Евгений Кожокин: «Карабах - моя душевная боль, поскольку два моих близких товарища навсегда остались на этой земле»

Эксклюзивное интервью 1news.az с директором Российского Института стратегических исследований (РИСИ), кандидатом исторических наук Евгением Кожокиным

- Мы становимся сегодня свидетелями осуществления больших транспортно-энергетических проектов в регионе Южного Кавказа. Сегодня идет активное обсуждение строительства транскаспийских трубопроводов. Каково отношение России к возможности строительства транскаспийского газопровода из Туркменистана в Азербайджан с последующим выходом на европейские рынки?

- Вопрос поставок газа в Европу является вне сомнения очень значимым для России. Есть долговременные соглашения, которые регулируют поставки газа из Туркменистана в Россию, в то же время туркменская сторона занимается разведкой новых месторождений, так что не исключена возможность появления у этой страны дополнительных возможностей по поставкам газа. Вне сомнения, сегодня Туркменистан оказался в центре борьбы за то, по какому маршруту на наиболее динамичные мировые рынки пойдет туркменский газ, а в перспективе, наверно, и газ из Узбекистана и Казахстана.

- Как, по вашему мнению, может быть осуществлена поставка энергоресурсов из Центральной Азии, не раздражая интересов России?

- Естественно, что Москва заинтересована в том, чтобы поставки газа осуществлялись согласно подписанным соглашениям. Отмечу, что мы озабочены тем, что на Западе, в США фактически не признают СНГ как формат для международного сотрудничества. Ведь региональные вопросы не ограничиваются только нефтегазовыми проектами, и СНГ - это не пережиток времени, а региональная организация, которая защищает интересы стран, в нее входящих. Страны СНГ должны понимать, что в любом случае есть совместные региональные интересы и ни в коем случае нельзя допускать, чтобы третьи силы, нас «разводили» по разным углам, удаляя от сотрудничества.

- Насколько серьезно относится Институт стратегических исследований России к осуществлению поставок газа в Европу по проекту НАБУККО?

- У нас складывается впечатление, что в этом проекте доминанта за политикой, а не экономическими факторами. Наблюдая за кампанией, развернутой в западных СМИ по поводу того, что Россия является ненадежным поставщиком энергоресурсов в Европу или другой регион, можно отметить, что при этом не приводится ни один конкретный факт срыва поставок согласно подписанным с нашими партнерами контрактам, поскольку их просто нет. Никогда в западных СМИ не упоминается, что когда шли еще переговоры между Евросоюзом и Россией о вступлении России во Всемирную Торговую Организацию (ВТО), ЕС приложил огромные усилия и добился, того, чтобы в подписанном протоколе было отмечено обязательство России поднимать цены на газ на своем внутреннем рынке, что и делается постоянно. Естественно, что при такой политике мы не можем не повышать цены и для наших иностранных партнеров и соседних стран.

- Говоря о соседях, хочется узнать ваше мнение о том, как видится дальнейшее развитие российско-грузинских отношений, и какие шаги может сделать Россия как великая держава для возвращения их в нормальное русло?

- Есть несколько ключевых моментов, осложняющих российско-грузинские отношения: первый, это проблема непризнанных республик – Абхазии и Южной Осетии. Сразу отмечу, что когда говорится о том, что проблема этих республик создана для Грузии со стороны России, это стопроцентная ложь. Я знаю о ситуации и причинах конфликта не из СМИ, а непосредственно являлся свидетелем событий в Абхазии в начале 90-х годов, ввода войск в этот регион, поскольку побывал и в Гудаути, и в Сухуми, и в грузинской столице Тбилиси. Россия нисколько не была заинтересована в напряжении отношений с Грузией и раздувании конфликтов там. Более того, не надо забывать историю: в тот период Шеварднадзе и Ельцин были политическими союзниками. Все помнят, что Шеварднадзе вернулся к власти в Тбилиси не из Вашингтона, а из Москвы, и когда начался мятеж звиадистов против еще слабого правительства Шеварднадзе, ему помогли российские десантники. И был период, когда Россия проводила экономическую блокаду против Абхазии. Был целый ряд российских предложений по поэтапному решению конфликтов, но грузинская сторона всех их проигнорировала.

- Может, есть какие-то субъективные причины, не позволяющие найти общий язык между официальным Тбилиси и Москвой, и по этой причине любые попытки диалога наталкиваются на непонимание?

