Леонид Решетников: «Южный Кавказ должен быть стабильным»
Эксклюзивное интервью 1news.az с директором Российского института стратегических исследований (РИСИ) Леонидом Решетниковым
- Каким образом улучшение отношений между Турцией и Россией может повлиять на Южный Кавказ?
-Мы думаем, что только благоприятно. Сотрудничество и прорыв в наших отношениях с Турцией скажется и на политических вопросах. Можно будет Турцию привлекать как партнера России в разрешении сложных вопросов региона и не только Кавказа, но и вообще Среднего Востока в целом. Я имею в виду проблему иранскую, проблему, связанную с Ираком, и конечно то, что происходит здесь, на Южном Кавказе. Так что влияние должно быть положительным.
Турция для нас последний десяток лет партнер, а не соперник, и это партнерство усиливается. И России выгодно появление еще одного игрока в этом регионе, с которым можно говорить, не опасаясь. Наши общие экономические интересы способствуют разрешению многих проблем.
- В последнее время сложилось такое ощущение, что США теряют свое влияние на Южном Кавказе. И новая администрация Барака Обамы не уделяет должного внимания этому региону. А имеет ли Россия потенциал, чтобы восполнить эту потерю?
- Конечно же, Россия имеет возможности. Мы долгое время жили в одной стране, и это не только Советский Союз, но и Российская империя. Возможности большие, потому что мы знаем друг друга и знаем как нужно общаться друг с другом. Знаем и традиции, и культуру, знаем экономический потенциал, знаем потенциал людей, на что они способны, знаем, как мы мыслим. Азербайджанец прекрасно понимает, кто такой русский, как с ним общаться.
Для американцев люди в этом регионе, включая русских, азербайджанцев, - далекие, непонятные, с ними надо было знакомиться, их надо было понимать.
Для некоторых американцев, менее образованных, мы вообще были неизвестно кем, и для американцев это была серьезная задача – понять, кто мы такие.
Вы знаете, американская нация самодостаточная, долгое время считавшая, что все остальные должны брать с них пример и так далее. У нас же сложились совершенно другие отношения. Я не говорю о каких-то маргинальных слоях, там все возможно. Но основные слои населения друг друга обогащали. Иногда говорят о русском влиянии в Азербайджане или конкретно на Кавказе. Но все забывают, какое влияние Кавказ оказал на русских, на русскую культуру, на русские традиции. В них это присутствует очевидно. Вот в России, даже если придете в гости, - по кухне, по общению, по интересам вы поймете, какое влияние оказал на нас Кавказ. Вроде бы мы в плохих отношениях с Грузией. Так вот, три дня назад смотрю концерт, выступает Сосо Павлиашвили, поет грузинскую песню и зал стоя аплодирует. Потому что это стало частью нашей культуры. Мы не можем это отделить, скажем, лишь потому что мы поссорились с Тбилиси или Тбилиси поссорился с нами.
А что такое американское влияние - попытка политически подтянуть эти страны к выполнению реализации внешней политики США в том или ином регионе. Потому что есть и другое влияние – влияние массовой культуры: фильмы, одежда CocaCola, Макдональдсы повсюду. И это требовалось подтянуть к исполнению реализации американской внешней политики.
Что такое российское влияние - это прежде всего взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Прежде всего мы соседние страны, нам это просто выгодно. Тот же газ мы не можем весь «гнать» через море, все равно мы должны с Украиной развивать отношения. И наша военная промышленность, оборонный комплекс, половина из этих предприятий в Украине и Белоруссии, и мы должны развивать сотрудничество. Или с Казахстаном мы не можем этого не делать, это реальное экономическое сотрудничество. Но как будут США сотрудничать экономически с Киргизией? Ну какой-то небольшой кредит могут дать. В виде помощи, например, в 30 млн. долларов, которая тратится в течение месяца и от которой и следа не остается.
У нас отношения с Азербайджаном совсем другие. Он же не идет с протянутой рукой, с просьбой дать 30 млн. долларов. Азербайджан - это страна, у которой огромный экономический ресурс, прежде всего нефть, газ. С ним возможно только взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Это совершенно другое влияние, совершенно другие формы сотрудничества, это действительно взаимопроникновение. Поэтому я не вижу какой-то конкуренции американского и российского влияния.
Даже если политические отношения могут быть не очень развиты, экономические необходимы. Мы окружены новыми государствами со всех сторон и это часть нашего тела, которая стала самостоятельной. Но связи-то остались, заводы, институты остались. И с ними надо развивать отношения.
- Иранский вопрос, который нас очень интересует. Какой будет позиция России по отношению к Ирану, если США и Израиль решат нанести удары по этой стране?
- Вот на конференции мы говорили: опаснее Иран с атомной бомбой или Иран, подвергшийся военному нападению и отвечающий на удары, или распадающийся на части от этого удара? Что опаснее для нас, соседей, для Азербайджана, Армении, России, Туркмении. И никто не сказал, что опаснее. Может быть, опаснее, если Иран подвергнется ударам и будет как-то отвечать. В Иране начнутся внутренние беспорядки и он вдруг начнет раскалываться. Ведь это тоже многонациональная страна, там и азербайджанцев немало.
