«Под занавес карьеры». Кому и какие месседжи адресовал Кочарян

Один из наиболее одиозных руководителей Армении, экс-президент страны, сепаратист и военный преступник Роберт Кочарян пытается выкарабкаться из свалки истории и вернуться в «большую политику», приняв участие в предстоящих в июне парламентских выборах.

Планы, которые он озвучил еще в марте, Кочарян подтвердил 5 апреля на «Первом канале» российского телевидения, в интервью такому же одиозному тележурналисту Владимиру Познеру, который, не преминув продемонстрировать свои провокационные наклонности, представил Кочаряна «первым президентом Нагорного Карабаха». Одно это вызывает вопросы в адрес телеканала, который в подобных вопросах по определению должен транслировать официальную позицию государства.

Что касается непосредственно интервью, то оно в полной мере продемонстрировало политическое лицедейство Кочаряна. Если еще месяц назад он выступал с реваншистскими идеями, предсказывал новую войну между Арменией и Азербайджаном из-за «несправедливых», как он выразился, итогов последнего конфликта в Нагорном Карабахе, то теперь, видимо «вспомнив», что под трехсторонним заявлением о прекращении боевых действий стоит подпись президента России как гаранта данного соглашения, заговорил по-другому. Отвечая Познеру на вопрос о том, пойдет ли он на реванш в случае прихода к власти, Кочарян сказал, что нынешнее состояние Армении, и ее армии не позволяют ни одному трезвомыслящему человеку думать о реванше.

Итак, экс-президент Армении, имя которого чаще остальных склоняется при упоминании теракта в армянском парламенте осенью 1999 года, который обвинялся в свержении конституционного строя и расстреле акции несогласных с итогами президентских выборов в марте 2008 года, а также в финансовых махинациях и отмывании денег, решил вернуться во власть.

Прокомментировать ситуацию мы попросили ведущего азербайджанского политолога, эксперта международного дискуссионного клуба «Валдай» Фархада Мамедова.

- Каким, на ваш взгляд, был главный посыл Кочаряна? Если говорить о его намерении вернуться во власть, то на что он может рассчитывать, обладая таким «досье» и крайне неоднозначным отношением подавляющей части армянского общества?

- Основным лейтмотивом этого интервью стало, конечно, участие в выборах. В принципе, Кочарян и раньше говорил, что возвращается в «большую политику». Самое интересное это то, что заявил он об этом на российских информационных платформах – это издание «Спутник» и программа «Познер». Тем самым, Кочарян демонстрирует свою полную пророссийскость. Все его интервью пронизано намерением активно участвовать в выборах, и одновременно, предложением России своих услуг. Он дает понять, что лучше всего российские интересы реализовывались именно при его президентстве.

Заметим еще одну важную деталь: если раньше Кочарян ассоциировался с реваншем, как бы олицетворял реваншистские силы, то теперь - поскольку пересмотр трехстороннего заявления от 10 ноября не в интересах России - он четко выразился в духе того, что вопрос реванша в ближайшей повестке, по крайней мере, в его программе, не стоит. И еще он очертил тот элемент, что если говорить о территории бывшего НКАО, то его политическая программа будет выстраиваться в Армении именно в этом контексте. Вот эти моменты в его интервью были новшеством, а в остальном – это повторение повестки противников Пашиняна, митинги которых в январе-марте продемонстрировали их маргинальность.

- Как по-вашему, Кочарян претендует на то, чтобы стать лидером оппозиции?

- Ход событий показывает, что Кочарян не сможет объединить даже те политические силы, которые участвовали в антипашиняновских акциях протеста. Сам Пашинян, со своей повесткой, фактически один, но свой электорат он консолидировать сможет. Противники же Пашиняна раздроблены, и все они понимают, что пройти пятипроцентный рубеж на выборах будет очень трудно.

Что касается расклада политических сил, то фигура Кочаряна настолько негативно воспринимается в армянском обществе - может, даже единственное достижение Пашиняна состоит в том, что он смог повысить антирейтинги Кочаряна и Саргсяна – что ни одна политическая организация, которая стремится попасть в будущий парламент, не желает ассоциироваться ни с ним, ни с Саргсяном.

