Большая политика кавказского конфликта
Южная Осетия вновь оказалась на грани войны, Абхазия вот уже несколько месяцев не исчезает из сводок новостей, а российско-грузинские отношения, не переставая, «искрят».
Почему в этом году ситуация вокруг Грузии, точнее – двух неурегулированных конфликтов на ее территории, так обострилась? Конечно, сама по себе нерешенность статуса взрывоопасна, и иногда достаточно стечения нескольких мелких обстоятельств, чтобы «замороженное» противостояние превратилось в «горячее». Однако сейчас можно говорить о принципиальных переменах, за которыми стоят фундаментальные процессы.
Ключевым событием, которое определило дальнейшее развитие событий, стало одностороннее провозглашение в феврале этого года независимости Косово от Сербии. Споры о том, является ли это юридическим прецедентом, можно вести бесконечно, но реальная политика идет свои чередом. Москва, а вместе с ней и немалое количество мировых столиц, расценили происшедшее как еще один серьезный шаг в сторону деградации международного права и торжества произвольного подхода к решению мировых проблем.
Россия выбрала линию, которую в Кремле считают своего рода компромиссом. Москва не могла не реагировать на то, что случилось на Балканах. Но, не желая разжигать страсти, не пошла на признание Сухуми и Цхинвали. (Хотя, по мнению российского руководства, после Косово оно имело полное право поступить аналогичным образом с Абхазией и Южной Осетией). Россия готова и впредь признавать формальную территориальную целостность Грузии, дабы не запутывать и без того сложную ситуацию. Но помимо этого – полноформатные отношения с двумя бывшими автономиями. Проявлениями такого подхода стали выход России из режима санкций против Абхазии и апрельский указ Президента России об оказании «предметной помощи» жителям Абхазии и Южной Осетии.
В Тбилиси понимают, что после Косово перспективы восстановления территориальной целостности страны стали еще более туманными. Если оставить все как есть, принять статус-кво, который сложился после российских шагов, через год-два будет бессмысленно говорить даже о теоретической возможности реинтеграции. Абхазия станет элементом огромного экономического комплекса под названием «Олимпиада в Сочи». Южная Осетия и так уже де-факто представляет собой дотационный регион Российской Федерации.
Чтобы переломить тренд, Тбилиси нужны решительные действия. Дипломатические инициативы, военное давление, привлечение внимания союзников на Западе, в том числе путем поддержания и нагнетания напряженности. Инструментом обеспечения территориальной целостности грузинское руководство считает сближение и будущее членство в НАТО, и эту позицию Тбилиси разделяет Вашингтон. По данной логике, слабость, проявленная Альянсом в апреле, когда не удалось одобрить План действий по членству в НАТО для Грузии и Украины, толкнула Россию на более активные действия по «аннексии» проблемных территорий. Если Москве жестко дать понять, что решение будет принято, то это, мол, содействует стабилизации.
Точка зрения России прямо противоположна – чем ближе изменение статуса Грузии в ее контактах с НАТО, тем вероятнее решительные шаги Москвы по признанию территорий, которые Тбилиси не контролирует. Потому что любые формальные обязательства, принятые Североатлантическим альянсом, Грузия может воспринять как возможность силового решения конфликтов.
Особую роль – в основном дестабилизирующую – играет в последние месяцы позиция Соединенных Штатов. За полгода до истечения президентских полномочий Джорджу Бушу нужны хоть какие-то международные успехи, в противном случае его наследием на мировой арене станет череда провалов. Одобрение плана действий по членству (ПДЧ) в НАТО для Украины и Грузии (или хотя бы кого-то из них) на министерской встрече альянса в декабре становится практически последним шансом добиться зримого достижения. Поэтому растет давление на европейских союзников, сомневающихся в целесообразности этих решений, а поддержка Грузии выражается еще более явно, чем раньше. Об этом, в частности, свидетельствовал недавний визит в Тбилиси госсекретаря США Кондолизы Райс. Грузия, естественно, воспринимает столь однозначную позицию Вашингтона как основание для более активных действий.
Пик напряженности, скорее всего, придется на позднюю осень. В декабре администрация президента Буша предпримет последнюю попытку добиться положительного решения по ПДЧ. В преддверии этого политическая активность резко возрастет, а вместе с ней, как показывает практика, возрастает и риск вооруженных конфликтов в регионе.
Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
