Галеря Бахрама Багирзаде. Яна Никитина: «Пусть я тот самый рыжий клоун, но жизнь удалась…» - ФОТО

Интервью Бахрама Багирзаде с кастинг-директором, очаровательной Яной Никитиной, можно смело назвать еще одним ярким пазлом, который дополнит собой грандиозное событие в мире азербайджанского кино под названием «Не бойся, я с тобой-2»…

- Яна, как вы стали кастинг-директором фильма «Не бойся, я с тобой-2»?

- Случайно! Вообще-то, после школы я хотела поступать в институт искусств, но когда пришла сдавать документы, мне сказали, что поступление будет на русском, а обучение на азербайджанском языке. И тогда мне пришлось подать документы в АПИ, на филологический факультет. А на третьем курсе я случайно попала на вечер Шагала, где мне посчастливилось познакомиться с Таней Гросс и Мурадом Ягизаровым.

Там я прочитала какое-то стихотворение, и они меня спросили, а не хотела бы я попробовать себя на сцене? Естественно, от такого предложения отказаться я не смогла, тут же перешла на заочный, и пошла работать в театр Русской драмы.

Ну а потом в моей жизни случился КВН и знакомство с Юлием Соломоновичем Гусманом… Что же касается моего участия в проекте «Не бойся, я с тобой-2», то это тоже очередная счастливая случайность. Был 2007 год, в Баку шел кинофестиваль «Восток-Запад», и меня с сыном пригласили на его открытие в Зеленый театр. На входе я столкнулась с Юлием Соломоновичем. Мы поздоровались, немного поболтали, и вдруг он говорит:

- Я планирую снимать «Не бойся, я стобой-2.

- Ой, как здорово! Очень было бы интересно поработать с вами, - сказала я.

- Правда?

- Конечно, правда, а возьмете?

- Обязательно возьму, только это будет года через полтора.

Честно говоря, я думала, что он меня будет снимать, потому что опыт работы в кинематографе у меня уже был – я снималась у Вагифа Мустафаева, Рамиза Фаталиева, Рустама Ибрагимбекова. На этой ноте мы и расстались. Прошло года три, и в один прекрасный день мне звонит Гусман:

- Ты знаешь, а давай мы тебя возьмем ассистентом по актерам?

- Но я же никогда этим не занималась, Юлий Соломонович, - опешила я.

- Ничего, попробуй.

А спустя несколько месяцев мне сообщили, что Гусман запускает проект. 12 апреля 2011 года состоялось знаменательное в моей жизни собрание, на котором меня утвердили ассистентом по актерам с бакинской стороны. С московской стороны кастинг-директором была Алена Михайлова, которая многому меня научила. Я видела, как она работает, и старалась быть не хуже, и видно, неплохо старалась, потому что через какое-то время так получилось, что меня сделали кастинг-директором бакинской стороны, и мы стали работать с ней на равных.

- Вы были свободны в своем выборе артистов?

- Юлий Соломонович, конечно же, давал рекомендации, и мы их придерживались, но когда нужно было, мы смело отстаивала свою точку зрения.

- И как реагировал на это Юлий Соломонович?

- Абсолютно нормально! Если ты можешь доказать свою правоту, если ты приводишь убедительные доводы, то Юлий Соломонович всегда соглашается. Я с ним сталкивалась на этой почве ни один раз, и однажды даже подумала – а может уйти с этого проекта, чтобы сохранить хорошие отношения? Ведь все годы нашего знакомства он прекрасно относился и ко мне, и ко всем ребятам из нашей команды КВН.

- Ну, понятно, все-таки родная команда…

- Да, которую он, в принципе, и создал. Мы же его дети, и всегда относились к нему с большим почтением и уважением.

- Но детки выросли, и стали показывать зубки…

- Не совсем так... Мы просто научились отстаивать свою позицию. Он внимательно все выслушивал, иногда мог и завестись, но Юлий Соломонович очень добрый человек, который в 30 секунд дает правильный ответ на любой вопрос!

