Акт о капитуляции. Чему он должен научить Армению?
Сегодня исполняется год со дня подписания трехстороннего заявления лидеров Азербайджана, России и Армении о полном прекращении огня и всех военных действий в Карабахе.
По сути, данный документ – это акт о военной капитуляции Армении, вынужденной признать свое поражение в 44-дневной войне, которая завершилась блестящей Победой Азербайджана, освободившим свои территории от почти 30-летней оккупации.
Окончание войны и ее главный результат, сформировав абсолютно новую геополитическую ситуацию в регионе, открыли путь к политическому урегулированию, основные положения которого как раз и обозначены в трехстороннем заявлении от 10 ноября 2020 года.
Таким образом, военная победа обусловила победу политическую - Агдамский, Кяльбаджарский и Лачинский районы Азербайджан вернул без единого выстрела, без потерь, восстановив, таким образом, свою территориальную целостность.
Историческое значение трехстороннего заявления от 10 ноября предопределяется в том числе, содержащимся в нем положением, касающимся мирного будущего региона. Имеется в виду 9-й пункт документа - о разблокировке всех экономических и транспортных связей в регионе, в частности, строительстве новых транспортных коммуникаций, связывающих Нахчыванскую Автономную Республику с западными районами Азербайджана.
Важно отметить, что на включении данного пункта в документ настоял лично президент Азербайджана Ильхам Алиев. «Это наше историческое достижение. Мы выводим Нахчыван из окружения, в то же время открываем новую транспортную артерию. Могу сказать, что все страны будут извлекать из этого только выгоду. Азербайджан соединяется со своей неотъемлемой частью - Нахчываном. Азербайджан соединяется с Турцией. Россия, Азербайджан, Турция, Иран и, если захочет, Армения тоже может подключиться к этому коридору, - заявил глава государства в обращении к народу 1 декабря 2020 года. - Мы хотим, чтобы в регионе установился долгосрочный мир. Для достижения этого необходимо, чтобы наряду с мерами безопасности развивалось и сотрудничество. Мы готовы к сотрудничеству».
За год с подписания трехстороннего заявления 9-й пункт по-прежнему остается нереализованным. Несмотря на фактически анонсированную Иреваном готовность сделать шаг вперед в этом направлении, военно-политические провокации последних дней свидетельствуют о его стремлении отступить теперь на «два шага назад». Саботаж достигнутых договоренностей – для Армении традиционно. И здесь ей стоило бы, вспомнив уроки 44-дневной войны, подумать над тем, чем может быть чревато подобное поведение.
- Трехстороннее заявление от 10 ноября действительно можно считать актом о капитуляции Армении, потому что в документе был представлен график вывода армянских вооруженных сил с трех оккупированных районов. Тем самым была восстановлена территориальная целостность Азербайджана», - комментирует ситуацию политолог, член Международного дискуссионного клуба «Валдай» Фархад Мамедов.
- Вспомним, ведь по утверждению премьер-министра Пашиняна, именно генеральный штаб требовал от него подписания данного документа, поскольку ВС Армении уже не были в состоянии сдерживать натиск Азербайджанской армии.
Что касается того, насколько продвинулось, и насколько эффективным оказалось это заявление, то большое количество пунктов реализовано. Но есть пункты, которые выполнены половинчато, и те, которые не выполнены вообще. Главным нерешенным вопросом на сегодня остается элемент постконфликтности – это пункт о разблокировке коммуникаций, закрепленный в 9-ом пункте заявления. Хотя именно для этого созывался саммит 11 января 2021 года, и формировалась межправкомиссия.
Некоторые эксперты сравнивают трехстороннее заявление от 10 ноября с Бишкекским протоколом 1994 года о прекращении огня. Я не соглашусь с этим утверждением. Бишкекский протокол был очень «узким» и подразумевал исключительно перемирие и остановку вооруженных сил там, где они находились на тот период. Тогда как трехстороннее заявление от 10 ноября подразумевает еще и постконфликтность, то есть решение вопросов, относящихся не к вооруженным действиям как таковым, а освобождение районов Азербайджана и разблокировку коммуникаций. Это обязательство, которое Армения взяла на себя по итогам своего поражения.
Наряду с этим, Баку беспокоит элемент нахождения вооруженных сил Армении в зоне временного пребывания миротворческого контингента России в Азербайджане, а также формулировка, которую использует российская сторона, называя данные ВС «вооруженными формированиями Нагорного Карабаха». Совсем недавно эту территорию незаконно посетил министр обороны Армении, и провел там «церемонию награждения». Спрашивается: если это «вооруженные формирования Нагорного Карабаха», то что там делает министр обороны Армении?
