Октай Ахвердиев: «Никогда больше доллар не займет свою былую позицию»
Эксклюзивное интервью 1news.az с бывшим заведующим отделом экономики и финансово-кредитной политики Кабинета министров Азербайджана, известным экспертом-экономистом Октаем Ахвердиевым
- Недавно в Баку побывала весьма представительная миссия Международного валютного фонда (МВФ), по результатам которой ее эксперты настоятельно рекомендовали правительству Азербайджана сократить темпы государственных расходов с целью обуздания инфляции. Ваш комментарий по этому поводу.
- Данная рекомендация не сенсационна. Действительно, есть теория, согласно которой чем меньше расходов, тем меньше инфляционное давление. Более того, эксперты МВФ чуть ли не каждый год дают нам такую рекомендацию. Между тем у государства, располагающего финансовыми средствами, есть определенные обязанности перед обществом, перед народом. Поэтому по мере возможности государство просто обязано выполнять определенные задачи. Единственный момент: правительство должно найти самый оптимальный вариант, когда одновременно решаются проблемы социального и инфраструктурного характера и предпринимаются антиинфляционные меры. Они также известны и по теории, и по практике. Поэтому задача МВФ простая – напоминать правительствам стран с переходной экономикой о существовании опасности инфляционных всплесков при растущих госрасходах. Безусловно, самый легкий путь – прекратить вообще все расходы государства, и тогда инфляции у нас не будет вообще. Но что будет в таком случае с экономикой, нашим народом?
- Еще одной причиной инфляционных всплесков является падение курса доллара. По вашим прогнозам, возможно ли повышение престижа американской валюты?
- Безусловно, падение курса доллара – весьма неприятный фактор. У нас усиливается манат, что является положительным явлением. Но если бы наш манат занимал свое определенное место в мировой корзине валют, валютные резервы держались бы нами в манатах. Но в мире манат пока что малоизвестен. Внутри нашей страны курс маната укрепляется, доллар падает, что отрицательно влияет на экспорт и положительно на импорт. То есть, от нас уходит очень много ненужных долларов. Но если бы в страну ввозилась высокотехнологичная продукция, оборудование, можно было бы смело сказать, что от этого уже через несколько лет была бы определенная польза для развития экономики страны. Но ввозят в основном продовольственные товары и так называемые товары народного потребления (правда, в последние годы в связи со строительным бумом Азербайджан импортирует много строительной техники). Так что если многие расценивают всплеск цен на нефть как положительное явление, то они забывают об обратной стороне медали. Ведь если на мировом рынке растут цены на нефть, то одновременно увеличиваются и цены на прочие товары и услуги. И это «все остальное» завозит Азербайджан. То есть, мы от удорожания мировых цен на «черное золото» практически ничего не выигрываем, так как в данном случае при увеличении доходов увеличиваются и расходы. Тем более, мы ведь не производим тракторы, другие средства производства, и даже легковые автомобили.
Что же касается падения курса доллара в глобальном масштабе, замечу: состояние дел в этой области выходит за пределы влияния азербайджанской финансовой системы на мировую финансовую систему в целом. Этот процесс не зависит от нас, поскольку Азербайджан занимает весьма небольшую долю мировой экономики. Но Национальный банк Азербайджана уже принял решение о двухвалютной корзине, что является вполне оправданным и своевременным шагом. Конечно же, определить, предугадать будущее валют, в том числе, что будет, скажем, через год с долларом, невозможно. Однако как специалист я считаю, что доллар больше никогда не займет свою былую позицию, поскольку эта валюта уже перешла ту критическую черту, когда еще можно было вернуть ее былую силу. Наверное, у всех на памяти время, когда вводили в обращение единую европейскую валюту. Она была на 1,2 дешевле, чем американская. Но когда пошел обратный процесс – 1,2 доллара равнялся 1 евро - это уже была критическая черта для американской валюты.
И потом, сегодня все мы можем наблюдать общую мировую картину наиболее сильных валют – евро, английский фунт стерлингов, японская йена. На этом фоне доллар сегодня выглядит малоубедительно. Фактически это означает сравнение развития одной экономики с другой, долларовой. И в этом случае ясно, что возврата к сильному доллару нет и быть не может. Может быть какое-то незначительное усиление, да и то если произойдет полный обвал американской экономики, которая составляет, как известно, ни много ни мало 26-28% от всей мировой экономики. Тогда придется изменить уже финансовый курс доллара.
- Как вы оцениваете темпы экономического роста азербайджанской экономики?
