Эмиль Меджидов. О природе нашей «толерантности»
Мы – маленький народ, который 200 лет находился в подчиненном положении. Это надо помнить, потому что, целый ряд проблем, которые у нас есть – последствия этого периода.
При этом, это не обязательно означает, что нахождение в составе Империи – исключительно плохо. Империи – это большие рынки. Это образование и прогресс. Это, часто, более безопасные границы, и меньшие расходы на оборону для маленьких народов. Возможность учиться и создавать. Империи, в разрезе историческом и цивилизационном, скорее светлая сила, даже при том, что создаются они, всегда, насилием и захватом.
Но, у любой империи, есть задача не допустить роста национальной идеи в колониях. Либо, «перенаправить» ее так, чтобы работала на метрополию, приносила ей пользу. Чтобы местная, колониальная элита стала лояльным проводником имперских идей, а народ это принял, и, не роптал.
Самым эффективным инструментом для достижения этой цели, с точки зрения экономической и политической целесообразности является История. Относительно дешево и фундаментально. Насилие и страх обходятся намного дороже и действуют намного меньше времени.
СССР был империей большой и, если не самой умной, но, все таки, мировой, а значит, оперирующей категориями эпох и континентов. К вопросу переписывания истории Союз отнесся фундаментально. Была, шаг за шагом, придумана и внедрена новая интерпретация практически всех основных исторических событий и личностей. Тем более, что «историчность» лежала чуть ли не в основе идеологии СССР. Именно с помощью истории Маркс доказывал неизбежность победы социализма и краха капитализма.
Базой для нее послужила Российская имперская история, «изобретение» которой началось в 18-м веке. Ее «правильно» смешали с Европейской исторической концепцией 18-19-го веков – еще одним империалистическим инструментом, и использовали как фундамент для новой фантомной конструкции. А сверху стали надстраивать слой за слоем.
Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Петр 1. Новые герои, с подчищенной биографией. Различные летописи, которые очень вовремя обнаруживались в архивах и на чердаках. На помощь пришел кинематограф и пресса. Насколько я понимаю, Сталин лично «корректировал» и помогал историкам «правильно» оценить те или иные события истории.
Работа была сделана огромная.
И как всегда бывает при переделе, кто-то приобрел, а кто то потерял.
Потерявшими больше всех оказались тюрки. Именно их история, искалеченная и изуродованная, стала строительным материалом, кирпичами, из которых была собрана новая история региона.
Из нее исчезли целые века, народы и государства.
Например, сколько мы знаем про аварский или булгарские каганаты?
Весь 15-й век в учебниках России описан одним параграфом.
Степная козачья орда исчезла, и на ее месте появились козаки – потомки беглых русских крепостных.
И так далее.
Нас, азербайджанцев, задело меньше, чем, например, поволжских татар. У тех, вообще, практически всю историю украли.
Но, результатом, тем не менее, стала, например, теория сельджукского заселения Азербайджана. Свидетельства тюркского населения страны до 11-го века отметались, как «частности» и «случайности», и не соответствующие линии партии и науки.
Сельджукская миграция – факт. Но, такой же, как кыпчакское, аварское, савирское, гуннское, сакское и другие волны миграции, частью которых стала наша страна, и корни которых уходят в далекое прошлое. В средние века, и вплоть до конца 19-го века, ни у кого не было сомнений, что тюрки – часть этнической картины нашего региона с незапамятных времен. А к середине 20-го, в официальной науке, большая часть нашей истории была либо иранизирована, либо «потерялась».
Плюс нам не повезло с соседом. Армянские историки, уловив коньюктуру, вот уже лет сто, на промышленном уровне, занимаются производством «исторических» артефактов и летописей в подвалах Мазендарана. Их «древние» карты поражают детализацией, а «древние» рукописи – источник ценнейшей информации и, по «счастливой» случайности, содержат именно ту, которая совпадала с линией партии.
