ПРАВИЛА ЖИЗНИ. ЧИНГИЗ АБДУЛЛАЕВ: «Я до сих пор убежден, что женщина любит сильнее мужчины»
Писатель, N/A
Говорят, что Бог замечает тех, кто рискует прыгнуть выше других.
Один взрослый мальчик, который жил в нашем дворе, постоянно нас с братом обижал. В конце концов, нам это порядком надоело и мы подкараулили его в темном месте и хорошенько отделали. И хотя это было не совсем по-мальчишески, но мы были слабее и младше. Этот урок запомнился мне на всю жизнь: если тебя бьют по щеке, надо научиться в ответ давать сдачи.
С подлецами нельзя договариваться.
Человек-оркестр не зацикливается на чем-то одном: творчестве, науке, даже интересах и любознательности. Знаете, тут вспомнился один пример: несколько лет назад в Италии проводился соц.опрос, который предлагал мужчинам самую красивую, самую умную, обаятельную и милую женщину, в обмен на то, чтобы они в свою очередь согласились больше не смотреть на других женщин. И что вы думаете? Девяносто процентов итальянцев ответило «нет, категорически». Тогда вопрос немного изменили: если вам предложат тысячу прекрасных женщин, вы согласитесь не смотреть на других женщин? И тогда семьдесят процентов ответило «нет».
Был у нас в школе преподаватель по физике и астрономии… Потом он, к сожалению, уехал в США. Мы выбрали его тогда лучшим учителем. Он походил на ковбоя: высокий, стройный, ходил в те времена узких, облегающих темных брюках, с усами и бородкой, а еще он носил темные очки.
Я побывал в семидесяти девяти странах мира, и мне до сих пор хочется побывать там, где я все еще не был.
Мне не бывает скучно наедине с самим собой. Оказавшись в совершенно пустой комнате, я бы сел и начал думать о тысяче вещей, о которых не успеваю подумать в повседневной жизни.
Есть такая мечта: сумей я прожить тысячу лет, хотел бы пятьсот из них путешествовать, а остальные пятьсот – сидеть в одиночестве в своем кабинете. Правда, было бы неплохо, окажись там мои любимые книги…
Люди одиноки безо всяких причин.
Мы приходим в этот мир с болью и уходим с нею. Все разговоры о том, что возможна гармония… Она возможна, но лишь на какое-то краткое мгновение твоего существования благодаря общению с женщиной, заботе о родителях, детях, беседам с друзьями. Но это лишь краткие вспышки.
Каждый имеет в сердце свое «кладбище», куда никого не пускает – там только его страхи, его боль, сомнения и надежды.
Чем больше развит человек, тем больше он одинок. С разумом приходит ощущение одиночества. Выше интеллект – труднее жить в стае.
Мне до сих пор интересно общаться с незнакомыми собеседниками.
Молодость пахнет полынью, запахами ресторанной кухни, которая была характерна для семидесятых – свежей скатертью, свежевымытыми полами и нарезанными овощами.
Я считаю, что профессиональным писателем я стал в тридцать четыре года. До этого времени у меня было написано всего три-четыре книги. Но все равно я смущаюсь, когда меня называют писателем. Может, с годами это пройдет, и я сам себе воздвигну памятник. Надеюсь, этого все же не будет.
Однажды, в девяносто четвертом, мне позвонили издатели и попросили написать книгу. Я сказал, что у меня болит голова, и я не хочу разговаривать, но они очень настаивали, просили прислать первые страницы нового романа. Потом они позвонили снова. Тогда я в шутку сказал: «Если вы предложите даже в двадцать раз больше, я не соглашусь». Через день они перезвонили и сказали, что готовы заплатить. Я поехал на дачу и за несколько дней дописал роман. С рукописью я поехал в Москву, где получил большой гонорар. С этими деньгами я пошел пешком по Тверской, где вошел в дорогой автомобильный салон. Здесь я увидел машину, стоимость которой равнялась моему гонорару. Я подошел к этой машине и прикоснулся к ней ладонями. В эту секунду я стал профессиональным писателем: я понял, что своей головой могу зарабатывать достойные деньги. С тех пор я написал почти сто пятьдесят романов.