Поэтому мы считаем, что это очень страшный вариант - нанесение ударов. Мы уже пережили иракский вариант. Там была полная мистификация, мы всем простили, все забыли. Что говорил Буш, что говорили английские руководители? Что там атомная бомба, химическое оружие, надо ударить. А потом оказалось, что там ничего нет, даже пробирок нет, даже для школьных занятий по химии реактивов нет. Ничего нет. То есть обманули весь мир. Мы все это проглотили, они напали, уничтожили сотни тысяч людей, и там сейчас продолжается террор, взрывы. И все забыли о том, какая это была мистификация.
Сейчас по Ирану мы должны иметь четкие доказательства того, что Иран переходит от мирных исследований в области атомных к военным и тогда на этой базе принимать какие-то решения. Но решения должны быть точные. Эти санкции не должны привести к тому, чтобы страдал иранский народ, население.
Надо принимать санкции, которые не позволят развивать эту область науки. Но санкции не всеобъемлющие, с которыми выступают США, чтобы вызвать там беспорядки, чтобы голодные массы начали свергать правительство. То есть подрыв стабильности в Иране нам не нужен как результат этих санкций. Поэтому политика России такова: да, мы обеспокоены, что Иран может нарушить все подписанные им соглашения и перейти к созданию атомного оружия и стать ядерной страной. Конечно, мы понимаем, что эти амбиции выросли после того, как Пакистан, Индия, Израиль стали атомными державами и никто на них не давил. Но, понимая это, мы против того, чтобы Иран включался в эту гонку.
С другой стороны, наши меры не должны приводить к тому, чтобы Иран взорвался, погибал и была подорвана стабильность. Тогда Иран превратится в очаг не только региональной, но и мировой нестабильности. Эта цепочка - Афганистан, Иран, Ирак - может разрушить весь мир. Поэтому мы склоняемся к тому, чтобы поддержать определенное давление на Иран, но эти санкции должны быть конкретно направлены на ядерную энергетику, а не бить по населению. Мы категорически против военных действий, это приведет к разжиганию мирового кризиса.
- Каким вы видите будущее Южного Кавказа?
- Южный Кавказ должен быть стабильным. Должны быть решены все проблемы, которые отравляют отношения с государствами Кавказа, это и карабахская проблема, и отношения Грузии и России, это проблема Абхазии. Чтобы их решать, нужна выдержка, нужно время и нужен поиск нетрадиционных компромиссных путей решения.
Я думаю, что решения возможны только поэтапно, шаг за шагом. Пусть это будут мелкие шаги. Радикально изменить ситуацию очень тяжело, потому что интересы очень сильно разошлись.
Здесь нужна выдержка, ум, интеллект, должны быть подключены все стороны. И решать надо региональным силам. Меньше приглашать внерегиональных игроков, те далекие страны, которые с трудом понимают, где Абхазия, где Карабах, какая разница между азербайджанцем и армянином. И искать такой узел, который был завязан 200 лет тому назад и который затянули и развязать невозможно.
-По вопросу открытия армяно-турецкой границы позиция Запада была ясна. Он пытается открыть границу, чтобы интегрировать Армению в западное сообщество, а почему Россия поддержала этот процесс?
- У политологического сообщества были различные мнения, различные опасения. У России в последние десятилетия развивались партнерские отношения с Турцией, мы к Турции относились не как в 90-е годы, когда она участвовала в Чеченской войне на стороне чеченцев. Мы активно развивали отношения с Турцией.
Потом открытие границы помогло бы Армении в решении ряда экономических проблем, то есть какая-то польза была бы. И мы считали, что открытие границы и выход Армении из блокады способствовали бы нахождению взаимоприемлемых решений по Карабаху.
Ведь есть две версии в политике. Одни считают что если на кого-то сильно надавить, то он сдастся и сделает массу уступок, но пример Кубы, например, показывает обратное. Все зависит от народа, вот ты давишь на них, а они все больше антиамерикански настроены, по крайней мере, последние десятилетия. И пока не дает результата блокада Кубы, которая длится 30 лет. А если наступает ситуация, когда народ чувствует облегчение, чувствует, что жизнь стала улучшаться, с этим человеком можно разговаривать, искать какие-то взаимоприемлемые решения. Поэтому мы исходили из того, что нужна разрядка напряженности в регионе, которая всегда способствует поиску компромиссов.
Ну как Армению перевести в западное сообщество через Турцию? Невозможно. Вы знаете армяно-турецкую историю отношений. То есть нормализовать отношения можно, но интегрировать ее через Турцию практически невозможно. Поэтому мы считали, что это приведет к разрядке к ситуации на всем Южном Кавказе.
Если бы открылись границы, то можно было бы на взаимоприемлемых условиях решить другую проблему - Карабахскую. Но, к сожалению, этого пока не произошло. Мне кажется, что если это состоится, то можно искать и решение другой проблемы.
- Понравился ли вам Баку?
-Конечно, я первый раз в Азербайджане и у нас была экскурсия. Прекрасный центр города, сразу видно, что это столица развивающегося государства. Очень приятно общаться. Очень приятно, что нет языкового барьера ни со старыми, ни с молодыми.
Приятен факт, что многие, с кем я общался, знают, что происходит в России. Народ очень гостеприимный. Кухня прекрасная. Особо приятное ощущение от состоявшихся бесед, от экспертного сообщества.
Эльшан Рустамов