Честно говоря, я думала, что он меня будет снимать, потому что опыт работы в кинематографе у меня уже был 

Каждый раз, когда звучала команда «Стоп! Снято!», я понимала, что он выложился на все «сто», посвятил себя без остатка съемочной группе, никого не забыл, особенно свою режиссерскую группу, куда входила и я. Он стоял за нас горой, и если он видел, что на нас наезжают, мы знали - можно не бояться, он с нами.

- А что, были наезды?

- В основном, конечно же, творческие, но и чисто человеческие недоразумения из-за разницы в менталитете между бакинской и московской группами тоже сначала присутствовали. Но надо отдать должное Юлию Соломоновичу, он никогда не давал разгореться конфликту.

- В чем же проявлялась эта разница?

- Мы по природе своей намного теплее и мягче, хотя в процессе работы эти различия постепенно стерлись, и теперь я могу сказать, что у меня появилось много новых друзей из России. После съемок в Азербайджане я почти месяц была в Москве на досъемках. Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что Лев Дуров пригласит меня к себе в гости, и будет обижаться, что в этот день я не смогу, так как наша встреча переносится на завтра, или что мне будет звонить Золотвицкий, и приглашать на свой спектакль, а Мухтарбек Кантемиров, в которого я с детства была влюблена, пришлет за мной машину и будет печь для меня пироги, я бы в жизни в это не поверила! Если бы Юлий Соломонович не взял меня на этот проект, ничего бы этого не было.

- Как вы вошли в бешенный съемочный ритм?

- Первые три дня были страшными! Полное чувство растерянности – Артем, палящее солнце, миллион народа, Гусман дает команду, и вся группа плотной кучей кидается в одну сторону, потом Юлий Соломонович дает другую команду, и мы в тот же составе бежим в другом направлении. Под конец он не выдержал: «Ну вы, ребята, уж как-то договоритесь между собой!» Лично мне было очень страшно, что Гусман во мне разочаруется, в КВН же все было по-другому, а тут… Каждый день мне надо было координировать всех актеров, проверять, чтобы все приезжали вовремя. Одновременно я была еще и ассистентом по актерам, и на мне была ответственность и за наших, и за московских артистов. На этих съемках я впервые узнала что такое КПП. Всегда думала, что это контрольно-пропускной пункт, а оказалось – это календарно-постановочный план, где были учтены все движения, отбытие, прибытие, а за день до этого надо было всем раздать разрезки, то есть тексты актерских сцен. Так что, вставала я первая, а ложилась последняя. Каждое утро мне надо было привезти артистов, отдать их на костюм, потом на грим, и только потом уже приезжал Гусман, и я отводила их на площадку. А вечером все наоборот – всех надо было разгримировать, снять костюмы, и развезти по отелям.

А бывало и так, что по ходу что-то менялось в сценарии, и надо было не только записать, но и быстренько раздать новый текст артистам. Так что, первые три дня были просто убойными, особенно когда мы снимали огромную массовку в двести человек. Кстати, в этих праздничных массовках снимался и мой сын. Он столько жаловался на мое отсутствие, что однажды я решила его взять с собой на съемки, и там произошла смешная ситуация. Он сидел вместе с дочкой второго режиссера Наргиз Багирзаде, и она постоянно дергала его за кепку. И мой сын, видимо наслушавшись разговоров на съемочной площадке, вдруг мне говорит: «Яна ханум, скажите, пожалуйста, костюмерам, пусть подойдут и поправят мне кепку»… И еще был случай, когда артисты забрали его в свой актерский трейлер. Я захожу и вижу такую картину – сидит мой сын, вокруг него столпились артисты, и умоляют его хоть что-нибудь съесть, а он очень важно от всего отказывается. Как раз незадолго до этой сценки Юлий Соломонович отругал меня за того, что я ужасно раскормила своего ребенка, и я вместо того, чтобы присоединиться к этому хору уговаривающих, засмеялась: «Вот скажите это Гусману!» А вечером мой сын с грустью мне сказал: «Мама, меня самые звездные звезды уговаривали поесть. Обидно, что я расскажу об этом в школе, а мне никто не поверит…»

 - Когда вы почувствовали, что у вас все получается?