- Я считаю, что высокие темпы роста еще не говорят о том, что экономика развивается. Обычно они бывают связаны с конъюнктурой самого рынка. Допустим, когда мы составляем госбюджет и считаем ВВП, то за основу берется нефть по $50 за 1 баррель, а фактически получается $100, что вдвое превышает прогноз. А удельный вес нефти в ВВП и госбюджете очень велик, за 50%. Искусственно поднимается сам объем ВВП, темпы роста экономики. И это не за счет производительности труда, а за счет конъюнктуры рынка, что, опять-таки, о развитии экономики не говорит.
Безусловно, правительство Азербайджана принимает меры для развития ненефтяного сектора экономики. И если в ближайшие 5-10 лет не будет найдена альтернатива сырьевому сектору азербайджанской экономики в виде наукоемких, высокотехнологических, конкурентоспособных производств, включая и сельское хозяйство, то появится много проблем в виде «голландского синдрома».
- В данном контексте правительство ставит во главу угла развитие аграрного сектора. На ваш взгляд, какие проблемы сегодня сопутствуют данной отрасли экономики Азербайджана?
- Аграрный сектор – это, прежде всего, земля. В Азербайджане половина обрабатываемых земель засолена, здесь необходимо провести капитальную промывку, приведя их в нормальный вид. В советское время на ирригационные и мелиоративные мероприятия ежегодно выделялось порядка 200-300 млн. рублей (около $500 млн.), проводилась промывка полей, пашен, сельхозугодий. После развала СССР лет 12-13 этой проблемой вообще не занимались. Поэтому около 600-700 тыс. га очень хорошей земли, особенно в Ширванской и Муганской зонах (я уже про Карабах не говорю) засолены. Здесь нужно проводить дренажную сеть для промывки подпочвенных вод. А это, как известно, требует огромных денег и массу времени, ведь на повестке дня почти полмиллиона гектаров.
- То есть, государство должно выделить для этих целей немалые средства. А как быть с субсидиями для сельхозпроизводителей в свете требований Всемирной торговой организации?
- Во всем мире сельскохозяйственная отрасль субсидируется государством. Но субсидируются не фермер, а выпускаемая им продукция, чтобы он был заинтересован заниматься сельским хозяйством. Надо, чтобы фермер точно знал: произведя 100 тонн хлопка, он сможет его реализовать и гарантированно получить за свои труды прибыль. Несмотря ни на что, вне зависимости от цен на хлопок на мировом рынке. Кроме того, говоря о развитии сельскохозяйственной отрасли, нельзя не сказать о массе проблем. К примеру, о монополизме, о сети перекупщиков, которые уже давно «добились» того, что у нас, несмотря на благоприятные климатические условия, фрукты и овощи на рынках дороже, чем в Германии.
- Вы затронули тему монополизма…
- Да, одно дело, когда речь идет о естественных монополистах, коими являются «Азерэнержи», «Азеригаз», Госнефтекомпания. И совсем другое, когда наличествует монополизм корпоративный. Это уже дело правоохранительных органов – выявить и бороться с монополистами. Но должен сказать, что даже соответствующие органы не смогут что-либо сделать, поскольку это уже нечто из области культуры, ведь корпоративные дела, сферы влияния олигархов – это целая система. А с системой, как известно, необходимо бороться системно, а не так, как сегодня - выбирать из контекста одного или двух и показывать, что хотя бы что-то в этом направлении делается.
- Например?
- Должны быть законы, которые должны работать, для чего необходимо создание эффективных механизмов. Если правоохранительные и контрольные органы сами же погрязли в этих делах, имеют определенный интерес, то какая может идти речь о борьбе с монополизмом? То есть, должно быть гражданское общество, повышение уровня сознания граждан, должны быть люди, которые контролируют и направляют использование механизмов действия законов. Я категорически против репрессивных мер, поскольку это приводит к еще более изощренным методам монополизма или коррупции. В самой существующей системе необходимо создать такие условия, чтобы монополизм вкупе с коррупцией стали бы бессмысленны. Вот скажите, почему Европа стала более цивилизованной после II Мировой войны? Причем, то же самое наблюдалось в США, где процесс «дикого капитализма» завершился где-то к концу 50-х гг. – тогда, когда отменили расовую дискриминацию. Так что монополизм возможно искоренить лишь в ходе смены поколений, развития мышления, а пока что он практически бесконтролен, и системной борьбы с эти негативным процессом не наблюдается.
А.С.
