Ходжалинский геноцид в перспективе Международного Суда Правосудия – ЧАСТЬ III
Возможности рассмотрения вопроса геноцида в Ходжалы, в рамках международного правосудия, не часто становились предметом изучения. С этой точки зрения, изучение международно-судебной перспективы трагедии в Ходжалы представляет большой интерес.
II. Вопросы Ratione personae
В Статье IX Конвенции говориться, что
«Споры между договаривающимися сторонами по вопросам толкования, применения или выполнения настоящей Конвенции, включая споры относительно ответственности того или другого государства за совершение геноцида или одного из других перечисленных в статье III деяний, передаются на рассмотрение Международного Суда по требованию любой из сторон в споре».
Другими словами, государства-члены Конвенции автоматически могут обратиться в Международный Суд против других государств-членов по вопросам толкования, применения или выполнения Конвенции.
В деле Босния-Герцеговина против Югославии (Сербии и Черногории), которое рассматривалось в апреле 1993 года (Application de la convention pour la prévention et la répression du crime de génocide (Bosnie-Herzégovine c. Yougoslavie (Serbie et Monténégro)), Ordonnance de la Cour indiquant des mesures conservatoires , Comme suite au communiqué de presse 93/9 du 8 avril 1993), касаясь вопроса о своей компетенции Суд напомнил, что
Он может определить временные меры в том случае, если положения Статута на которые ссылается истец или фигурант prima facie составляет базу, на основе которого Суд может обосновать свою компетенцию; и что это утверждение скорее применяется в отношении компетенции ratione personae, чем в отношении компетенции ratione materiae.
Далее Суд ссылается на тот факт, что Босния-Герцеговина в своем заявлении указывают, что «преемственность» между Югославией и бывшей Социалистической Федеративной Республикой Югославия, которая являлось членом ООН, оспаривалась со стороны международного сообщества и Совета Безопасности ООН (cf. résolution 777), а также Генеральной Ассамблеи (cf. résolution 47/1). Суд ссылается на текст указанных резолюций Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи, а также на текст письма Юридического Советника ООН, адресованного постоянным представителям Боснии-Герцеговины и Хорватии при ООН. Здесь говориться, что позиция Секретариата ООН касательно практических последствий принятия Генеральной Ассамблеей Резолюции 47/1 и соответственно принятое решение не создает юридических проблем. Суд говорит, что на данной стадии рассмотрения дела он не рассматривает окончательно вопрос членства Югославии в ООН, а также вопрос его членства в Статуте Суда. Согласно статье 35 Статута Суд открыт для сторон Статута, далее:
«Условия, обговариваемые специальными положениями, предусмотренными в действующих соглашениях, при которых Суд открыт для других государств, регулируются Советом Безопасности. Эти условия, ни в каких случаях, не могут поставить стороны в неравные положения перед Судом»;
В результате Суд посчитал, что одно государство может возбудить дело против другого государства, которое не будучи членом Статута, является членом действующего соглашения предусматривающего такое специальное условие и что это не зависит от условий, регулируемых Советом Безопасности; и что условия рассмотрения спора многостороннего соглашения, такой как статья IX Конвенции по предупреждению геноцида, на которое ссылается в данном случае Босния-Герцеговина может рассматриваться prima facie в качестве «специального условия» действующего соглашения; и что если в результате Босния – Герцеговина и Югославия являются двумя сторонами Конвенции по предупреждению геноцида, спор по поводу которого применяется статья IX в любом случае prima facie будет связан с компетенцией ratione personae Суда.
В связи с этим необходимо отметить, что международная правосубъектность ни Азербайджана, ни Армении не является предметом спора. Оба государства признаны со стороны ООН и её членов в качестве независимых государств.
