Заур Гахраманов. На пути к многополярному миру

18:07 - 13 / 04 / 2020

Автор: Заур Гахраманов

CEO Socar Turkey, MBA Chicago Booth Business School

Пролог

Не обессудьте. Это все-таки запись для блога, а не глубокий политико-экономический анализ. Исходя из этого, я старался выдержать определенный публицистический стиль и доступность для широкой аудитории при написании данной заметки.

Надеюсь на понимание… особенно моих педагогов из Нархоза…

***

Плохие времена рождают сильных людей.

Сильные люди создают хорошие времена.

Хорошие времена порождают слабых людей.

Слабые люди порождают плохие времена.

…Мы живем в интересное время. Сколько раз за последние дни каждый из нас повторял про себя эту фразу. Казалось, мы пережили все: падение железного занавеса и последующий развал СССР, гражданское противостояние и карабахскую войну, тяжелые 90-е прошлого века, трудные нулевые и тучные 10-е. Переход от тоталитарной политической системы к демократическому обществу и транзит от плановой к рыночной экономике, конечно же, с местным колоритом.

Мы жили все эти годы с оглядкой на цену на нефть и объем произведенного черного золота, как на некое мерило общественного благосостояния. Мы жили в своем созданном мире, защищаемые правительством от внешних экономических и политических шоков, вспоминая о 90-х только лишь для того, чтобы поностальгировать с друзьями или попугать своих молодых соотечественников страшилками про очереди за хлебом и веерные отключения света…

…Мир тем временем шел своим параллельным путем.

90-е и нулевые – это период бурного роста мировой экономики, по какому бы индексу (ВВП, ППС и т.д.) мы бы ни считали.

Это была эра расцвета экономики потребления, особенно после прироста новыми странами бывшего социалистического лагеря и серьезного сдвига в поведенческих настроениях людей в азиатских странах, в первую очередь в Китае.

Рост потребления тянул за собой и прочие показатели, в том числе и так близкие нам индексы сырьевых товаров. Ни кризис 98-го, ни dot-com кризис начала нулевых не оказали существенного влияния ни на проходящие процессы глобализации, ни на сложившиеся политические устои нашей планеты.

Первым по-настоящему серьезным звонком стал кризис 2008-2009 годов. О том, как лопались мыльные пузыри, банкротились мировые гиганты, и о тех мерах, которые предприняли мировые лидеры для спасения ситуации, написано немало статей и книг. Что важно для целей данной заметки, это то, что мир перестал быть прежним.

Данный кризис можно смело считать новой точкой отсчета, положившей начало тектоническим сдвигам как в экономической, так и в политической экосистемах.

Триллионы долларов, выброшенные на рынок Центробанками, популярные пакеты мер поддержки и сдерживания, всевозможные методы были пущены в ход для того, чтобы сохранить существующий миропорядок. Безусловно, все эти усилия помогли поддержать макроэкономическую составляющую, но у каждой медали есть, как известно, и обратная сторона.

Меры, предпринятые для спасения экономики, должны были быть временными, и после оказанной поддержки, с наступлением стабилизации, план был по-тихому откатиться назад. Не вышло. Можно много спорить о том, почему это не произошло.

Сторонники поведенческой экономики будут утверждать, что виной тому человеческий фактор, благодаря которому произошло очередное ралли фондовых рынков и раздулись новые пузыри.

Сторонники классических теорий будут ратовать за дисбаланс фундаментальных показателей спроса и предложения.

Скорее всего, правы и те, и другие. Важно одно: все основные базовые показатели мировой экономики находились в очевидной красной зоне, и их коррекция была неизбежной. Так на балансах центральных банков скопилось огромное количество проблемных активов, а все попытки как-либо выйти из программ «качественного смягчения» заканчивались лишь очередным витком рыночных интервенций¹. Совокупный мировой долг вырос до небывалых размеров, превысив 250 триллионов долларов США² при объеме ВВП в 85 триллионов долларов США.