Возьмем ту же «Процветающую Армению» Гагика Царукяна – партии, которая была создана в период президентства Роберта Кочаряна. Несмотря на то, что именно кочаряновская коррупционно-откатная система создала возможности для обогащения Гагика Царукяна, даже его партия сейчас не собирается ассоциироваться с Кочаряном.

Две-три партии, о которых в своем интервью говорил Кочарян – одна из них, это наверняка, «Дашнакцутюн». Это партия, которая обязана Кочаряну своим существованием, так как в период президентства Левона Тер-Петросяна эта полутеррористическая организация была упразднена, и считалась нелегальной, потому что собиралась применять в политической борьбе традиционные для себя террористические методы. Только с приходом к власти Роберта Кочаряна, «Дашнакцутюн» вернулась в политику, но за весь период независимости страны не могла пройти на выборах пяти- шестипроцентный рубеж. Это такая «всеармянская партия», которая больше популярна в диаспоре. Они занимают места в парламентах Франции, Ливана, очень активны в США и т.д. Но в самой Армении всегда были маргиналами. И только президентство Кочаряна позволило им «выйти в свет». Для Кочаряна это была нить, связывающая его с диаспорой, поэтому он предоставлял дашнакам места в парламенте, они участвовали в коалиционном правительстве и т.д. Поэтому, наверное, «Дашнакцутюн» войдет в блок Кочаряна вместе с еще одной какой-то маргинальной партией, состоящей фактически из одного человека.

То есть, шансы Кочаряна, не то, чтобы победить, но даже пройти в парламент, несмотря на все его потуги, очень и очень маленькие. Они есть, но они мизерны.

- На что в таком случае надеется Кочарян?

- Дело в том, что выборы в Армении – это не борьба конкурентов. Это борьба за существование вообще. Политические оппоненты сильно поляризовались – это было видно еще до войны, а после нее ситуация еще более усугубилась. Вспомним ночь подписания трехстороннего заявления от 10 ноября, когда чуть не убили спикера парламента Армении. Или то, как сейчас обеспечивается охрана Пашиняна, за которым чуть ли не по пятам следуют снайперы. То есть, все понимают, что если одна из сторон победит, то это приведет к уничтожению другой. Пашинян не отказывается от судебного преследования своих оппонентов, и в то же время сам понимает, что если победу одержат его политические противники, то в двоекратном, троекратном размере уголовное преследование будет уже в отношении его самого и его команды.

- Когда Кочарян говорил о том, что нынешнее состояние Армении, и ее армии не позволяют думать о реванше, означает ли это, что он осознает, куда ведет этот путь?

- Он прекрасно понимает, что говорить о реванше – это значит, ставить под сомнение заявление от 10 ноября, и тем самым, нивелировать или размывать его положения. Поэтому его месседж был адресован именно властям России – о том, что он не является составной частью оголтелого реваншизма, а представляет конструктивную программу, касающуюся территории бывшего НКАО. Допускаю, что и сам вопрос Познера был наводящим. Вспомним: тот же Кочарян называл предателем Пашиняна, когда тот озвучивал тезис «территории в обмен на статус». Ведь именно Кочаряну принадлежал призыв «ни пяди земли». А теперь он говорит, что «нет, это не буферная зона, что территории вокруг Нагорного Карабаха должны были быть возвращены в обмен на статус», и т.д. То есть, фактически, Кочарян признает, что переговоры в период его президентства не привели к результатам именно по вине армянской стороны.

Вообще в этом интервью были несколько моментов, которые ярко иллюстрируют сущность Кочаряна. Например, на вопрос о личных достижениях он называет свою карьеру – ту, которая была построена на крови.

Или высказывает претензии к Богу, говоря о том, что скажет ему под занавес жизни. Вот как раз предстоящие выборы в Армении и покажут, что они и есть занавес политической карьеры Роберта Кочаряна.