Вернемся к теме невыполненных пунктов трехстороннего заявления. Сегодня армянская сторона педалирует тему «военнопленных», имея в виду своих диверсантов. Также открыта тема возвращения беженцев: мы говорим о своих вынужденных переселенцах, они – об армянах, которые проживали на территории бывшей НКАО. Так что, повторю, в заявлении есть пункты, которые не выполнены вообще, или выполнены частично. И этот год показал, что прогресса по этим пунктам пока еще нет. Хотя прогресс ожидался, и свидетельством этому был информация о работе межправкомиссии. По итогам восьмой встречи в ее рамках армянская сторона уже говорила о достижении конкретного согласия по маршрутам деблокировки и т.д. Сам Пашинян на недавнем саммите СНГ фактически обозначил пути, которые должны быть разблокированы, упомянув и железную дорогу, и автомобильную дорогу из основной части Азербайджана в Нахчыванскую АР.
Москва, со своей стороны, тоже анонсировала скорую встречу в верхах. Но за последнюю неделю армянская сторона резко поменяла свое мнение, фактически отказавшись от встречи и каждый день реализуя те или иные провокации (это и посещение министра обороны в зону временного размещения российских миротворцев в Азербайджане, это и так называемые «водопроводчики», которые приблизились к азербайджанским постам без сопровождения российских миротворцев, это и обстрел Кяльбаджарского района, это сегодняшняя информация о том, что при посещении армянским министром обороны Гарагёля, там было не все спокойно).
То есть, Армения провоцирует Азербайджан на повышение напряженности и, соответственно, оттягивание принятия решения по этим вопросам. Отмечу, что азербайджанская сторона в течение этого года терпеливо ждала – вспомним, почти полгода ушло на решение внутриполитического кризиса в Армении. Но уже где-то с конца августа Азербайджан начал активно сподвигать Армению к принятию соответствующих решений.
Еще остается открытым вопрос мандата российского миротворческого контингента, но он будет обсуждаться уже в формате Баку-Москва. Армения здесь не играет никакой роли, хотя и желает этого.
Хочу отметить, что за этот период Азербайджан полностью милитаризировал освобожденные территории – создал приграничную инфраструктуру с Арменией и с Ираном. Стратегическая инициатива на всех треках - дипломатическом, экономическом (инфраструктурные проекты, Физулинский аэропорт, автомобильные дороги) - находится у Азербайджана. И в этих условиях Азербайджан, конечно, аккумулировал за год в своем арсенале большое количество механизмов давления на Армению с тем, чтобы сподвигнуть ее к конструктивности. В течение этого года Азербайджан усилил свою деятельность для достижения стратегических целей, в том числе, вывода вопроса о судьбе армян Карабаха из повестки Минской группы ОБСЕ с оставлением в ней исключительно вопросов межгосударственного характера – пограничных, коммуникационных и т.д.
Теперь об Армении - что могло толкнуть ее на саботирование трехстороннего заявления? Три года нахождения Пашиняна у власти показали, что понять логику его действий очень сложно. Решения он принимает ситуативные, в конкретные временные периоды на него может кто-то или что-то повлиять. Я думаю, что активность Ирана в конце августа-сентябре и отсутствие реакции Пашиняна на это показали, в каком уязвимом положении находится Армения. Не достигнув желаемого в позиции Азербайджана, Тегеран начал «давить» на Армению. И только после вмешательства Москвы, Иран понял, что у него отсутствуют ресурсы, механизмы и рычаги влияния на какую-либо из трех стран Южного Кавказа.
В чем состоит алогичность сегодняшней позиции Пашиняна? Дело в том, что сегодня он уже не может использовать внутриполитический контекст. Митинги оппозиции за эти два дня показали их малочисленность и отсутствие эффективности. Он имеет большинство в парламенте, он сформировал достаточно устойчивое правительство. Правда, его партия проиграла муниципальные выборы в нескольких городах – в Гюмри, Гафане, Гёрусе. Но проиграла их не парламентской оппозиции, а местным элитам. Парламентскую оппозицию в лице того же Кочаряна народ ненавидит больше, чем Пашиняна. Поэтому приводить причиной внутреннюю политику уже не имеет смысла – кризис прошел, правительство сформировалось.
Значит, здесь есть внешний фактор. И тут интересно высказывание относительно формата «3+3». То есть, существует формат Баку-Москва-Иреван, и формат Минской группы ОБСЕ. Думаю, что Пашинян хочет перевести все вопросы в формате Баку-Москва-Иреван в плоскость Минской группы. И этими шагами он девальвирует и трехстороннее заявление, и торпедирует трехсторонний формат, который был сформирован в ночь с 9 на 10 ноября. Похоже, что процессы в его логике идут именно по этому пути. Он старается разбавить формат переговоров Францией и Соединенными Штатами.
