Рамиз Фаталиев об Эльдаре Рязанове: В доходную часть советского бюджета его имя можно было бы вписывать отдельной строкой

Известный сценарист и кинорежиссер Рамиз Фаталиев разместил на своей странице в социальной сети Facebook статус, посвященный памяти скончавшегося сегодня на 89-м году жизни народного артиста СССР, российского и советского кинорежиссера Эльдара Рязанова.

Как сообщает 1news.az, Рамиз Фаталиев пишет: «Он получил своё имя в честь азербайджанца, с которым его родители дружили и вместе работали в советском торговом представительстве в Иране (Персии - в те годы).

Тот самый нечастый случай, когда могу считать факт неоспоримым, поскольку получил я его из первых рук. Правда, сперва мне рассказал об этом Эмик (Эмиль) Брагинский, с которым я имел радость (не говоря уже о чести) тесно общаться несколько лет, но потом повторил сам Эльдар Александрович. Летом 75-го, в Доме творчества, куда он привез показать своему соавтору (Эмик проходил там реабилитацию после инфаркта) уже готовую "Иронию судьбы...". У меня как раз гостила моя мама, и мы с ней, не по иронии, а по прихоти судьбы, стали одними из первых зрителей фильма, который советский народ увидел лишь спустя полгода, в новогоднюю ночь. Отметили мы показ дружным поеданием арбуза в комнате Ирмы Ефремовны и Эмика Брагинских, где Рязанов и поведал, почему его зовут именно так, а не иначе. Мама потом рассказывала об этом всем, кому можно, а если теоретически представить, что кому-то нельзя было бы это рассказывать, то, я думаю, она бесстрашно рассказывала бы и им тоже.

Тандем Брагинский-Рязанов был всем тандемам тандем. Это было больше, чем просто сообщество двоих, - скорее подобие семьи, - многодетной, причём,- в которой роль детей выполняют породистые, все как на подбор, пьесы и сценарии. Эти, так называемые, комедии, - многие из них, скорее, трагикомедии, - полны разоблачительной сатиры в адрес государства, в котором родились, - этой удивительной страны, в которой люди думали одно, говорили второе, а делали третье. В их фильмах и спектаклях по их пьесам подтекстов, пожалуй, больше, чем текстов, что и понятно, - иначе в той стране было не пройти-не проехать. К примеру, я не знаю более безыскусной, простой, как яйцо, элементарной, как атомная частица, реплики, чем та, которую произносит, обращаясь к суду, персонаж Олега Ефремова, - правоохранителя, между прочим, следователя, - в "Берегись автомобиля":

- Товарищи судьи! Деточкин, конечно, виноват. Но он... - не виноват.

Лично для меня эта реплика - приговор всем судебным системам, слепо следующим букве закона и начисто отринувшим его дух.

Эльдар Александрович и Эмиль Вениаминович пробовали работать и раздельно. При этом талант каждого из них никуда не девался и проявлялся, разумеется, и в этих работах тоже, но чего-то в них ощутимо не хватало. Они оба это осознавали лучше других - и сходились вновь, чтоб придумать очередной штучный сюжет.

Потом страна рассыпалась. На пятнадцать новых. Во многих из них стало возможно говорить, что думаешь, и делать то, о чём думаешь и говоришь. Но, в большинстве случаев, от этого легче почему-то не стало.

В конце девяностых ушел из жизни Брагинский.

Рязанов продолжал снимать. Запомнился его ответ в одном из интервью, на вопрос, чем он в данный момент занимается.

- Обиваю пороги, - ответил мэтр. - Ищу деньги на новый фильм.

Это сказал человек, чьи фильмы когда-то собирали десятки миллионов зрителей, а в доходную часть советского бюджета, - пусть и с преувеличением, но небольшим, - его имя можно было бы вписывать отдельной строкой.

Прощайте, Эльдар Александрович».