III. Вопросы по существу Конвенции
В решении от 26 февраля 2007 года по поводу применения Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него (Босния-Герцеговина против Сербии и Черногории) Международный Суд говорит, что:
В данном конкретном деле полномочия Суда основывается на статье IX Конвенции. Следовательно Суд не обладает компетенцией выносить решения о нарушении обязательств предусмотренных международным правом, кроме как обязательств по геноциду, указанных в Конвенции по предупреждению геноцида. Важно понимать, что в рассматриваемом деле неожиданное обилие представленных доказательств, происшедших событий в Боснии – Герцеговины, рассматриваемые акты могут расцениваться так же как военные преступления и преступления против человечности. Но Суд не обладает полномочием выносить решения по этим актам. Председатель Международного Суда Р.Хиггинс заявляет, что Суд рассмотрел только вопрос геноцида и рассмотрел его только в качестве юридического термина, а не широком смысле, используемом в некоторых случаях.
Фактические данные дела чрезвычайно обильны. Каждая из сторон представила документальных доказательства больше тысячу страниц. Одна треть решения посвящена анализу доказательств: Суд детально представил свои заключения по вопросу – действительно ли были совершены утверждаемые зверства и если да, то имели ли их авторы специфическое намерение уничтожить полностью или частично защищаемую группу, идентифицируемую в Судом в качестве Боснийских мусульман. Именно специфическое (специальное) намерение dolus specialis (специальное намерение, умысел, цель) отличает геноцид от других преступлений. В данном случае, например не достаточно, утверждение истца о том, что в отношении Боснийских мусульман были совершены самовольные (умышленные), незаконные убийства. Требуется дополнительный элемент - доказательство о том, что убийства были совершены со специфическим намерением уничтожить группу, к которому принадлежали жертвы.
Следовательно, для того, чтобы поставил вопрос геноцида в Ходжалы, необходимо представить доказательства о том, что у армян (вооруженных сил Армении) были специфические намерения уничтожить населения Ходжалы. В противном случае данные деяния будут составлять элементы преступления против человечности и военных преступлений, и не будут подпадать под действия Конвенции по предупреждению геноцида.
Учитывая исключительную тяжесть преступления геноцида, Суд требовал, чтобы обвинения были доказаны элементами, которые обладали «полной доказательной силой». Суд говорит, что мы определили факты в свете представленных нам доказательств, но нам так же значительно помогли выводы, сформулированные на основе фактов, выявленных Международным Уголовным Трибуналом по бывшей Югославии (МУТЮ) в рамках судебных процессов против индивидов.
Несмотря на то, что в связи с геноцидом в Ходжалы не был создан международный трибунал, но в рамках следствия осуществленного на национальном уровне были выявлены множество фактологических материалов. Кроме того, многие внутренние переселенцы обратились в Европейский Суд по правам человека в связи с нарушением их прав со стороны Армении. В этом плане можно будет использовать будущие решения Европейского Суда.
Суд считает, что было окончательно установлено, убийства и акты, которые причинили серьезные телесные повреждения и моральный вред, были осуществлены в массовом порядке в зонах и лагерях задержания, конкретно находящихся на территории Боснии – Герцеговины. Суд также приходит к выводу о том, что жертвы были намеренно подвержены невыносимым условиям жизни. В большинстве случаев Боснийские мусульмане стали жертвами таких актов. Однако, как отмечает Р.Хиггинс, нужно обратить внимание на одно исключение – элементы доказательств не показывают, что эти страшные акты сопровождались со специфическим намерением уничтожить группу, необходимым для доказательства геноцида.
Истец ссылается на то, что специфическое намерение может вытекать из систематического характера зверств. Но Суд не принял этот аргумент. Специфическое намерение должно быть установлено убедительным образом, ссылаясь на точные обстоятельства; для того, чтобы систематическое поведение можно было бы принять в качестве доказательства подобного намерения и необходимо, чтобы геноцид был единственным объяснением подобного поведения.
