О личном — публично. Чингиз Абдуллаев: «В тот момент, когда я перестану восхищаться красотой мира и женщин — я перестану быть писателем…»
Сегодняшний гость нашей рубрики не нуждается в представлении — это один из известнейших азербайджанских писателей, автор известных романов, переведенных на многие языки мира, Чингиз Абдуллаев.
Чингиз-муаллим — не только популярный писатель, но и прекрасный собеседник, общение с которым — истинное удовольствие. О нём можно говорить много — много хорошего, разумеется: яркое свидетельство тому — интервью, данное им в качестве гостя рубрики «О личном — публично»…
— Опишите себя в трёх словах…
— Безудержно радующийся жизни. Или просто — радующийся жизни человек.
— Опишите в трёх словах свою работу…
— Какую? У меня их много...
— Деятельность писателя…
— Одно слово, повторённое трижды — труд, труд, труд. Нечеловеческий труд. Если захотите, я разрешу вам потрогать мозоли на моих пальцах.
— От руки пишите?
— Нет. Я печатаю как профессиональная машинистка — шесть ударов в секунду. В среднем, могу написать десять страниц в час. Не перепечатать, а продумав, написать. А теперь представьте себе — объём одной книги составляет 420-430 тысяч знаков. Дюма говорил: «У меня руки не писателя, а рабочего». Вот и у меня тоже — руки рабочего.
— Вы приступаете к работе над произведением после того, как от начала до конца его «увидите»?
— Нет. Я делаю лишь наметки — примерно представляю, во что всё это выльется. Затем мои герои начинают со мной спорить, не соглашаться, порой — ругаться. И я пишу, не зная наверняка, какой оборот примут события.
— Скажите, что для вас главное в личной жизни?
— Ну, прежде всего — здоровье моих близких. Я очень благодарен судьбе, что родители жили со мной до пятидесяти лет. Это большое счастье, которое выпадает не каждому. Я за это очень благодарен Богу.
Ещё тщеславие — именно тщеславие, не честолюбие. Мне очень нравится, что меня читают во всём мире. Это такой экстаз, такое удовольствие — даже важней, чем деньги, которые мне платят, чем слава, награды и ордена…
И ещё, наверное, любовь к красивым женщинам. Если бы её не было, я бы не сумел стать писателем. Поэты восторгаются женщинами — от Петрарки до Данте, художники восторгаются, композиторы... Это тоже очень сильный побудительный мотив. В тот момент, когда я перестану восхищаться красотой мира и женщин — я перестану быть писателем…
— Если бы не писателем — кем бы вы стали?
— Юристом. Я и стал юристом — работал им долгие годы. Сегодня в Союзе писателей мне это очень помогает — все финансовые документы изучаю и подписываю сам. Слава Богу, за двадцать с лишним лет ни одного прокола не было.
— Как бы вы назвали книгу о своей жизни?
— Наверное, «Феномен Чингиза Абдуллаева». Я не хвастаюсь, говорю вполне объективно. Вообще-то писатель изначально не может быть скромным. Писатель пишет для того, чтоб его читали. И я хочу, чтобы меня знали и читали. Для того и пишу. Почему феномен? У меня очень много необычного в жизни. Во-первых, я никогда не думал, что стану писателем. Во-вторых, конечно, не думал, что стану таким известным писателем и самым молодым в истории народным писателем Азербайджана.
— Самое ваше большое достижение в жизни?
— Мои дети. Это совершенно объективно! Я никогда никому не завидую. Но однажды в Испании мы пришли в клуб, где было больше тысячи француженок. И представьте, я ничего не мог сказать, а сын мой спокойно говорил с ними по-французски, по-английски, по-испански. Мне было обидно, но я терпел. И это не моя заслуга, а его матери. Я в стороне был, просто помогал…
— Есть какой-то вопрос, который вы часто себе задаете?