Я слышал много теорий о том, что реальная экономика при этом росла опережающими темпами, но это не подтверждается ни одним из основных макроэкономических показателей. Как показывают фундаментальные научные труды³, особо не помогала и ставка на модную в наши дни цифровую экономику.

Однозначно, это перспективное направление, однако, благодаря внедрению новых технологий, еще не был достигнут тот критический уровень, который позволит увеличить производительность труда.

Стоить отметить, что периодом длинных и дешевых денег лучше всего воспользовались креативные товарищи из финансового сектора. Диапазон предлагаемых продуктов поражал своей новизной, а получаемые на выходе результаты привели к созданию новых отраслей экономики и так популярных в сегодняшнем мире disruptive-технологий. Редкие голоса экономистов, предупреждающих о пагубности сложившейся ситуации⁴, заглушались получаемыми сверхдоходами и модными трендами. Пошатнулись выстраиваемые последние 50-60 лет базисные основы макроэкономического порядка…

К слову, данные тенденции не прошли мимо и так интересующего нас сырьевого сектора. С развитием альтернативных технологий и приходом дешевых денег в мир сланца изменился баланс сил и в энергетическом секторе. Нефть, как элемент экспорта, стремительно теряла свою значимость (по некоторым прогнозам, тотальное падение произойдет после 2025 года), многие страны, зависимые от сырьевого сектора, начали ускоренно перестраивать свои экономики, а крупные энергетические компании - искать себе новые рыночные ниши. Наш Президент, хороший экономист и знаток нефтяного сектора, уже не первый год предупреждает граждан Азербайджана о наступлении пост-нефтяной эры, и она уже не за горами.

Таким образом, в предкоронавирусном мире сложились вполне очевидные предпосылки для изменения мирового экономического порядка и появился запрос на новую экономическую модель.

Интересные события произошли и в политической плоскости. Кризис 2008-2009 годов выбросил на арену новое поколение ультраправых политиков-популистов. Их основной программой стало отстаивание национальных интересов путем запугивания населения последствиями кризиса и оспаривания глобальной повестки дня. Некоторые ошибочно называют данных людей антиглобалистами, что в корне неправильно.

В современном мире все настолько переплетено, что глобализация – это уже свершившийся факт, и ее отрицание человеком, называющим себя политиком, просто невозможно. Ярким представителем данного течения является 45-й президент США Д.Трамп с его лозунгом «Америка – прежде всего» и развязыванием торговых войн на всех континентах.

Для продвижения своих интересов данным политикам, как воздух, как основа политической стабильности был нужен макроэкономический рост, для поддержания которого, по их теории, нужны были длинные и дешевые деньги. Риски, сопряженные с этим процессом, они считали приемлемыми для достижения своих целей. Политический маховик для создания новых пузырей и, соответственно, кризиса был запущен…

…А потом случился COVID-19

Если мы на минутку оставим в стороне социальную и эпидемиологическую составляющую, то в сухом остатке получим следующую картину:

Мир в целом и мировая экономика в частности не прошли тест на прочность.
Пандемия коронавируса обнажила и ускорила процессы, описанные выше.
Несмотря на совокупный пакет помощи, объявленный различными американскими структурами, который составляет около 6 трлн долларов США, за две недели уровень безработицы увеличился на 10 млн человек. Схожая тенденция наблюдается и в других странах мира. У субъектов экономической активности нет понимания о природе и сроках данной пандемии, поэтому правильные попытки стимулирования и предоставления ликвидности, предпринятые со стороны государств, пока не дают должного эффекта. И, скорее всего, не дадут, пока более 4 миллиардов людей по всему миру будут находиться взаперти.
По мнению почти всех экономистов, с которыми я общался в рамках разных платформ, по всему миру миллионы мелких и средних предпринимательств и сотни тысяч крупных не переживут этот кризис. Исходя из этого, нам не стоит ожидать V-типа подъема. U-тип возможен, но с оговорками. Проще говоря, финансово-экономическое восстановление займет долгие годы. Хорошая новость – подъем обязательно будет.