- Я связываю большинство проблем с тем, что нынешнее грузинское руководство не очень прочно чувствует под ногой почву, и нагнетание напряженности служит тому, чтобы отвлечь внимание граждан от тех проблем, которые есть в стране, которая была и остается, к сожалению, все еще очень бедной. В стране большой протестный электорат, внимание которого власти и стараются переключить на якобы существующую угрозу от России. Мы несколько раз предпринимали инициативы по улучшению отношений с грузинским руководством. Недавно Москва открыла воздушное сообщение с Тбилиси, почтовое и морское сообщение, мы готовы идти на облегчение визового режима и затем перейти на безвизовый. Но как только мы предпринимаем эти шаги, они преднамеренно блокируются и срываются с грузинской стороны.

- Но и, к примеру, абхазская сторона ведет себя агрессивно, сбиваются грузинские самолеты-беспилотники, тем самым накаляется обстановка в зоне конфликта, ведь Абхазия согласно международному праву часть суверенной Грузии?

- Если не готовится войсковая операция против Абхазии, то какой смысл в облетах грузинских беспилотников приграничной полосы? Абсурд говорить о том, что Абхазия нападет на Грузию. Ссылаться на то, что это территория Грузии и ее беспилотные самолеты могут летать где угодно, тоже не приходится. Естественно, юридически Абхазия есть грузинская территория, но мы же находимся в реальном мире политики, где совершенно очевидно, что подобные действия грузинской стороны вызовут ответную реакцию со стороны Абхазии.

- Только конфликтные ситуации не позволяют сблизиться грузино-российским позициям или есть еще серьезные факторы, мешающие взаимопониманию?

- Руководство России не рассматривает стремление Грузии вступить в НАТО как нормальный шаг, и это не отвечает интересам стабильности на Кавказе. Подобные шаги грузинского руководства будут означать существенный отказ государства Грузия от своего суверенитета и гарантий в сфере обороны и безопасности. Москва предпочитает, чтобы Грузия сохранила свой суверенитет в этом вопросе и не стремилась изменить баланс сил в регионе. Южный Кавказ  - специфический регион, где даже Турция, являясь членом НАТО, говорит о том, что подписанные еще в 20-е годы договоренности не изменялись, в том числе касательно использования черноморских проливов, и это несмотря на то, что на Турцию оказывают прямое давление ее союзники по НАТО в лице США и других. То есть у региональных держав достаточно сил для обеспечения безопасности на Кавказе без привлечения военных судов и сил других государств. В этом вопросе позиция члена НАТО – Турции совпадает с позицией не члена НАТО – Россией.

- Чем тогда основана явно проармянская позиция России по другой «горячей точке», представляющей угрозу региональной безопасности - Карабахскому конфликту, какие выводы делает политическая элита Кремля в сегодняшней ситуации, отличной от положения 19-летней давности, когда разразился армяно-азербайджанский конфликт?

- Карабахский вопрос исключительно сложный и деликатный. На сегодняшний день у России, несомненно, сбалансированный подход к этой проблеме и мы сегодня решаем для себя сложнейшую задачу – сохранить хорошие отношения и с Азербайджаном, и с Арменией. У нас очень большие экономические интересы в этом регионе, которые надо претворять в сотрудничестве со всеми странами Южного Кавказа. Для того чтобы продвинуться в решении этого исключительно тяжелого и трагического вопроса, каким является Карабахский конфликт, нужны согласованные действия на основе взаимных уступок с партне рами по Минской группе ОБСЕ, при этом опираясь на мнение Азербайджана и Армении. А это очень тяжело и требует кропотливой работы.

Мне очень тяжело говорить об этом конфликте, поскольку с ним у меня связана личная трагедия. В 1991 году я возглавлял группу наблюдателей Казахстана и России в Нагорном Карабахе, добиваясь выполнения Железноводских соглашений, и, к сожалению, наша деятельность закончилась трагически – два моих близких товарища навсегда остались на Карабахской земле. 20 ноября 1991 года вблизи села Гаракенд тепловой ракетой был подбит вертолет МИ-8 с членами азербайджанского правительства и миротворцами из Казахстана и России. Погибли видные государственные деятели, направлявшиеся в регион для ознакомления с ситуацией в зоне конфликта. Поэтому Карабахская проблема является частью и моей жизни и душевной боли.

Ризван Гусейнов