— Знаете, с годами, как ни странно, становишься мизантропом, меньше любишь людей, к сожалению. Всегда влюбленный в жизнь, я вместе с моими героями вдруг начал понимать, что людей не изменить, что корысть, зависть, ревность — все эти качества в людях крепко сидят. А я действительно не знаю, что такое зависть — это чистая правда! Моя жена смеется: удивительно, говорит, что ты никогда никому не завидуешь. Не понимаю, как я могу завидовать президенту, скажем, «Лукойла» — я тоже хочу зарабатывать столько денег, но не могу: ведь я не нефтяник, не олигарх. Толстой, конечно же, великий писатель. Но я не буду никогда Толстым. И Достоевским тоже. Когда его читаю, плакать хочется — и плачу часто... Я знаю своё место… То же и с ревностью — не понимаю, что это такое — как можно ревновать женщину? Если ты её любишь, доверяешь ей, и, самое главное, если она тебя любит — зачем ревновать? А если она тебя не любит, хочет тебе изменить, уйти от тебя — наоборот, порадуйся. И еще приданое дай — пусть уходит…
— Когда в последний раз вы нарушали закон?
— Машину я не вожу, чтоб нарушать правила дорожного движении. Не курю. Налоги плачу исправно. Контрабанду не вожу. Сейчас подумаю… Никого не убивал, не насиловал... Да, бывает, нарушаю... В Союзе писателей, например. Бывает, нужно кому-то срочно помочь, срочно найти деньги. Это случается часто. В этом отношении — нарушаю. А так — нет; по большому счету, я все-таки — законопослушный гражданин. Я все-таки профессиональный юрист, знаю, где и какие грани переходить нельзя.
— На что вам никогда не жаль времени?
— На чтение книг, конечно.
— А на что вам никогда не жаль денег?
— На книги.
— Покупать и издавать?
— Покупать. Я за всю жизнь не издал ни одной своей книги: у меня вышло 27 миллионов книг, но я ни одной строчки не издал и не издам — и горжусь этим! Если я нужен — мне заплатят деньги и издадут мои книги. А если я не нужен — зачем, кому нужны книги, которые я сам… издаю? Это глупо.
— В идеале, вечер трудного дня — это для вас?
— Сейчас я бы сказал — провести время с семьей, но это практически невозможно: дочь, зять, сын и даже жена — все сейчас живут в Англии. Наверное, было бы хорошо, если бы я мог быть вечерами в семейном кругу. Я стараюсь быть сыну таким же другом, каким был мой папа со мной. Не знаю, правда, получается или нет. В идеале, конечно — прийти и провести вечер со своей семьей. Но не стану лукавить — если это будет красивая женщина и хорошее вино, я с удовольствием проведу вечер в их обществе.
— Вам когда-нибудь приходилось говорить и думать: «Всё, мне конец»?
— Нет, нет. Я помню слова Химинес. Он говорил: «Если тебе дают линованную бумагу, пиши поперек». Нет. Конец может быть физическим, да, может быть, но конца интеллектуального не может быть никогда!
— Каждое утро вы просыпаетесь для того, чтобы…
— Радоваться жизни.
— Если бы вам пришлось задать один вопрос Богу, то это было бы…
— Я сказал бы ему только одно слово: «Спасибо».
— Будь у Вас возможность быть услышанным во Вселенной, каким было бы Ваше послание длиной в одну фразу?
— Поверьте, что люди могут и должны оставаться людьми!
— Три ритуала, без которых невозможен ваш день…
— Душ. Надо раз в день принимать душ. Я не люблю, когда чувствую себя некомфортно. Это обязательно. Второе — бритье. Мне кажется неприличным ходить небритым. У меня щетина растет с такой скоростью, что если я один день не побреюсь — буду выглядеть почти как бомж. Лучше бы на голове росло — но растет там, где не надо. И третье: есть наркоманы, есть токсикоманы, есть кофеманы, а я — чаеман. Если чая не будет — особенно хорошего чая — я не смогу работать. Куда бы я ни ехал, беру с собой компьютер и чайничек — обязательно с хорошим чаем. Могу весь день не есть, но если я не пью чай — мне становится не по себе…
— Идеальный костюм — это …
— Идеальный костюм должен идеально сидеть. Черный, темно-серый. У меня есть свои пристрастия. Я люблю Boss, люблю Valentino и мне нравится Brioni.
— В вашем гардеробе больше всего…
— Галстуков. Я люблю хорошие галстуки.
— Место, куда вы готовы возвращаться бесконечно...