То есть при постановке вопроса в связи Ходжалы, необходимо доказать, что армяне (вооруженные силы Армении), убивая жителей Ходжалы, обладали специфическим намерением, подобное поведение носило систематический характер и единственным объяснением подобного поведения был геноцид. Подобное поведение было направлено против азербайджанского населения. То есть, это были целенаправленные действия. Специфической целью являлось истребление азербайджанского населения Ходжалы, что является еще одним элементом (специфическая цель- уничтожить представителей азербайджанской этнической группы), характеризующим преступления геноцид.
Однако в выводах Суда есть одно важное исключение. Суд счел, что существуют доказательства, подтверждающие, что убийства и акты, которые причинили серьезные телесные повреждения и моральный вред, Боснийским мусульманам были осуществлены в Сребренике в июле 1995 года. Эти действия были осуществлены под руководством генерального штаба VRS (армия Республики Српска), со специфическим намерением, необходимым для доказательства геноцида.
Установив, что геноцид был совершен в Сребренике, Суд должен был определить, несет ли ответчик юридическую ответственность за акты VRS. Если VRS являлось органом Сербии и Черногории (как тогда называлось) то из этого следует, что ответчик был вправе нести ответственность за действия VRS. Ответчик также был вправе нести ответственность в тех случаях, когда VRS действовало согласно его инструкциям и директивам или под его контролем. В свете информации, которым Суд располагал, не было установило, что резня в Сребренике была осуществлена органами ответчика. Суд также не установил, что резня была осуществлена согласно инструкциям или директивам ответчика, или под его эффективным контролем над операциями в течении, которых эти массовые убийства осуществлялись. Это критерий, применяемый в международном праве. В действительности, все показывало на то, что решение убивать несовершеннолетнее мужское население мусульманской общины Сребреники принималось членами генерального штаба VRS, но без инструкций и эффективного контроля со стороны Федеративной Республики Югославия.
Что касается, полувоенной единицы «Scorpions», истец во время устных слушаний представил Суду видеозапись, демонстрирующий казнь 6 Боснийских мусульман в Трново – вблизи Сребренике со стороны военных в июле 1995 года. Эта видеозапись вначале была продемонстрирована сербским телевидением и в течении судебного рассмотрения дела Милошевича перед Трибуналом для бывшей Югославии. Кроме этой видеозаписи истец, считающий, что ответчик несет ответственность за акты «Scorpions», представил Суду другие доказательства. Суд систематически изучал все предоставляемые ему информации. Поэтому, он может высказывается, только на основе тех доказательств, которые были ему представлены. Таким образом, на основе этих фактов Суд не смог придти к заключению о том, что ответчик был ответственным за акты «Scorpions» в Трново в середине 1995 года.
Что касается соучастия согласно Конвенции по предупреждению геноцида, Суд должен был выяснить, предоставлял ли ответчик средства, позволяющие совершению или же упрощению хода событий в Сребренике, и знал ли он, что эта помощь будет использована для совершения геноцида. Ясно, что ответчик предоставлял значительную политическую, военную и финансовую помощь Республике Српска и VRS еще до трагических событий в Сребренике и что эта помощь продолжалась и во время указанных событий. Однако, важные условия участия не были выполнены: Суд не располагает никаким доказательством того, что органы власти ответчика во время предоставления помощи полностью осознавали то, что VRS действует со специфическим намерением, характеризующим геноцид.
С правовой точки зрения, провести различие между соучастием в геноциде и нарушением обязательства предотвратить геноцид очень сложно. Суд счел, что достаточно обоснованно доказано, что руководители ФРЮ (Федеративной Республики Югославия) и в первую очередь Милошевич совершенно не отрицали ни климат полной ненависти, царящий между сербами Боснии и мусульманами Сребреники, ни факт предполагаемых в данном регионе массовых убийств. Возможно, что они не знали специфическом намерении осуществления геноцида, но должно было быть ясно то, что существует серьезный риск геноцида в Сребренике. Этот пункт очень важен, так как создает обязательство предотвращать геноцид, обязательство, предусмотренное в первой статье Конвенции по предупреждению геноцида.
