человеческие заблуждения, драматург, тем не менее, истово заступается за обитателей Земли со всеми их недостатками уже потому, что на ней, даже во время глубокого кризиса семейных отношений, есть нечто абсолютно уникальное, то, чего не знают нигде во вселенной. И, имея в виду ее величество Любовь, заступается за это свое убеждение совсем не умозрительно.
Отбывая восвояси, избавившийся здесь от самодовольства и спеси, инопланетянин увозит с собой в космос единственную вещь - томик Шекспира с бессмертной повестью «Ромео и Джульетта», чтобы познакомить соплеменников с тем, что его потрясло, и до чего они, имеющие мощные межпланетные корабли, там, у себя, в неизвестной галактике даже не додумались.
Поистине талантливо, зримо показанная драматургом глобальная мысль с логически выверенным определением понятия «патриотизм», как любовь и достойный человека ориентир.
Когда налицо столь большой успех авторской задумки, как-то не хочется разбирать собственно художнические и технические приемы постановки, их соответствие высокой идее, однако премьера есть событие, претендующее на анализ. И потому несколько суждений выскажем о постановке пьесы Эльчина «Шекспир» на сцене Азербайджанского национального драматического театра.
Труппа этого коллектива за время своего существования подготовила и обнародовала множество уникальных постановок, оставшихся в памяти яркими победами национального театра, сделав немало во имя его исторического имиджа. Вот и здесь в принципе веет добротностью и былым академизмом. Благодаря уникальной сценографии народного художника Назима Беюкишиева и его коллеги Рамина Беюкишиева, избравших доминантным белый цвет, больничная стерильность царит не только на сцене. Она приглашает поверить в нравственную чистоту не только помыслов участников спектакля, но и мироздания, которое пронизано ощущением заоблачных высот, и приглашает режиссера-постановщика Петру Вуткереу мерить в спектакле все позиции космически необъятными критериями. Только этого – увы – не получилось…
Спорно, на мой взгляд, использование закулисной машинерии для того, чтобы разом опущенные из-под купола колосники, на которые обычно крепятся подвижные декорации, оказались огнедышащим в предстартовой готовности межпланетным кораблем, подчеркивающим «присутствие» дыхания космоса. Вольно или невольно воспринимаемый как серьезная техническая находка, поражающая воображение зрителей, эта мощь явно разрушает в общем-то камерную атмосферу спектакля, названного «Шекспир» и посвященного любви.
Впрочем, разрушает атмосферу спектакля не только пугающая мощь «космического корабля», но и как-то уж очень невыразительно воплощенные актерами образы его участников. Тональность, в которой произносятся тексты, тусклые интонации, торопливые реплики и склонность к декламации даже не предполагают проникновение актеров в суть героев, жизнью которых они должны жить на сцене. Не убедительно, манерно, случайно, скучно, провинциально и старомодно.
Особенно велика в этом «заслуга» исполнительницы центрального образа - пациентки, ощущающей себя великой актрисой Сарой Бернар, которой по идее драматурга есть, что вспомнить и что показать.
Присутствие такого персонажа, на котором в спектакле о любви держится практически основная мотивация автора, актриса свела к воспоминаниям о былой работе над образом юной Джульетты. Но манерно, карикатурно изображая ее, по сути, разрушает атмосферу грустного, трогательного, умного спектакля по мысли вселенского масштаба, а значит и реакцию зрителей на серьезный материал пьесы. Жаль…
Галина МИКЕЛАДЗЕ