- Только тогда, когда съемочная группа стала называть меня исключительно «Яночка», а не как иначе, я поняла, что все в порядке. Я очень боялась, что про меня будут говорить: «Ну вот, Гусман взял ее по знакомству, а она на самом деле никакой не профессионал».

Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что Лев Дуров пригласит меня к себе в гости, и будет обижаться, что в этот день я не смогу, так как наша встреча переносится на завтра, я бы в жизни в это не поверила!
 

У нас были очень хорошие, красиво сделанные режиссерские сценарии. Так получилось, что когда привезли первую партию, мне не досталось ни одного экземпляра. И надо же было такому случиться, что когда пришла вторая партия, она оказалась с листами для пометок, и была толще и тяжелее в два раза!

Сначала я долго возмущалась, а потом на этих белых листах я попросила оставить мне на память заметки всех участников проекта, и везде была фраза: «В нашем мире дилетантов приятно встретить профессионала». А ведь я никогда до этого не работала кастинг-директором.

Когда Лев Константинович Дуров увидел меня на съемочной площадке в майке и шортах, он мне сказал: «Ну-ка, дай мне свою книжечку», нарисовал свой автопортрет и написал необыкновенные слова: «Дорогая Яна, вот попутал бес, в шортах тебя видел, жаль, не видел без. С благодарностью, нежностью и любовью дедушка Дуров. Смотри на рисунок и вспоминай оригинал». А Вишневский написал акростих: «Я надену парадный свой китель. Ну так что же, приглашали к семи. Как хотел я вас дерзко в пампасы похитить, а в итоге стал другом семьи».

- Работа в творческом коллективе всегда сопряжена с массой проблем – амбиции, капризы, постоянная смена настроений. Как вы преодолели все эти трудности?

 - Наверное, благодаря своему характеру. Я все время рассказываю одну притчу: однажды к священнику на исповедь пришел один человек, и стал жаловаться на то, что его жизнь стала безрадостной, все стало серым и унылым, и он не знает, как ему жить дальше. И священник ему говорит: «Ко мне каждый день приходят люди на исповедь, я их слушаю, даю советы, но мне самому некому пожаловаться. И когда мне становится совсем тяжело, я выхожу на городскую площадь, а там замечательный рыжий клоун. Он дарит людям столько света и доброты, что я всех своих прихожан отсылаю на его выступление. Сходите и вы на эту площадь, посмотрите на него, вам сразу станет веселее».

А тот и отвечает: «Дело в том, что я и есть тот самый рыжий клоун»... Вот и я живу, как этот рыжий клоун – плохо мне или хорошо, я все время приходила на площадку с улыбкой. Однажды я сильно простудилась, но работу же не отменишь. И тут, как назло, дублерша Ширин, которую нужно было по фильму нести в мешке, не приехала на съемки, а ее туфли по размеру подходили только мне.

И я понимаю, что сейчас меня засунут в мешок, потому что скоро приедет Гусман и скажет: «А почему сцена не готова?» Так что, вариантов нет – или я залезу в этот мешок, или Гусман останется недовольным.

Я молча одеваю туфли, меня засовывают в мешок, там мне становится совсем «хорошо», и делают дублей пятнадцать. Причем, со мной в этот момент не церемонились – меня толкали, пихали, носили, швыряли. Когда все было кончено, я вылезла с разбитыми коленками и содранными локтями, но все равно улыбалась, и только в отеле свалилась буквально замертво. Но даже в этот момент я понимала, что пойдет время, и я буду обо всем вспоминать с улыбкой. Я очень благодарна Юлию Соломоновичу за то, что он дал мне возможность поучаствовать в этом замечательном проекте. Пусть я тот самый рыжий клоун, но жизнь удалась…

- Как складывались ваши отношения с российскими звездами?

- По-разному, но со всеми замечательно. До того, как на площадке появился Эльдар Касумов, многие хмыкали - ой, сейчас приедет звезда Евровидения. Но Эльдар оказался удивительным, романтичным и очень добрым парнем.