— Баку, конечно. Баку — мой любимый город, но есть ещё несколько городов, которые меня впечатляют. Это Барселона, Вена, Дюссельдорф, Сан-Франциско. Пятый город, наверное, всё-таки Сингапур, хотя мне очень нравятся Париж и Лондон. Но первый после Баку — Барселона…
— Вы никогда не жалеете о том, что…
— … прошло. Если бы мне предложили изменить свою жизнь — ничего бы не изменил, ни дня!
— Вы верите в то, что…
— … что всем воздается по заслугам. В книгах, кстати, тоже. Потому и пишу детективы. Верю в воздаяние подлецам — и стараюсь воздавать им по заслугам как в книгах, так и в жизни…
— Вы никогда не хотели бы, чтобы…
— … чтобы мои дети стали писателями.
— Любимый напиток?
— Хорошее красное вино. В последнее время предпочитаю «Кровь младенца Иисуса» — так называется вино, мне его подарил Карден. И оно пришлось мне по вкусу.
— Настоящий друг — это…
— Михаил Светлов говорил, что дружба — это понятие круглосуточное.
— Машину Вы не водите…
— Водил. Я хорошо умею водить машину, но считаю, что тратить на это время просто глупо — лучше я в машине немножко посплю или почитаю — поэтому меня возит водитель.
— Когда вы были наиболее счастливы?
— Думаю, когда появились на свет мои дети. Первой родилась девочка. Мне тогда было 29 лет и я ещё не очень понимал, какое это счастье — рождение ребенка. Но вот когда родился сын!.. Я так ждал его появления! Медсестра еще до родов сказала: «Мы уже посмотрели. Увидели всё, что надо. Давай деньги. Точно будет мальчик!». А я ответил в шутку: «Сейчас не дам ни копейки. Я знаю, жулики вы все — видите там «всё, что надо», а потом выходит девочка. Родится, потом дам!». Родился мальчик, и я на радостях отправил всю бригаду отдыхать за свой счет в Турцию.
Знаете, что это такое - счастливый человек? Вообще, люди боятся говорить, что они счастливы, потому что жизнь вообще — такая штука, что в любую секунду ты можешь оказаться очень и очень несчастным. Все связано тысячами нитей с другими людьми, но уже случившееся — вот это уже можно как-то оценивать.
— Вы делаете из еды культ?
— Ещё как! Стыдно… Очень люблю национальную кухню, особенно блюда из теста. Мама у меня — бакинка, поэтому я не просто люблю еду — я люблю бакинскую еду. А в общем, я люблю вкусно покушать, хоть это порой и сказывается на фигуре, к сожалению.
— Что для вас рай?
— Если бы я мог выбирать, я, конечно, выбрал бы ад, потому что компания там хорошая. Настоящие люди попадают в ад. Представляю, какие там личности, какое общество! (Смеётся). А рай, наверное — когда живешь в соответствии со своими убеждениями, со своими нравственными постулатами, когда все вокруг живы. Рай на земле — спокойствие близких и, главное — спокойствие в душе, когда ты живешь так, как тебе хочется. Очень немногие люди могут позволить себе жить в этом мире так, как им хочется. Это, наверно, и есть рай на земле, вот это.
— Пожелания от Чингиза Абдуллаева…
— Я бы пожелал, чтобы мы решили вопрос в Карабахе, но боюсь, что в ближайшие несколько лет мы его не решим. Пожелание одно — чтобы каждый человек жил так, как ему хочется, чтобы чувствовал себя хотя бы раз — ну, пусть не в день, пусть в месяц или два — счастливым. Это очень важно — чувствовать себя счастливым. Чтоб не болели дети, родственники, чтоб все в порядке было на работе, чтоб зарабатывал достаточно, не испытывая страха за будущее, чтоб наслаждался тем, что есть, и не думал о том, чего нет. Вот это я и желаю каждому. Это на самом деле очень трудно — избавиться от частых мыслей о том, что у тебя чего-то нет и никогда не будет. Если думать об этом постоянно, можно сойти с ума — поэтому лучше думать о том, что у тебя есть, и радоваться тому, что дальше, возможно, будет ещё больше.
Сеймур Закаряев