Империи больше нет. Но, здание ее идеологического наследия, хоть и сыплется под влиянием времени, но медленнее, чем хотелось бы.
И тем не менее, с годами, создается вакуум исторических сведений и данных. Прочтите наши учебники по истории. Из них, как смогли, убрали советскую пропаганду. Но, как результат, они превратились в пустышку.
Образованные представители нашего народа, ударились в две крайности. Либо: «тюрки – прародители человечества», либо, «история – вранье, поэтому, давайте, вообще, ей не заниматься».
Заниматься придется. Причина, по которой, 20% нашей территории оккупирована, в том числе, то, что мы не знаем истории. У незнания истории есть физическая цена. В нашем случае, территории и жизни людей.
Более того, не знающий историю народ, не имеет и будущего. Пустые головы будут заняты вредной и радикальной глупостью. Пойдут не туда.
Либеральная концепция о том, что неважно что было, надо смотреть в будущее – детский лепет. Попсовая сказка для масс, придуманная для потребительского западного общества. Сама же западная политическая и общественная система построена на дотошной и доскональной архивации и систематизации собственной истории. Которая, началась еще в годы сильной средневековой церкви, и, продолжается сегодня. Церковная летопись и библиотека – первоисточник западного прогресса, а кино и медиа – мощнейший инструмент продвижения идей.
Нам, как стране, предстоит определится с дальнейшим путем. В ближайшие годы. Еще лет 20 назад, в период безраздельного доминирования западного, североатлантического вектора развития, будущее было светло и ясно. Азербайджан станет частью европейской семьи народов, рано или поздно. С положенными в нагрузку либеральными ценностями и геями, но, зато, с хорошими дорогами, пенсиями, демократией и уважением к личности.
Лет 15 назад, цунами европейской интеграции было остановлено на двух основных направлениях. Уперлось в цивилизационную стену турецкой Анатолии и российского Кавказа. Как и много раз в истории.
Почему? Много причин.
Сама Европа, при этом, ослабевает с поразительной скоростью. Не уверен, что ЕС сегодня – надежный союзник. Тем более, пример Грузии, которую фактически бросили на сьедение северному соседу, несмотря на полную лояльность североатлантической идее, перед глазами.
Мы остались по ту сторону от интеграционной волны. За стеной. Максимум, немного брызг попало, в виде Совета Европы и Евроигр.
И, сейчас, мы, даже не можем точно сказать, в каком регионе находимся. Часть ли мы Европы? Азии? Среднего или Ближнего Востока?
Куда идем? Может ходим кругами?
Малая страна с небольшим внутренним рынком. Экономическая целесообразность потребует интеграции с соседями, рано или поздно. Выбор региональных и глобальных союзников и партнеров.
И, как это ни парадоксально звучит, разобраться с будущим нам может помочь история.
Когда ты – часть большого, империи, или, например, Евросоюза, оно, это большое, думает за тебя.
Когда ты один, думать приходится самому. И, единственным ресурсом становится собственный народ. Его культурный и генетический код. Какие бы мы, при этом, не ставили перед собой задачи, какими бы продвинутыми и современными не хотели бы стать в ближайшем и отдаленном будущем, опираться придется на то, кто мы есть. Это и есть стартовые условия.
Бороться со слабостями и развивать сильные стороны.
Хотя, мы собственной историей систематически не занимаемся, в силу естественного хода вещей, научного прогресса, развития археологии, лингвистики и генеалогии, в последние годы, вырисовывается новая картина нашего происхождения. Точнее, хорошо забытая старая.
Мы – результат циклического, много раз повторившегося процесса миграций, идущего по цепочке Малая Азия, Ближний Восток, Междуречье – Центральная Азия, Евразийские степи, Кавказ и обратно. Процесс этот начался несколько тысяч лет назад, и продолжался до новейшего времени. Находясь на пересечении, одном из географических каналов древних миграций, в нас сохранился генетический и культурный код практически всех цивилизаций региона, от Чатал-хоюка и Междуречья до Скифии и Алтая. Мы – уменьшенное отражение истории Евразии.