Марк Твен говорил: «Раз в жизни бывает случай, когда Бог обращает на тебя свое внимание. Но будет жаль, если ты будешь сидеть в пивной именно тогда, когда он постучится к тебе в дверь».
Мне кажется, я знаю о женщинах абсолютно все. Но есть один момент - любая женщина, родившая ребенка, знает какую-то тайну, которая никогда не будет доступна ни одному мужчине.
Меня часто спрашивают, как мне удается так тонко передавать чувства женщин в своих книгах. Прочитав одну из них, где я в подробностях описываю внутреннее состояние женщины, одна критикесса изрекла – это точно писала женщина, он не мог написать это сам. Но, позвольте, Лев Толстой в «Войне и мире» описывал роды, а ведь он никогда не рожал.
Думаю, если бы в мире не было женщин, я бы не написал и книги. Любое творчество – это, так или иначе, выражение сексуального либидо, привлечение внимания противоположного пола. Конечно, если тебя интересует другой пол… Есть скульпторы, модельеры, искусствоведы, которых представители противоположного пола не волнуют, но это их личное дело.
Я до сих пор убежден, что женщина любит сильнее мужчины.
Человек, который не умеет над собой смеяться, в моих глазах - конченный идиот.
Конфуций говорил: «не измеряй себя от головы до ног – измеряй себя от головы до неба, тогда поймешь, насколько ты ничтожен».
Интеллектуалу мало быть просто эрудированным. Интеллектуал – это человек, которому открыты «тектонические процессы», происходящие в мире. Поэтому эрудированных так много, а интеллектуалов – мало.
Я был практически во всех известных казино мира, но чувство настоящего азарта может вызвать хорошая книга или отличный автомобиль.
Сейчас самое трудное - это сохранить собственное независимое мнение.
Даже испытание советской властью не сломило людей так, как их сейчас «ломают» деньги. Так больно иногда наблюдать, когда ради них на твоих глазах человек отказывается от своих принципов.
Умение не отказываться от своих принципов – это ох как важно.
Я очень боюсь летать. Однажды наш самолет начал гореть, в другой раз в нас врезался бензовоз, в третий раз он, казалось, перевернулся в воздухе. Такая вот аэрофобия. Мой папа в последний раз сел в самолет в пятьдесят девятом, с тех пор не летал. Так и ушел из жизни совершенно счастливый, обойдя перелеты стороной.
Если вы во Франции, придя в гости на ужин, вы сделаете комплимент хозяйке, ее мужу будет только приятно. В азербайджанской семье нельзя сделать комплимент женщине при муже – это, как минимум, будет выглядеть нелепо и вызывать ее смущение.
У меня не бывает бессонницы. Если вы сейчас скажете «засни, пока я дойду до двери», я именно это и сделаю.
Я всегда вижу сны – как только закрывают глаза, сразу начинаю что-то видеть. Как правило, продолжение своих книг. У меня во сне такая интересная жизнь…
Я до сих пор летаю во сне.
Из трех моих жизней в двух я – абсолютный хозяин. В книгах я могу встречаться с любой женщиной, делать все, о чем только подумаю. Так же, как и во сне. И это не может не радовать.
Улыбка моих детей - дороже всего. Раньше я так же радовался улыбке родителей. Когда они были живы.
Может потому, что я несколько раз оказывался на волосок от смерти, мне кажется, что я понял какую-то тайну об этой жизни. Я совершенно точно знаю, что «там» - ничего не будет. Там нас не ждут наши старики, неземные удовольствия и радости.
Когда мне исполнялось шестьдесят лет, меня спросили, что бы я изменил, будь у меня такая возможность. Могу совершенно точно ответить - я бы не изменил ни одной минуты своей жизни. Диоген жил в бочке и считал себя самым счастливым. Я не готов жить в бочке, но этот принцип полностью разделяю – важно ценить каждую минуту.
Когда тебе двадцать – беспокоишься об отношении окружающих к тебе. В тридцать – о том, как ты сам относишься к людям.
Записала: Ирада Мухтарова
Фото: Афаг Али