Мы видим, что если сопредседатели Минской группы ОБСЕ в своих ранних заявлениях после войны хоть как-то заикались о «статусе Карабаха», то после нью-йоркской встречи в заявлении посредников слово «статус» вообще отсутствует, а определение «Нагорный Карабах» - использовано в контексте «нагорно-карабахского конфликта» как такового. То есть, они называют его не «армяно-азербайджанский конфликт», а «нагорно-карабахский конфликт». Хотя азербайджанская дипломатия предпринимает усилия для того, чтобы и этот момент был откорректирован.
Вернемся к сопредседателям - они и сами фактически обозначили, что будут действовать в рамках трехстороннего заявления от 10 ноября. Соответственно, они получают в этом отношении фору, и она должна быть закреплена новыми достижениями, сравнять Минскую группу по скорости деятельности с Россией как с посредником. Так что, в этот период России нужно будет уйти в отрыв.
С этой призмы интересно заявление МИД РФ о годовщине трехстороннего заявления, где говорится, что решение социально-экономических и гуманитарных вопросов возлагается на МГ ОБСЕ.
То есть, как правило, главный, принципиальный, геополитически значимый вопрос решался в трехстороннем формате, а дальнейшие уже легализовались в формате МГ ОБСЕ. Получалось, что Минская группа всегда «догоняла» российское посредничество. На данном же этапе получается, что Россия не смогла добиться реализации пункта 9 трехстороннего заявления, не работает и заявление от 11 января, несмотря на то, что Россия за этот период созвала большое количество трехсторонних групп - 2 саммита лидеров, 8 заседаний межправкомиссии, встречу генпрокуроров, глав спецслужб, духовных лидеров. То есть, Россия цементирует и расширяет трехсторонний формат общения со своим участием. Но позиция Армении показывает, что она желает выйти из этого формата и, подогнав к обсуждению всех вопросов МГ ОБСЕ, разбавить монополию России.
Что делает в этой ситуации Азербайджан? Его позиция терпелива и Министерство обороны, и МИД построили свои заявления в отношении визита министра обороны Армении на территорию Азербайджана на «последнем предупреждении».
Отсутствие в этих заявлениях претензий к российскому миротворческому контингенту (тогда как в своих предыдущих заявлениях и МИД, и Минобороны предъявляли претензии по Карабаху исключительно к России, но не к Армении), демонстрирует, что Баку ожидает реакции Москвы.
Теперь о том, что делает Москва. Недавно Иреван посетил вице-премьер РФ Алексей Оверчук, который, для того чтобы усилить позицию Пашиняна внутри Армении, фактически подтвердил на камеру его слова о коммуникациях и юрисдикции Армении над ними. Это был жест Москвы в адрес Пашиняна и месседж о том, что именно Россия гарантирует и берет на себя ответственность за реализацию всех этих процессов. Последующие шаги Армении показали, что она этого не желает. И теперь уже мяч на российской стороне.
Она должна продемонстрировать, что Армения должна выполнить свои обязательства. Если Азербайджан увидит, что Москва пассивно отмалчивается, то у него есть альтернатива для ведения переговоров. Здесь не исключено повторение того что было летом, когда Россия ничего не предпринимала, и тут появились американцы с грузинами, которые перехватили инициативу, и состоялся первый обмен диверсантов на минные карты (две недели спустя Россия повторила то же самое).
С другой стороны, если провокации армян будут носить силовой характер (а такие провокации уже начались), если они будут демонстративными (как визит министра обороны Армении на территорию Азербайджана), если они будут переходить те красные линии, которые были обозначены после подписания трехстороннего заявления - то и Азербайджан будет реализовывать свою повестку силовым путем.
Возвращаясь к тому, о чем я говорил выше – наряду с механизмами давления, которые были до войны, Азербайджан за этот год сформировал новые рычаги влияния на Армению как на государство, и на армян Карабаха внутри нашей страны. Эти рычаги - электрообеспечение, водоснабжение, транспорт. То есть, давление будет наращиваться, в частности, в сторону Республики Армения, благо в течение 26 лет у нас в этом накопился большой опыт.
Резюмируя, подчеркну: несмотря на все провокации Армении, стратегическая инициатива в процессах находится у азербайджанской стороны. Наряду с этим девальвируется само трехстороннее заявление - пунктов, которые не реализовались, или же реализовались половинчато, становится все больше. И если гарант реализации не подсуетится, то эскалации - я бы сказал, ювелирной эскалации - не избежать.
