В Баку спектаклем «Екатерина Ивановна» начались трехдневные гастроли Ярославского театра - ФОТО
Спектакль по написанной более ста лет назад Леонидом Андреевым пьесе «Екатерина Ивановна» абсолютно не похож на все, что до сегодняшнего дня показывала старейшая в Азербайджане труппа Русского драматического театра.
И на то, что на его сцене играли гастролеры из многих городов и стран, с удовольствием знакомившие многочисленных театралов нашего города со своим искусством.
Это бросалось в глаза уже тогда, когда на протяжении двух актов в зрительном зале царила устойчивая тишина, означавшая неподдельное внимание публики. А еще тогда, когда обнаружилось, что, потрясенная увиденным, она буквально вслед за закрытием занавеса и финальным поклоном участников принялась не только благодарно аплодировать, но и активно и заинтересованно обсуждать увиденное – в фойе, на улице, а дома - по телефону, делясь потрясшими впечатлениями с близкими…
Намерение на сей раз рассказать о необычной работе профессиональной труппы старейшего, фактически первого в России государственного театра, признаюсь, не из легких. Сюжет, характеры персонажей, режиссерская трактовка, тема - все настолько экстраординарно, что свое отношение к происходящему, тем более однозначно, формулировать не хочется – очень уж самонадеянное это дело.
Немного истории…
Чуть больше века назад В.И. Немирович-Данченко, прочитав пьесу Леонида Андреева «Екатерина Ивановна», выразил готовность возненавидеть Государственную Думу, членом которой состоит один из героев пьесы Георгий Стибелев, а также искусство, «которое нравится» другому персонажу - богемному художнику Павлу Коромыслову. Среди других объектов ненависти директор МХТ назвал гнилую петербургскую толчею и погрязшее в рутине общество, которое не замечает гибели души, если она гибнет некрасиво.
Эта ненависть нашла отражение в постановке. И хотя заглавную героиню сыграла Мария Германова, ее мужа - депутата Госдумы, стреляющего в героиню в самом начале действия, — Василий Качалов, а художника Коромыслова — Иван Москвин, и театр, и пьесу обвинили в клевете на женщину и общество.
Конечно, поставить эту пьесу так, чтобы женщина, которая отдается каждому из мужчин, попадающихся на ее пути (от образцового ничтожества до несчастного юнца, только вчера приехавшего в столицу), выглядела не шлюхой, а жертвой, - задача сложнейшая. И самый простой путь ее решения - нарисовать карикатуру на сегодняшнее общество, в котором андреевская героиня, без сомнения, покажется ангелом.
Но художественный руководитель Ярославского театра имени Федора Волкова Евгений Марчелли, в отличие от Немировича-Данченко, не испытывает к современным политикам, равно как и к модной арт-тусовке ни ненависти, ни каких-либо других сильных чувств. Его волнует то, о чем бьют тревогу социальные философы и культурологи – то, что общество, где потребление возведено в главный и. по сути, единственный закон существования, при всей своей цивилизованности обречено двигаться в сторону джунглей, к пространству инстинктов, в котором побеждает сильнейший», - написала год назад театровед Жанна Зарецкая.
Сложился некий стереотип, по которому постановщик уже в завязке должен заложить элемент интриги, которая от действия к действию ведет заинтересованно ожидающих результата зрителей к финалу. Так вот у Евгения Марчелли весь спектакль – путь к развязке. Он построен на необузданных эмоциях, часто мешающих оправдать или осудить героиню и ее партнеров, провоцирующих на однозначные выводы, которые, как оказывается, абсолютно не оправданы и не подлежат обывательским оценкам. Но почему о том, что талантливо сыграно актерами Татьяной Ивановой, Татьяной Исаевой, Ириной Веселовой, Владимиром Майзингером, Виталием Даушевым, Николаем Шрайбером, Алексеем Кузьминым и другими, хочется говорить и говорить? Скорее всего, потому, что в трактовке характеров, воссоздании ситуаций и многом, из чего состоит спектакль, видится практически все многообразие жизненного пространства и опыта.
По мне, в спектакле сконцентрированы приметы времени, которое Леонид Андреев воплотил в сценическом материале, кардинально отличающемся от утомивших стереотипов и безапелляционного насилия, вольно или невольно породив не только смелость, открытость, но и желание выставлять на показ сокровенное, шокировать публику. Причем, не обязательно в театре, но – как в данном случае - языком театральной пластики, понятным современному зрителю.
Да, в спектакле многое шокирует - оголенное тело, тексты и действия, нередко напоминающие беспредел и устремленность к ценностям каменного века, нарочито подчеркнуты. Однако это наша реакция на многолетние несвободу, фарисейство, на убежденность, что человека надо воспитывать, переделывать, ломать, унижать, отказывая ему в праве на самоуважение. По сути, речь о противоречиях глубинного порядка. В том числе о факторах физиологических и психологических, о чувстве собственного достоинства и многом другом, что ломает человека, ставит его в неадекватное общественным устоям положение. Мы от такого отвыкли, но к правде, прорывающейся подобным образом, через театр, кажется, начинаем благоволить с благодарностью, хоть и постепенно.
Есть желание подчеркнуть, что, как нередко бывает, спектакль «Екатерина Ивановна» в Ярославском театре во многом состоялся благодаря тому, что в труппе есть такая интересная актриса, как Анастасия Светлова, удостоенная специальной российской премии «Золотая Маска». На редкость сложная в эмоциональном и пластическом отношениях заглавная роль стала для Анастасии экзаменом на творческую зрелость, который она выдержала с честью.
Со вкусом оформил спектакль художник Олег Головко. На фоне трижды меняющего цвет полотна-экрана при лаконичном убранстве сцены он виртуозно использовал осветительную технику, что позволяет воспринимать постанову Евгения Марчелли как явление. И как серьезный прорыв современного театра, умеющего черпать полезное в глубинах философского осмысления жизни в каждое отдельно взятое время, в увязке с сегодняшним днем.
Галина МИКЕЛАДЗЕ
