Александр Степанян: «В случае начала боевых действий в Иране Большой Кавказ рискует стать зоной массового размещения беженцев»

Интервью 1news.az c российским политологом, проживающим во Франции, Александром Степаняном.

- И в Баку, и уверен, в Ереване, с интересом наблюдают за президентской кампанией во Франции. Выборы главы государства в стране – одной из трех сопредседателей МГ ОБСЕ – состоятся меньше чем через месяц. Как вы считаете, каковы шансы Николя Саркози быть переизбранным и как на кампанию в целом повлияла тулузская трагедия?

- Кровавые нападения тулузского стрелка и вспыхнувшая за ними дискуссия о том, насколько действия французских спецслужб были адекватными, напрямую не отразятся ни на избирательной кампании Саркози, ни на президентской кампании вообще, и на шансах других кандидатов на пост главы республики тоже. Хотя правые во Франции чаще, чем левые акцентируют внимание избирателя на проблеме безопасности и миграции.

Тулуза будет лишним поводом для обсуждения должных мер национальной безопасности. И в частности, можно ожидать, что кандидат от ультраправого Национального фронта Марин Ле Пен, критикуя власти, будет еще более активно использовать «риторику внутренней и внешней безопасности», но действующий президент Саркози, кстати, бывший глава МВД, сможет отбиться от атаки оппонентов, в том числе и от нападок слева.

Правда, надо заметить, что нейтрализованный террорист Мера, очевидно, не зря устроил бойню именно в разгар предвыборной кампании. И тут возникает закономерный вопрос: было ли случившееся  «ловким» шагом самого Мера или же террорист был всего лишь «заведенной» игрушкой внешних, третьих сил, рассчитавших время, момент и место драмы?

Если президентом Франции будет избран кандидат от социалистов Франсуа Олланд, то это будет лишь подтверждением того, что французов сейчас больше заботит социально-экономическая повестка дня, чем угрозы их безопасности.

Пока, судя по опросам, два основных претендента на пост главы французского государства имеют примерно равные шансы на победу, но с небольшим преимуществом лидирует Олланд. Второй тур неизбежен.

И только в случае второго тура Саркози для перетягивания на свою сторону сторонников Ле Пена, использовав «тулузский случай», сможет выиграть у Олланда. Но пойдет ли Саркози на столь циничный шаг и поверит ли ему крайне критичный французский избиратель, большой вопрос.

- Хотелось бы узнать ваше мнение относительно того, как сейчас во Франции в частности, и в Европе в целом будут развиваться события после тулузской трагедии? Многие эксперты опасаются того, что межрелигиозные отношения во Франции ухудшатся, возможны нападения на арабские кварталы, ответная реакция и т.д.

- Когда говорят о возможных нападениях на арабские кварталы, не совсем понятно, кто будет устраивать эти «нападения» на сограждан французского происхождения? Школьники еврейских учебных заведений или какие-то блондины-скинхеды? Последних как широко распространенного явления во Франции нет.

Думаю, что предпринимаемые меры коснутся прежде всего политики безопасности внутри страны. Президент Саркози уже выступил с очень спорной инициативой, ограничивающей посещение «потенциальными убийцами экстремистских интернет-ресурсов». Она вряд ли будет поддержана общественным мнением.

Более того, двое военных из числа жертв Мера были мусульманами по происхождению. Так что картина не столь проста. И солидарные акции мусульман и евреев Франции, их воскресные манифестации лишь демонстрируют внутреннее единство нации.

Но вот на что точно может повлиять «тулузский случай», так это на позицию Франции по целому ряду конфликтов на Ближнем Востоке и вообще поддержку  международных коалиций в Афганистане и других точках. Тесные связи французской политической элиты с руководством Израиля и поддержка израильской активности в регионе, безусловно,  будут возрастать.

Что касается Европы, то мы уже сейчас видим, как эта вспышка насилия внутри относительно спокойной и одной из самых богатых стран европейского континента провоцирует конфликты между евродипломатией и Израилем. От оценки не может воздержаться ни одна сторона, и именно третьи силы вызывают на себя огонь критики и еще глубже вовлекаются в конфликт.

Власти Израиля в лице премьер-министра Нетаньяху уже призвали Эштон,  которая представляет  внешнюю политику ЕС,  уйти в отставку за то, что та неаккуратно сравнила убийства еврейских детей в Тулузе с гибелью палестинских детей в Газе.

Очевидно, что солидарность Франции с Израилем может вызвать смягчение и в каком-то смысле однозначность позиции Франции и по другим ключевым точкам повестки дня израильской безопасности. Вероятно, напряженность вокруг Ирана будет только возрастать и Израилю понадобятся более «безоговорочные  рецепты» решения проблемы.

- Какой вообще вам видится ситуация вокруг Ирана? Какова вероятность того, что Израиль в ближайшее время все же нанесет ракетно-бомбовые удары по Ирану?

- Думаю, что вооруженный конфликт Израиля и Ирана неизбежен. И с точки зрения циничной и реалистичной внешней политики, Израилю надо бы воспользоваться затяжным кризисом в Сирии и начать операцию в Иране.

Правда, степень готовности израильских союзников сегодня крайне низка. Кроме того, вооруженному сценарию будет до последнего сопротивляться Россия – во многом не из-за чисто политических соображений, хотя они тоже имеют место быть, а исходя из гуманитарных соображений и стратегии ее безопасности. В случае начала боевых действий в Иране Большой Кавказ рискует стать зоной массового размещения беженцев, что, безусловно, воспринимается Россией как угроза на южных ее границах.

Поэтому в краткосрочной перспективе ракетно-бомбовые удары по Ирану невозможны, но в дальнейшем они неизбежны. На мой взгляд, возникновение двух факторов может ускорить реализацию сценария открытого вооруженного противостояния вокруг Ирана. Первый: возвращение республиканцев в Белый дом и как следствие - усиление пресловутого «ястребиного» тренда во внешней политике США и интенсивная поддержка Израиля.

Второй: возможное ослабление курса  Владимира Путина внутри страны, затухание его экономических подвигов, деконсолидация российского общества в отношении нового Путина скорее всего приведет к еще большей дисперсии внешнеполитических шагов Российской Федерации.

Можно предположить, что в этих обстоятельствах Путин и его окружение не станут активно сопротивляться международному сообществу в развязывании иранского узла. Хотя также вероятно, что российские власти, и это уже много раз бывало, смогут использовать басню про «враждебность Запада» как убедительный аргумент во внутриполитической борьбе.

Гамид Гамидов