Степняки и горцы, оседлые и кочевые, городские и скотоводы. Все вместе на небольшой территории.
При этом, все более очевидным становится факт единого происхождения и взаимной связи языков, культур и религий континента. Минойская культура Крита, Древний Египет, Междуречье, этруски и пеласги Южной Европы, кельты, Северное Причерноморье, Кавказ, Средний Восток и Центральная Азия – части одной распавшейся древней цивилизации.
Расизм, шовинизм, империализм последних веков «маскировал» (хотя никогда, по настоящему, не скрывал) этот исторический факт, подменяя концепциями, подспудно продвигавшими ксенофобские и разделяющие народы идеи.
Вавилонская башня существовала. Аллегорически или материально? В Малой Азии, Ираке, на Кавказе или в Центральной Азии?
Точно не знаю.
Но, вышесказанное, для нас, сигнал из прошлого и, возможное указание пути.
21-й век – время размывания границ культур и языков. В каком то смысле, человечество снова строит Вавилонскую Башню. Просто, в этот раз, информационную.
И наше смешанное, «универсальное» происхождение – отличная база для развития в современных условиях. Возможно, лучшая из всех. Она дает нам естественную гибкость восприятия мира, агностицизм, талант к языкам и торговле, любовь к путешествиям.
Нам повезло, что в силу ряда обстоятельств страна наша, даже находясь в трудном регионе – относительно открыта. С почти свободным интернетом и границами.
Да, при этом, мы находимся на окраине мировых интеграционных процессов. Никак не участвуем в научном прогрессе и инновационной экономике. Отстаем. Во многом, это проблема всего региона, не только наша.
Хотя, наша тоже.
Взять, например, нашу пресловутую, набившую оскомину «толерантность».
Не спорю, она, есть. В нас, региональном «каравансарае», на инстинктивном уровне, заложена терпимость к «другим» людям и религиям. Это наш культурный код, сформировавшийся как результат бесчисленных волн миграций и соседства и смешения с разными культурами.
Но, это именно инстинкт, а не осознанная модель. Толерантность у нас – не часть образования и, зачастую, не часть воспитания. Часть пропаганды и имиджа, политическая мантра, может быть. Но, не стратегия.
Поэтому получается наша толерантность, в целом позитивная, но слегка дремучая. Мы чужие культуры не особо знаем, и не особо ими интересуемся. Живем по принципу, «не трогай меня и я не буду трогать тебя».
Мы, даже значение слова «толерантность» не очень хорошо понимаем. На бытовом уровне, и даже в прессе и парламенте, термин используется, практически эксклюзивно, в значении «религиозная терпимость». Хотя, значение у него намного более широкое, и попряталось оно у нас в языке по закоулкам пословиц и поговорок.
В 21-м веке, толерантность – инструмент прогресса. Экономическая категория. Необходимость. Но, толерантность образованная. Построенная на уважительном изучении и понимании других культур. А в широком смысле, на уважении ко всем идеям и системам ценностей, отличным от своих. На взаимном обмене и обогащении.
Толерантность, это то, что позволяет компаниям выходить на новые рынки, ученым из разных стран делать совместные открытия, и режиссеру из Вьетнама снимать кино во Франции.
Мы, с нашим историческим багажом, могли бы, в этом поучаствовать лучше всех. Но, пока, не очень готовы. Да, «наши» в России, в Европе и Америке, за короткое время освоились, в массе своей интегрировались. Делают успехи. Но, это опять скорее натуральная инстинктивная модель поведения, чем национальная стратегия.
И мы добились бы намного большего, если бы смогли переставить рельсы нашего образования и детского (и даже взрослого) воспитания на другие рельсы. На рельсы 21-го века, но опираясь на фундамент наших особенностей.
Которые, нам лучше всего, помогает понять наша история.
Статья отражает точку зрения автора