В процессе работы над данной заметкой, я нередко задавал себе вопрос о том, была ли возможна рыночная коррекция без пандемии коронавируса? После анализа большого количества материалов, я пришел к следующему заключению.

Экономическая коррекция состоялась бы при любом раскладе. Она могла бы привести к изменению международной системы денежных и торговых взаимоотношений, но, скорее всего, в среднесрочной перспективе не привела бы к изменению мирового политического порядка. COVID-19 изменил многое…

Самое важное: современный коллапс – это не кризис 2008-2009 годов. Человечество столкнулось с глобальным вызовом, которое оно не видело со времен Второй мировой войны. Многие мировые лидеры открыто называют происходящее войной, и масштаб предпринимаемых мер не позволяет сомневаться в обратном. Многие компании в результате данного кризиса либо частично, либо полностью попадут в зависимость от государства, и мы войдем в посткоронавирусный мир с совершенно новым соотношением государственно-частного партнерства в удельном весе мировой экономики.

Как мы знаем, в таких случаях за мощными потрясениями идет переосмысление политическими элитами системы глобальных взаимоотношений, и оно оборачивается новым миропорядком. Таким образом, мы стоим на пороге очередной (третьей по счету, пришедшей на долю нашего поколения) смены политического устройства мира с откатом к многополярному миру.

Первые, кто уже начал реагировать на происходящее, – это страны Европы. Многие руководители крупных предприятий, с которыми мне удалось поговорить в последнее время, переживают острый период переосмысления европейской самоидентичности. Пандемия и последующий за ней мировой финансовый и экономический кризисы заставили их (многие тут скажут: наконец!) по-новому взглянуть и на Brexit, и на сложные торговые отношения с Америкой, и на продолжающийся долгие десятилетия процесс аутсорсинга в пользу Китая и других азиатских стран.

Одним из основных итогов данного кризиса будет еще большее сплочение панъевропейских держав, пересмотр их демографической политики. Будут отредактированы отношения ЕС со многими из своих торговых партнеров, и на территории континента будут восстановлены потерянные с годами логистические и производственные цепочки. Все это, наравне с традиционно сильными отраслями экономики, людским потенциалом и передовыми технологиями, безусловно, приведет к формированию на территории Европы одного из центров будущего многополярного мира.

Другим центром формирующегося многополярного мира станут, конечно же, США. Предполагаю, что в данном случае мы столкнемся с видоизмененной под современные реалии доктриной Монро, при которой США распространят свой политико-экономический протекторат над всем западным полушарием и будут выстраивать торговые отношения с миром, исходя из своих политических реалий. Мощным инструментом политико-экономического воздействия в руках у американцев будет наличие огромного потенциала в сфере высоких технологий.

В данной системе координат особая роль принадлежит еще одному центру силы - Китаю. То, что они подомнут под себя традиционные азиатские страны, включая Южную Корею и Японию, а также Австралию, нет сомнений, похоже, ни у кого. Исторически китайцы довольствовались лишь этим, но новые реалии и возросшая мощь страны позволяют думать и о других возможных вариантах. Мощными рычагами влияния китайцев будут спонсируемые ими региональные проекты, такие как «Шелковый путь» и «Один пояс – один путь».

В силу традиционно высоких амбиций, в Евразийском пласте возможен союз Турции и России. Процесс сближения данных стран мы наблюдаем в последние годы, и он видится правильным, если эти исторические центры силы хотят выжить в формирующемся новом мире. Стоит отметить, что этим странам придется труднее всего, в силу слабого экономического и технического потенциала, и ведя борьбу с США, Китаем и ЕС за Средний Восток и Африку, им параллельно придется вести оборонительную политику, чтобы самим не попасть в зависимость от одного из центров силы.

Небольшим странам, вроде нашей, в данном новом мире уготована непростая судьба, и чем сильнее мы будем экономически, тем более ценными и важными участниками нового мирового порядка мы можем стать. Для этого нам надо работать день и ночь.

А ночь, как известно, бывает темнее всего перед рассветом…

Примечания

16846