«Мама, меня самые звездные звезды уговаривали поесть. Обидно, что я расскажу об этом в школе, а мне никто не поверит…» 

Ни у одной из «звезд», причем не только наших, но и московских не было никаких капризов. Однажды в Шемахе я увидела столик для пинг-понга: «Кто-нибудь умеет играть?» И вдруг на мой призыв откликнулся сам Полад Бюльбюлевич, и мы с ним сыграли несколько партий.

Я и с Михаилом Ефремовым сыграла, причем он играл почти не двигаясь с места, но так мастерски, что я не смогла поймать ни одну его подачу.

Помню, как вся группа с интересом ждала приезда Эдгара Запашного – какой же он окажется человек? Оказался просто потрясающим! Эдгар со своей тигрицей два раза приезжал в Азербайджан, и в один из его приездов со мной произошел смешной случай. Обычно на площадке все находят себе местечко, чтобы сесть и посмотреть, как работают коллеги. Прихожу я однажды на площадку, и в этот день как раз должны были быть съемки тигрицы, но я пока об этом не знала. Смотрю, стоят два ряда стульев, но все, кроме нашего фотографа Агдес, почему-то сидят во втором ряду. Я обрадовалась, уселась впереди, и еще подумала про себя – а что это задние ряды так дружно молчат? Тут прозвучала команда «Мотор!», и вдруг вижу, как из-за угла выходит большая тигрица и мягкой поступью движется прямо на нас.

Только я хотела подскочить, как сзади раздался зловещий шепот: «Дрессировщики предупредили – резких движений делать нельзя». Я с ужасом поняла, что не могу ни встать, ни завопить, ни даже дернуться, а уж о том, чтобы побежать, и думать смешно - тигра меня догонит в два прыжка. Первый раз в жизни мне стало по-настоящему, по первобытному страшно, да еще и голоса сзади «подбадривали»: «Только попробуй двинуться»… Когда все закончилось, и тигра увели, первое что я сделала, это завопила: «Ах вы, сволочи! Не могли предупредить!!!» «Могли, - ответили счастливые коллеги, - но ты пришла такая довольная, и мы решили посмотреть, что же будет дальше?» Вскоре откуда-то вышел Юлий Соломонович и гордо сказал: «Вот какие у нас смелые девочки!» А потом вся группа сфотографировалась с этой тигрицей, только Гусман сначала долго отказывался, но мне все же удалось его уговорить.

- На съемках «Не бойся, я с тобой-2» было задействовано много животных. Было что-нибудь смешное?

- Помню, как Кристину, которая в фильме играла Ширин, учили ездить на верблюде. Нас предупредили, что садиться на него надо сразу же, как только закидываешь ногу, при малейшем промедлении верблюд тут же встает, а высота там немаленькая и можно серьезно упасть. Кристина в какой-то момент испугалась, и мне пришлось на личном примере показывать, что это совсем не страшно, хотя страшно было до ужаса. А после этой сцены мне позвонил Гусман:

- Ну как, Кристина смогла сесть на верблюда?

- Да, - ответила я.

- Смешное что-нибудь было?

- Да, Юлий Соломонович, верблюд оказался азербайджано-язычным.

- Как это? – опешил Гусман

- Выяснилось, что он ни одного слова не понимает по-русски…

А потом на съемки привезли обезьяну. Говорят, они не любят женщин, но наша обезьяна видимо вообще никого не любила. Это была сильная мощная макака, которая постоянно раскачивала свою клетку.

У нас был специальный брезент, которым мы накрывали клетку, чтобы макака не отвлекалась на людей, и вот однажды кто-то попросил нашего второго режиссера, милую девушку, выпускницу ВГИКа Наргиз Багирзаде, подготовить обезьяну к съемкам и сдернуть этот брезент.

И тут началось настоящее шоу – Наргиз тянет брезент в одну сторону, макака в другую, да еще норовит шлепнуть ее задней лапой. Вся группа тут же собралась вокруг клетки, и, умирая со смеху, начала делать ставки на победителя.