Здесь нужно уточнить, что не является правовым вопросом выяснение того, что использовал ли ответчик тесную связь с Республикой Српска и VRS во избежание геноцида. Правовым вопросом является выяснение того, что принял ли ответчик все меры, которые были в его распоряжении для предотвращения геноцида.
Суд счел, что ответчик мог и должен был действовать для предотвращения геноцида, но он этого не сделал. Ответчик ничего не сделал для предотвращения массовых убийств в Сребренике, несмотря на политическую, военную и финансовую связь, существующую между его органами власти с одной стороны и Республикой Српска и VRS с другой. В результате было нарушено обязательство предотвратить геноцид, предусмотренный в Конвенции по предупреждению геноцида.
Другим обязательством является наказание геноцида. Статья VI Конвенции требует, чтобы лица, обвиняемые в геноциде или же в одном из деяний, перечисленных в статье III, должны предстать перед компетентным судом Государства на территории которого этот акт был совершен или же перед международным уголовным трибуналом. В данном случае геноцид совершен в Сребренике, вне территории ответчика. Следовательно, ответчик не может нести ответственность из-за того, что его национальные суды не преследовали тех, кто участвовал в геноциде в Сребренике. Значит, важным вопрос является то, что выполнял ли ответчик свое обязательство, сотрудничать с Трибуналом по бывшей Югославии, осуществляя аресты и выдачу всех лиц, обвиняемых в геноциде этим Трибуналом в связи с массовыми убийствами в Сребренике, которые находились на его территории.
Учитывая подход Международного Суда, можно постановить вопрос нарушения обязательств о предотвращении геноцида или наказание за него со стороны Армении. То есть Армения могла и должна была действовать для предотвращения геноцида и наказания за него, но не сделала этого.
Суд не упустил из виду множество соответствующих информаций дающих основание, думать о том, что генерал Младич, преследуемый Трибуналом по бывшей Югославии, в качестве одного из главных ответственных лиц за геноцид в Сребренике, в большинстве случаев, в последние годы в важные периоды времени находился на территории ответчика и что находиться, может быть, еще по сей день. Сербские власти не использовали средства в своем распоряжении, которые могли бы обоснованно использовать для определения его места нахождения и его ареста. Суд пришел к выводу, что ответчик не выполнил свое обязательство сотрудничать с Трибуналом по бывшей Югославии и нарушил обязательство наказать геноцид.
Суд не считает, что ответчик сам совершил геноцид в Сребренике, или несет ответственность за его совершение. В этом смысле не ставиться вопрос о значительной репарации (компенсации). То что касается нарушения обязательств предотвращения геноцида, Суд поддержал предложение истца о том, что декларация Суда сама по себе является соответствующей сатисфакцией. Что же касается нарушения обязательства по наказанию геноцида со стороны ответчика, Суд счел, что это является продолжающимся нарушением. Поэтому Сербия немедленно должна принять эффективные меры, должна выдать лиц, обвиняемых в геноциде Трибуналы по бывшей Югославии для судебного рассмотрения и сотрудничать с Трибуналом в полной мере.
То есть Суд считает нарушения обязательства по наказанию геноцида продолжающимся нарушением. Кроме того, как указывалось выше Конвенция по предупреждению геноцида заявляет, что права и обязанности, предусмотренные в Конвенции, это обязательства erga omnes (CIJ, Application of Convention for the prevention and the repression of the crime of genocide (Bosnia-Herzégovine against Yugoslavia), preliminary exceptions of July 11, 1996, Rec., 1996, p. 616.), то есть обязательства для всех, другими словами общие обязательства.
Таким образом, в Международном Суде можно поставить вопрос о провожающемся нарушении со стороны Армении, общего обязательства которое должно выполняться со стороны всех государств, и котор.ое признается таковым международным правом, то есть предотвращение геноцида и наказание за него, а также поставить вопрос сатисфакции.
Саадат Юсифова
Кандидат юридических наук
5625