Дорогая Яна, вот попутал бес, в шортах тебя видел, жаль, не видел без. С благодарностью, нежностью и любовью дедушка Дуров

Еще одна смешная история была связана с осликами. Есть такая примета – если незамужняя женщина сядет на ишачка, она обязательно выйдет замуж. И вот, в день съемок мы с подружкой решительным шагом направились к осликам и решили попробовать свое счастье.

И на глазах изумленного Алисова, который, глядя на нас, даже забыл о своем вечно плохом настроении, мы по очереди залезли на ослика, похлопали его по ляжкам, и так же молча пошли обратно.

О том, что думал про нас в этот момент господин Алисов, догадаться было не трудно… Но апофеозом съемочного процесса стала история с Рауфом.

Он был водителем Гусмана и очень гордился своей миссией: «Я и водитэл, и тэлохранитэл. Знаете, я всьё».

Место, где обитал Гусман на съемочной площадке, называлось плэйбек. Однажды Гусман вызывает Рауфа по рации: «Рауф, Рауф, где мои очки?» «На плебеке, Юлий Соломоновитч». С тех пор это словечко прочно вошло в наш лексикон.

Видимо, Юлий Соломонович не мог пропустить такой колоритный персонаж, и решил снять Рауфа в роли разбойника. Как назло ему попался самый строптивый и упрямый конь, который перекусал и перелягал всех кого только можно. Всех артистов выстроили в линейку, и началось – конь Рауфа никак не хотел трогаться с места. Первый дуль, второй, третий, десятый, конь стоит как вкопанный.

И тут вконец отчаявшийся Рауф прижимается к конской шее, и произносит трагический монолог: «Лошадь, лошадь, (это было сказано по-русски, а затем он продолжил на азербайджанском языке) - я умоляю тебя, не позорь меня перед Гусманом». Но конь не внял его мольбам, Рауфа пришлось заменить наездником, и дубль был успешно снят.

Потом стоило только Наргиз попасть в поле зрения обезьяны, та начинала победно хлопать себя кулачищами по груди

 

- Какое впечатление у вас осталось от работы с Юлием Соломоновичем?

- Как всегда потрясающее! А с ним по-другому и невозможно, ведь Юлий Соломонович, не просто режиссер или суперпопулярный человек.

Прежде всего, он личность, человек огромной доброты и душевной щедрости. Когда-то Гусман занимался каратэ, и на съемках он постоянно разговаривал терминами, но самой любимой его фразой была: «Сделайте-ка мне йоко-гири».

Но на площадке происходили не только смешные ситуации. Был один невероятно трогательный момент, который мы все запомнили на всю жизнь. Снимали сцену восстания, где Полад Бюльбюлевич по роли поднимается на трибуну, и начинает петь гимн Азербайджана.

Всем нам было очень тяжело мотаться по районам, мы по долгу не видели свои семьи и детей, и когда мы приехали снимать в Баку, Гусман без конца устраивал нам спонтанные праздники – то вел всех нас в кино на какую-нибудь премьеру, то мы с упоением целой оравой гоняли шары в боулинге, и это несмотря на то, что Юлий Соломонович уставал гораздо больше всех нас вместе взятых!

Когда-то Гусман занимался каратэ, и на съемках он постоянно разговаривал терминами, но самой любимой его фразой была: «Сделайте-ка мне йоко-гири»

И в конце, после того как зрители двадцать минут аплодировали ему стоя, он вышел и сказал: «Большое спасибо Юлию Соломоновичу, который подарил мне этот праздник».

Юлий Соломонович ставил спектакли везде – и в Америке, и в Москве, и в Японии, но мне бы очень хотелось, чтобы он поставил что-нибудь в Баку, у себя на родине, чтобы все увидели, сколько у нас в Азербайджане талантливых людей.

Мы с Эльдаром довольно часто общались с Юлием Соломоновичем на московских съемках «Не бойся, я с тобой-2», и однажды он нам сказал: «Я бы очень хотел, чтобы вы запомнили этот проект на всю жизнь». Из Москвы я уезжала с ощущением, что все в моей жизни только начинается и все самое хорошее и главное в моей жизни ждет меня впереди. И это потрясающее чувство подарил мне Юлий Соломонович Гусман.

Б.Багирзаде